— Я не общался с ними, но думаю, стоит начать. Как оказалось, у меня совсем нет друзей. Они перешли на сторону моей жены-змеи, — шипит Фарелл.
— Она до сих пор третирует тебя?
— Каждый день или звонит, или приезжает, чтобы вправить мне мозги, ведь как же так, общество уже распустило слухи о нашем расставании. Она не может понять, что я ушёл. Я свободен от неё и от всего, что было в прошлом, — недовольно бурчит Фарелл.
— Она никогда к этому не привыкнет. Знаешь, мне кажется, что Дейдра живёт в своих фантазиях. Она выдумывает для себя реальность, в которой ей комфортно, и там ты просто глупый мужчина, который не понимает своего счастья. Она или дура, или слишком умная, чтобы не заострять своё внимание, я пока ещё не решила. Но когда-нибудь тебе придётся решить этот конфликт и заставить её понять, что ты не вернёшься, если, конечно же, сам не захочешь этого.
— Я не захочу, — отрезает Фарелл. — Я отдал достаточно. Я умолял её сотню раз не лезть в твою жизнь, а она участвовала в таком жутком заговоре. Я до сих пор поверить не могу, что они это сделали.
— Тебе придётся поверить и смириться. Я смирилась. Нельзя изменить прошлое, можно только признать его и отпустить. От твоей злости ничего не изменится, — говорю я, заваривая чай и одновременно нарезаю фрукты.
— Я уже не в том возрасте, чтобы отпускать. Воспоминания — это моя жизнь, а впереди только смерть.
— Брось, Фарелл, ты ещё в расцвете сил. Оглянись вокруг, множество людей готовы стать частью твоей жизни, просто дай им шанс. Вероятно, ты встретишь другую женщину, которая сможет убедить тебя в том, что ты достоин любви.
— До сих пор веришь в любовь, Энрика? Ты же любила Слэйна, а вон как всё вышло. Мне больно за тебя и за то, что ты пережила.
— Ох, да прекрати. Это моя жизнь, и то, что было в прошлом, лишь укрепляет мою уверенность в том, что любовь важна. Нужно учиться любить, потому что не все умеют это делать правильно. Любовь куда лучше, чем насилие и жестокость. Поэтому да, я буду в неё верить. И я не любила Слэйна, а до сих пор его люблю.
— Он тебя бросил, Энрика. Тебе не следует ждать его, он не вернётся. Он уже живёт другими интересами. У него другие женщины. У него другая жизнь.
Да, это печально. Вероятно, это так и есть, но я не могу изменить свои чувства. Они есть. Я с ними смирилась. Они не мешают мне жить.
— Я рада за него и всегда желала счастья Слэйну, какой бы путь он ни выбрал. Мне жаль, конечно, что у нас ничего не получилось, но ведь не факт, что у него не получится с другой женщиной, а у меня с другим мужчиной. Просто всему своё время, — пожимаю плечами и пододвигаю чашку и тарелку с фруктами Фареллу.
— Ты должен это съесть. Я серьёзно говорю, хватит покупать мусор и травить себя. Если ты не запишешься в спортзал, то я сделаю это сама и натравлю на тебя Кифа, — угрожаю я.
— У меня нет времени. Я же работаю.
— Киф работает, а ты зачастую находишься здесь. Почитай на досуге в интернете, чем грозят заточение, пыль, грязь и вонь одежды. Иначе я сообщу твоему лечащему врачу о том, что ты не хочешь восстанавливаться, и тебя опять положат в клинику.
Дядя кривится и передразнивает меня, как маленький.
— Ты же знаешь, что я люблю тебя? — Подхожу к нему и целую его в макушку.
— Да-да, я тоже люблю тебя, Энрика, как свою дочь, но мне комфортно здесь. Мне нравится всё.
— Уверен? — скептически выгибаю бровь. — Или тебе проще прятаться за всем этим, чтобы не встречаться с последствиями своих решений?
— Боже, тебе никуда не нужно? Уже полночь, — бубнит он.
Смеюсь и хватаю свой рюкзак.
— Не хочу, чтобы ты покинул меня раньше, чем я буду к этому готова, Фарелл. Ты моя семья, и просто подумай над тем, что будет со мной, если ты убьёшь себя сам. До встречи, — подмигиваю ему и выхожу за дверь. Да, манипулировать таким образом плохо, но если Фарелл найдёт смысл, чтобы выйти из дома, а также начнёт следить за собой и своим здоровьем, то мне не стыдно.
