Взволнованная, Кит поспешила к двери:
– О, я не знаю. Не спускайтесь из окна, например. Одно я знаю точно: если есть какая-нибудь каверза, вы обязательно в нее ввяжетесь. Вы же бесстрашный любитель острых ощущений!
Кит слышала его веселый смех за спиной, пока шла по коридору на кухню.
Вечером Кит сидела рядом с Генри на диване, на приличествующем расстоянии, и смотрела фильм. Генри выключил верхний свет. Хотя у фильма был увлекательный сюжет, Кит не удавалось расслабиться – она ощущала близость Генри каждой клеточкой своего тела.
Несомненно, он привлекателен. Вдобавок он пользовался лосьоном после бритья с провокационно манящим ароматом. Запах будоражил воображение Кит, а после поцелуя в ванной комнате, пусть мимолетного, она не могла думать ни о чем, кроме секса. Неожиданный порыв Генри сильно ее взволновал. Кроме того, Кит не была с мужчиной после того, как рассталась со своим единственным любовником, оказавшимся лжецом и притворщиком.
Прежде ее ничуть не беспокоил своеобразный обет безбрачия, который она добровольно приняла. И вообще, совсем не разумно увлекаться своим клиентом, даже если он чертовски хорош собой.
Откашлявшись, она рассеянно намотала на палец длинную прядь блестящих рыжих волос.
– Вы в порядке?
Повернувшись к Генри, Кит машинально улыбнулась:
– Да, я в порядке.
Ее ответ был поспешным и неуверенным, а улыбка отнюдь не располагающей или провокационной. Однако светло-карие глаза Генри заметно потемнели. Он вдруг поерзал на месте, словно ему стало неудобно сидеть. Понятно одно: он не спешит возвращаться к просмотру фильма.
– Мне кажется или у нас действительно жарко? – спросил Генри.
Сердце Кит колотилось, и она изо всех сил старалась сосредоточиться.
– Здесь довольно жарко, – согласилась она. – Хотите, я немного убавлю температуру?
– Мне кажется, это не поможет.
Генри растянул губы в кривой ухмылке, обнажив ровные белые зубы. Да, с такой внешностью ему только в кино сниматься. Но сейчас, сидя в современной гостиной с приглушенным освещением, Кит радовалась тому, что Генри не кинозвезда. Она не желала делить его с другой женщиной, не то что со всем миром.
– Ну, тогда нам лучше просто смотреть кино, – сказала Кит.
Отвернувшись, она попыталась внимательно смотреть на большой экран, а не на Генри. Все-таки он прав. В гостиной жарковато, и не из-за мощной системы отопления.
– Кит?
– Да?
– Пересядьте ближе ко мне. Диван большой, и мне кажется, вы сидите от меня в нескольких километрах.
– Зачем вы просите меня сесть ближе? У вас боли? Вам принести лекарства?
Его светло-карие глаза стали похожи на горящие угольки. Кит отчетливо прочла в них страстное желание. Словно защищаясь, она сжала тонкие ноги, обтянутые тканью черных легинсов. Но на самом деле она знала, что от себя ей не убежать. По ее телу пробежала дрожь. Если раньше Кит надеялась противостоять беспощадно сильному влечению к Генри, то теперь уже ясно, что она ошибалась.
– Болей у меня нет, но если бы были, то вы, Кит, единственная, кто смог бы их облегчить.
Округлив глаза, она ответила дрожащим голосом:
– Не надо. Не говорите так. Вы наняли меня, и я на вас работаю. Вот и все. Я бы никогда не решилась поставить под угрозу свою работу из-за… – Смутившись, она умолкла.
Выгнув бровь, Генри вздохнул и стал выглядеть по-мальчишески.
– То, что вы сказали, правда, – произнес он. – Но последние пару дней я испытываю к вам чувства, выходящие за рамки деловых отношений. И эти чувства мне не побороть. Пусть у меня сломана нога, но мои потребности такие же, как у любого другого дееспособного и здорового мужчины.
Заправив волосы за ухо, Кит решила тянуть время и тихо спросила:
– О каких именно потребностях мы говорим?
– Сядьте рядом со мной, и я вам скажу. А еще лучше – покажу.
– Нет.
– Идите ко мне. Я хочу поэкспериментировать.
Она хотела что-то сказать, но не смогла – у нее внезапно пересохло во рту, и из головы вылетели все мысли. От близости Генри Треверна у нее непривычно сильно кружилась голова. Кит часто осуждала мать за то, что рядом с мужчинами та теряет здравый смысл. И вот она сама оказалась в ситуации, когда разум отказывается ей служить.
Облизнув вдруг пересохшие губы, Кит заставила себя спросить:
– О каком эксперименте вы говорите?
