– Я думала, что делаю что-то хорошее, – сказала она. – Тебе не нравится?
– Конечно, мне нравится! Но я хочу, чтобы ты поднялась и я мог сделать то же самое для тебя.
– Твое желание для меня закон.
– Не говори так, иначе я составлю настоящий список желаний, из-за которых тебе придется остаться в моей постели всю ночь и большую часть завтрашнего утра. Что скажешь по этому поводу?
– Я начинаю понимать, что вы очень изобретательны, мистер Треверн. Но если мне не понравится какое-то ваше пожелание, я просто сбегу в свою комнату.
Делая это заявление, она приподнялась и повернулась к Генри лицом. Он приложил все силы, чтобы не простонать при виде ее красоты. Огненно-рыжие волосы Кит ниспадали на ее обнаженную грудь с розовыми сосками. Эта женщина очаровательна и неотразимо сексуальна. Обладать такой красоткой захочет любой полноценный мужчина.
Генри дотронулся до ее нежной груди, потом коснулся губами ее соска и начал его посасывать. Кит застонала и опустила голову. Как хорошо, что она такая чувственная. Внезапно Генри задался вопросом, была ли она такой же страстной с другими мужчинами, и почувствовал, что ревнует. Но он быстро отмахнулся от неуместных мыслей, не желая портить себе удовольствие.
Улыбаясь, он нежно пригладил ее рыжие кудри, спускавшиеся ниже подбородка. Кит подняла голову. Ее щеки приобрели оттенок спелого красного яблока, а в голубых глазах читалась вина.
– Я… Я не знаю, что сказать.
– Тебе понравилось?
Она снова покраснела:
– Да, понравилось.
– Тогда тебе не за что себя винить. Я не хочу, чтобы кто-то из нас сожалел о том, что мы сейчас делаем. По правде говоря, нас давно влечет друг к другу, ты же знаешь. И я не желаю, чтобы ты чувствовала себя виноватой только потому, что получаешь удовольствие. Поверь, впереди тебя ждет много наслаждения. Мы еще не закончили. Но сначала… – Генри мотнул головой в сторону шкафчика из атласного дерева рядом с кроватью. – Мы должны предохранятся. Если только ты не принимаешь противозачаточные таблетки.
Осторожно переместившись на край кровати, Кит села, потянула вверх лиф ночной рубашки и надела тонкие бретельки на плечи.
– Я не принимаю таблетки. В этом нет необходимости. Если хочешь знать, у меня очень долго не было секса.
Сердце Генри екнуло.
– Как долго?
Она нахмурилась:
– В первый и последний раз я была с мужчиной, который соблазнил меня, а потом выяснилось, что он женат. Мы были близки только один раз. – Она смущенно повела плечами. – Я совершила глупую ошибку, о которой очень сожалею. К счастью, тогда мне хватило ума позаботиться о том, чтобы он предохранялся.
На мгновение у Генри пропал дар речи. Собравшись с мыслями, он спросил:
– А когда это произошло?
– Когда мне только-только исполнилось двадцать один год, я пошла в клуб с друзьями. Там я с ним и познакомилась. Как я уже сказала, это было очень давно.
– И с тех пор ты не была близка с мужчиной?
– Нет.
– Почему нет? – спросил он.
– Тебе обязательно знать? Тебя удивляет, что я осторожничала с мужчинами после того, что случилось? Меня обманули, я чувствовала себя грязной. Я не желала переживать это снова, поэтому отношения с мужчинами перестали быть для меня приоритетом. Я просто решила делать все, чтобы моя жизнь стала лучше. Это было и остается моей главной задачей. Тебе принести презерватив?
Ошеломленный, Генри кивнул:
– Они во втором ящике сверху.
Как только Кит передала ему презерватив, Генри привлек ее к себе и страстно поцеловал в губы. Затем он снова спустил с ее плеч бретельки, обнажая прекрасную грудь. Целуя Кит, он осторожно стянул с нее трусики.
