-Надо же какие люди и без охраны, -усмехнулся он. Крис медленно повернула к нему голову и посмотрела поверх очков, как на идиота, что окончательно сломило мою выдержку. Я прыснула и начала смеяться. Наверное, сказывался алкоголь и напряжение.
- Зачем мне охрана? Я и сама могу за себя постоять, уж вам-то это должно быть известно, – нагло парирую, надевая свою привычную маску.
-А я беспокоюсь не о тебе, а об окружающих. Перепугать до усрачки двух мужиков, вооружившись лишь чашкой кофе-это надо уметь. Отчаянная ты дама, -покачал он головой со смешком. Было не ясно, что скрывается за его иронией; неодобрение или же просто смех.
Впрочем, мне все равно. Улыбнувшись краешком губ, пафосно резюмирую;
-Значит, отчаянная. Но именно в этом и есть моя прелесть, моя изюминка.
Мне показалось, что это прозвучало довольно круто, но последовавший ответ лишил дара речи.
-Лучше бы были извилины, девочка. Вчерашняя изюмина, однажды станет напоминать сушенный таракан. Не советую больше так шутить с Олегом, а то может плохо закончится, – холодно сообщил он мне, вызывая желание послать на хер. Советчик тоже тут выискался!
Кристина, которая все это время стояла, прислонившись к стене лифта, и страдая от головной боли, повернулась к нам, не понимая, что происходит и о чем вообще речь.
- Ну, во-первых, я вам не девочка! А во-вторых, мы с Гладышевым как-нибудь разберемся сами, что для нас лучше. Не стоит навязывать людям того, чего хочется для себя. Вкусы у всех разные, - сладко пропела я, стервозно улыбаясь. Шатен тихо засмеялся, похоже, искренне забавляясь, чем выводил из себя.
-Ну, что же, удачи в «разборках»!- весело пожелал он, с таким видом, будто я-конченная дура, и тратить на меня время-просто кощунственно. Это был довольно «тонкий» намек на то, что наши с Гладышевым отношения не предполагают никаких разборок и чего-то поистине серьезного, чтобы задумываться о том, что лучше. В общем, меня очень тактично заткнули, попав в самое больное место.
Я сделала вид, что не поняла двусмысленности фразы и продолжила мило улыбаться, хлопая ресничками. Как порой удобно прикидываться недалекой. Тем временем дружок Гладышева переключил внимание на все еще ничего непонимающую, пьяную Крис. В душном лифте ее окончательно развезло. Я только сейчас заметила, что она побледнела и едва держится на ногах.
-Крис, ты как?-обеспокоено спросила я, когда двери лифта открылись.
Кристина вымученно улыбнулась и прошептала охрипшим голосом;
-Больше никогда не буду пить!
Сзади раздался смешок, а потом неожиданное предложение.
-У меня в машине есть чудо-средство, пошли, выпьешь, полегчает, -обратился он к Кристине, когда мы стали выходить.
-Да, вы добрый Самаритянин, как погляжу, - усмехнулась она через силу. Я же довольно улыбнулась.
-Ну, привлекательной девушке грех не помочь.
-Мм, и лицемер к тому же. Или вы тоже пили? –насмешливо поинтересовалась она. Мне хотелось ей поаплодировать. Было забавно наблюдать за их пикировкой.
Шатен улыбнулся и покачал головой.
-Невысокого ты о себе мнения.
-Объективного! - отрезала она.
-Ну, не выдумывай. Ты у меня красотка!- возразила я голосом, не терпящим возражений.
-Еще какая! –сыронизировала Крис, смеясь.
-Понятие красоты всегда субъективно, поэтому спорить об этом смысла нет никакого.- уверенно произнес мужчина, ставя точку в бессмысленном споре. И не согласится с ним, было невозможно.
На улицу мы вышли молча, каждый погрузился в свои мысли. Сделав несколько шагов, Кристина остановилась и с шумом втянула воздух. Я заволновалась, особенно обнаружив, что никакого такси и в помине нет.
-Всего хорошего, - подмигнул друг Гладышева, проходя мимо.
-Подождите! – остановила я его. Не знаю, какой черт меня дернул. Но я подумала, что глупо отказываться от помощи, которая сейчас необходима. Кристина даже не отреагировала, она просто глубоко дышала и пыталась держаться на ногах, поэтому я перестала сомневаться в правильности действий. Шатен не стал ничего спрашивать, просто подошел и помог мне довести Крис до машины. Она попыталась возражать, но мы не собирались ее слушать. Мужчина дал ей таблетку и воду. Кристина выпила предложенное без лишних вопрос.
-Спасибо! И как вас зовут добрый человек? –поблагодарив, со смешком задала она интересующий и меня вопрос.
-Михаил. –коротко ответил мужчина. Мы кивнули и оглянулись в ожидание такси, но его все не было. Кристина не сдержалась и раздраженно втянула воздух.
-Где этого таксиста носит?!
-Сейчас позвоню, узнаю, что за ерунда. –отозвалась я, но вдруг обнаружила, что забыла телефон дома, -Бл…-, хотела я выругнуться, но тут же осеклась под насмешливым взглядом Миши. Не хватало еще, чтобы потом он высказал на мой счет свои соображения Гладышеву, хотя вряд ли этого удастся избежать.