Возвращаюсь домой на автобусе, принимаю душ и сажусь за компьютер, чтобы позаниматься. На самом деле учёба мне, действительно, нравится, а вот люди больше нравиться не стали. Если считать, что я самая старшая на потоке, то со мной никто не общается, потому что мне неинтересны тусовки и бары. Единственный человек, с которым я разговариваю в университете, и то изредка, это сестра Мэйсона, которая учится на финансовом факультете. И мне хватает болтовни с ней выше крыши. Конечно, порой я чувствую себя слишком одинокой среди студентов, ведь до сих пор мечтаю. Порой мне кажется, что я поздно решила учиться, и лучше бы всё бросить, чтобы никто надо мной не смеялся. А потом вспоминаю, что мне стоит получить образование и доказать, что я всего могу достичь.
— Энрика!
Застёгивая пальто, оборачиваюсь и улыбаюсь спешащему ко мне Мэйсону.
— Я думала, ты сегодня задержишься, чтобы тайно поиграть в босса, — шепчу, когда он подходит ко мне, поднимая ворот курки от порывов осеннего ветра.
— Не то настроение. Подбросить тебя домой?
— Если тебе несложно. Обещают шторм, не хочу попасть в его эпицентр. Да и ноги болят. С утра проспала, а потом ошиблась два раза аудиториями. Бегала туда-сюда, чтобы понять, что я не проспала, и занятия у меня только с десяти. В общем, ты меня спасёшь, если подвезёшь, иначе я точно во что-нибудь да вляпаюсь, — смеюсь я.
— Отлично.
Мэйсон ведёт меня к своей машине, и я сажусь в неё. Иногда он меня подвозит, и я соглашаюсь. Раньше я бы отказалась, а сейчас не вижу в этом ничего плохого. Это нормально, когда один человек помогает другому. Да, придётся чем-то платить, но никто не отменял дружескую помощь.
— Ты сегодня слишком тихий, — замечаю я. — Всё в порядке?
— Да, нормально. Я просто думаю, — хмурится Мэйсон.
— Надеюсь, что не о подарке к Рождеству. Я не готова снова выбирать гробы, и мы договорились на урны, — улыбаюсь я.
Но Мэйсон не поддерживает мой юмор. На самом деле последнюю неделю он ходит угрюмый и весь в себе, я не лезу к нему, считая, что если захочет, то расскажет сам. Но он не решился, поэтому пришлось самой.
— Сходишь со мной на свидание? — внезапно спрашивает он.
— Очень смешно. Ты же знаешь, что больше, чем к другу относиться к тебе я не буду. Но на свидание я бы пошла, чтобы просто поесть и провести с тобой время, как с другом. Не более того. Когда?
— Ты ещё думаешь о нём? О Слэйне?
— Мэйсон, что конкретно ты хочешь знать? Терпеть не могу, когда люди ходят вокруг да около, — фыркаю я.
— Ладно. Ты любишь его?
— Да, люблю.
— Даже после того, что он тебя бросил?
— Он не бросал меня, Мэйсон. Он ушёл.
— Разве это не одно и то же?
— Нет, для меня не одно и то же. Ты не поймёшь, поэтому я не буду тебе объяснять. А также я не хочу этого делать, потому что это касается только меня и Слэйна. Но никак не тебя. К чему все эти вопросы? — удивляюсь я.
Мэйсон поджимает губы и молчит. В такой угрюмой тишине он подвозит меня к дому и провожает до двери.
— Я могу войти на пару минут?
— Конечно, — пропускаю его в дом и закрываю дверь.
Мне не нравится его настроение и серьёзный вид. Я бросаю вещи на диван и направляюсь в кухню, а Мэйсон за мной.
— Что с тобой? Ты же знаешь, что можешь поговорить со мной обо всём, — интересуюсь я и мою руки, параллельно включая чайник.
— Я был на твоей свадьбе, — медленно говорит он.
— Я в курсе. И что?
— Там была вся моя семья. И в общем… ты знаешь мою сестру.
— Ага, она болтушка и обожает внимание.
— В общем, ещё она ведёт социальные сети, и на свадьбе… она кое-что сняла, — Мэйсон подходит ко мне и передаёт свой телефон. Я беру его в руку, хмурясь и вглядываясь в тёмный экран.
— Она сняла, как ты прыгнула со скалы, переслала видео на сервер, который открыла под чужим именем, чтобы родители не узнали о том, что она там прячет. Нас проверили после того, как всё это случилось. И к нам приходили какие-то люди, они угрожали нам, как и, предполагаю, многим, кто видел всё это, и предупредили о том, что мы должны молчать. А также нам заплатили за молчание. Мы подписали документы о неразглашении.