Генри смотрел на нее в упор:
– Я хочу поцеловать тебя, Кэтрин. На этот раз как следует. И я хочу, чтобы ты тоже меня поцеловала. Мы просто уступим своим желаниям. Никто не пострадает. Уверяю тебя, твоей работе ничто не угрожает. Даю тебе слово. Ты останешься у меня и будешь работать, пока я окончательно не встану на ноги. Ты согласна?
После его заявления наступила оглушающая тишина.
Генри жестом пригласил Кит сесть ближе. Она пристально посмотрела в его глаза, и ей показалось, что она тонет в завораживающих, кристально чистых водах. Она была словно путник, который долго шел по раскаленным пескам пустыни, а теперь у нее есть возможность утолить жажду.
Но возможно, эти воды – мираж. А если нет? Вдруг перед ней не мираж, а реальное видение – источник, который спасет ей жизнь, если она отопьет из него?
Она протянула руку и коснулась руки Генри. У него была гладкая и теплая кожа. Со страстной и ленивой улыбкой он потянул ее за руку, заставляя Кит наклониться в его сторону. Не успела она даже ахнуть, как он отвел в сторону ее тяжелые и густые волосы и положил ладонь на ее затылок. Кит задрожала всем телом. Жадно глядя на Кит, Генри ближе притянул к себе ее голову. Любая возможность или желание продолжить разговор пропали в тот момент, когда Генри коснулся губами ее рта. Его губы были мягкими и соблазнительными, словно бархат, и сладкими, как нектар.
Когда их языки переплелись, ее охватило неведомое прежде удовольствие и восторг – сильные, страстные и неожиданные, как тропический летний шторм. Кит просто опешила. Ей оставалось только капитулировать – отдаться ожесточенному накалу чувств, не думая и не беспокоясь о последствиях. Хватит ли ей смелости так поступить? Чем дольше Генри целовал ее, тем сильнее она хотела встретиться лицом к лицу со своими страхами.
Он коснулся ее груди через ткань свитера. В жилах Кит забурлила кровь. Ей казалось, она навсегда теряет рассудок. Кит чувствовала, что стоит слишком близко к обрушающемуся краю утеса и вынуждена прыгать. Почему-то ей вдруг захотелось пожертвовать мечтами о безопасном существовании и пуститься с Генри во все тяжкие.
Беспомощно застонав, Кит ухватилась пальцами за твердые бицепсы Генри. Жаль, что она не может набраться смелости, снять с него свитер и дотронуться до его обнаженного тела.
Сердце Генри учащенно колотилось, голова шла кругом. Он знал, что такое бывает, когда выпьешь слишком много красного вина за обедом. Но он ни разу не испытывал столь восхитительных и головокружительных эмоций. Мягкие губы и нежный язык Кит были настолько греховно-сладкими, что ему захотелось надолго стать рабом ее поцелуев. Кит возбуждала его так, как ни одна другая женщина.
Желание продолжить так называемый эксперимент росло с такой силой, что ему пришлось прервать поцелуй и сделать вдох, чтобы успокоиться. Обняв ее лицо ладонями, Генри жадно уставился в ее голубые глаза. Кит казалась такой же ошеломленной и одурманенной, как он.
– Я хочу, чтобы ты была в моей постели, Кит. – Он усмехнулся и прибавил: – Вернее, мне нужно, чтобы ты была в ней. Наш небольшой эксперимент оказался намного успешнее, чем я предполагал.
К его удивлению, в ответ Кит прерывисто вздохнула.
– Мы не всегда получаем то, что хотим или то, что нам нужно, Генри. Возможно, нам не следует уступать своим желаниям. Не буду отрицать, вы мне нравитесь, но нам лучше остановиться прямо сейчас. Мы уже пересекли границу, которую я поклялась никогда не пересекать с клиентом. Вы пострадали во время несчастного случая и вынуждены восстанавливаться гораздо более медленными темпами, чем вам хочется. Я нанялась на работу, чтобы вам помогать. – Подняв руки, она мягко высвободила свое лицо из его ладоней и откинулась на спинку роскошного кожаного дивана, подогнув под себя стройные ноги. – Я понимаю, вы расстроены и вам одиноко, но я не ваше лекарство, даже если вам кажется иначе. – Заметно краснея, она прибавила: – Ваш поцелуй был прекрасен, и вы замечательный. Но я бы предпочла, чтобы вы помнили меня как надежную и компетентную помощницу, а не как подвернувшуюся вам под руку женщину, которую вы затащили в постель, дабы удовлетворить сексуальную потребность.
Потрясенный Генри не нашелся что ответить. Кит призналась, что ей понравились он и его поцелуи, и все же она ему не доверяет. Внезапно он догадался, почему она так беспокоится.
– Вы думаете, я один из тех подлецов, которые использовали вашу мать, а потом ее бросали? Я прав? – Он громко выругался, зная, что не ошибся.