Кристина выжидающе посмотрела на меня.
-Телефон забыла , - пояснила я.
-А мой сел, -тяжело вздохнув отозвалась она в ответ.
-Давай, подвезу, -предложил Миша, садясь в машину. И каково же было мое удивление, когда Кристина не отказалась.
-Если не сложно, - согласилась она, даже не раздумывая.
-Да без проблем, -пожал он плечами и кивнув мне, скрылся в салоне автомобиля. Я же застыла с телефоном в руке, не зная, что сказать. Мне было как-то странно, что Крис вот так просто взяла и села в машину к малознакомому мужчине. То, что он друг Гладышева, мне лично, ни о чем не говорило. Но она не позволила мне пребывать в недоумение.
-Что-то мне совсем не хорошо, Януль, быстрее бы домой попасть, поэтому сил ждать нет, -призналась она устало.
-Я поеду с тобой тогда, - вызвалась я, но Кристина поспешила меня успокоить.
-Не переживай даже, со мной все нормально! Просто голова раскалывается. Да и Михаил-ваш знакомый. Думаю, на него можно положиться, -слабо улыбнувшись, заверила она.
В своем новом знакомом я не то, чтобы сомневалась, но и доверия особого не испытывала, к тому же переживала за Крис.
-Может, в больницу съездить? Мало ли, вдруг отравление? – никак не могла я успокоиться, но Кристина лишь отмахнулась с улыбкой.
-Я позвоню, -пообещала она, садясь в машину.
Через минуту я осталась одна посреди пустынной улицы. Было странное ощущение. Домой совершенно не хотелось, поэтому я решила немного прогуляться. Московская погода середины декабря для меня –сибирячки казалась просто чудесной; морозец был бодрящим, а не как у нас в Рубцовске-обжигающим . Ни пронизывающего ветра, ни снегопада, ни слякоти. Снег лишь слегка принарядил город, добавив нотку волшебства. В преддверие Нового года Москва превратилась в сказочный город ; вся горела, блестела, сияла. Праздничная атмосфера была настолько ощутимой, что передавалась каждому. Чувствовалось всеобщее предпраздничное возбуждение; люди суетились, бегали с кучей пакетов, нагруженные подарками, даже стали чуточку добрее и больше улыбались.
Люблю я это ожидание праздника, чудес, перемен. И надо признаться, как в детстве, ждала и сейчас, возможно, даже больше, чем когда либо. В моей душе пустила корни очередная надежда, только на сей раз, она была подкреплена твердой решимостью; находить радость даже в том немногом, что меня окружает.
Остановившись на Андреевском мосту, глядя вдаль на Москву-реку, я пообещала себе, что буду счастливой, приложу для этого все усилия.
Не знаю, сколько я бродила по Пушкинской набережной, думая о маме, о Лерке, о Крис, и конечно же, о наших с Олегом отношениях. Эта прогулка успокоила меня, мне удалось привести чувства и мысли в порядок.
Домой я возвращалась с легким сердцем и приподнятым настроением. Решила, что приду и позвоню моему Зануде, скажу, что скучаю и жду его. Скажу, не тая, что с ним все мои страхи становятся былью. Скажу, что люблю его. Да! Вот так возьму и скажу! Надоело претворяться, играть дурацкую роль. Хочу открыто любить, дарить радость, радоваться самой, а не бесконечно страдать, замыкаясь в себе.
Окрыленная этими мыслями я ворвалась в квартиру на Мытной, но не успела снять шубу, как почувствовала любимый до дрожи аромат. После прогулки обоняние обострилось, и я отчетливо ощущала присутствие Гладышева в квартире, хоть это и было по многим причинам невозможно. Одной из таких являлось правило «неночевок». Олег не оставался на ночь и самое позднее уезжал в десять, а сейчас уже одиннадцать. Дело было не в его забубонах, а в проблемах с дочерью, с которой он старался в последнее время проводить больше времени. Однако положительного эффекта не наблюдалось. Гладышев особо не распространялся на данную тему, но я научилась понимать по выражению его лица, что что-то в очередной раз неладно. С каждым разом их отношения становились все хуже. Насколько я могла судить, у девочки трудный возраст начался внезапно и бурно. Олегу приходилось не просто, что в свою очередь беспокоило меня. Мне не хотелось, чтобы в его жизни присутствовали подобные проблемы, но, к сожалению, не в моих силах было оградить его от этого. Я злилась, ужасно злилась на его дочку, и заочно ее невзлюбила, хотя, конечно, это неправильно. Но больше всего эмоций у меня вызывал пофигизм его бывшей жены. Я просто ненавидела эту Леночку и не понимала. Как можно спокойно сидеть в другом городе и радоваться жизни, когда твой ребенок идет по скользкой дорожке? Как можно полагаться на мужчину в вопросах воспитания детей? Когда я начинала думать обо всем этом, вспоминала маму, и моя ярость, боль и ненависть достигали апогея. Не понимаю я таких женщин. Не представляю себя такой матерью.