Хотя Генри был готов овладеть ею сию минуту и изнемогал от желания, он не собирался торопиться, а хотел насладиться стройным телом Кит. Ее кожа была гладкой, как тончайший шелк. Так как у Кит был только один мужчина, обманом склонивший ее к близости, больше всего Генри хотел подарить ей незабываемое наслаждение. Он не будет обещать ей того, что не в состоянии исполнить. Но он постарается стереть из ее памяти болезненный эпизод из прошлого.
Обхватив ее стройные бедра руками, он почувствовал, что теряет самообладание.
– Если я не возьму тебя прямо сейчас, мой ангел, то сойду с ума. Но ты должна помочь мне раздеться.
Раздев Генри, Кит опять уселась на него верхом. Наклонившись, она жадно поцеловала его, срывая стон с его губ.
Страстная близость ошеломила обоих. Напряжение и страх из-за того, что не была с мужчиной пять лет, улетучились, как только Генри вошел в нее.
Пережитые ею сильные ощущения были сродни прыжку с обрыва в океан с кристально чистой и поцелованной солнцем водой. Еще никогда Кит так не радовалась тому, что родилась женщиной. Генри входил в нее снова и снова, а она наконец полностью расслабилась и уступила собственной неудержимой страсти. Наклонив голову, она жадно поцеловала его поросший щетиной подбородок, а потом стала посасывать нежную мочку его уха.
Кит не подозревала, что мужское тело может быть таким привлекательным и желанным. Она удивлялась, как до сих пор жила, не испытав столь приятного единения с мужчиной. Ее тело охватил такой жар, что ей казалось, будто ее кровь закипает.
Кит уже поняла, до чего она чувствительна к прикосновениям Генри. Она переживала самый волнующий опыт в своей жизни. Ее сердце никогда не билось так сильно и часто от восторга.
Увидев, как на худом лице Генри дрогнул мускул, она осторожно приподнялась:
– У тебя все хорошо? Я не придавила твою больную ногу? Скажи, Генри, мне нужно знать.
Когда она передвинулась и легла рядом с ним, он сразу же притянул ее к себе и запустил пальцы в ее волосы.
– Перестань беспокоиться обо мне и позволь сказать, что ты удивительная, восхитительная и великолепная женщина.
– По долгу службы я обязана о тебе беспокоиться, Генри.
Он насмешливо выгнул бровь:
– То есть ты не беспокоилась бы обо мне, если бы твоя работа не оплачивалась?
Кит насторожилась. В глубине души она ругала себя за неспособность расслабиться и сказать то, что действительно хотела сказать Генри. Она заботилась о нем больше, чем о любом другом клиенте, и это ее пугало. Ей было ненавистно знать, что он мучается от боли. Она жаждала сделать все, что в ее силах, чтобы избавить его от страданий.
– Ты не прав. Но я увидела, как ты вздрогнул, и решила, что на твое бедро пришлась слишком большая нагрузка.
Тихо рассмеявшись, Генри коснулся рукой ее нежного подбородка и посмотрел в ее глаза:
– Разве ты не понимаешь, что помогла мне испытать то, чего я не чувствовал давным-давно? Я говорю серьезно. У нас был не просто замечательный секс. Ты по-настоящему добрая и заботливая женщина, и я очень рад, что встретил тебя, Кит.
Кит всегда с большим трудом принимала комплименты, а теперь ей было еще труднее получать их от Генри. Его хорошее мнение о ней действительно имело значение.
– Спасибо. Как мило, что ты так говоришь.
Он печально усмехнулся:
– Мило? Чего-чего, а милым меня еще не называли.
– Даже твоя мать не называла тебя милым, когда ты был маленьким мальчиком?
Генри помрачнел:
– Моя мать уехала, когда Сэм и я были детьми. Если на то пошло, я не помню, чтобы она когда-нибудь называла меня милым или одаривала другими приятными эпитетами. Давай сменим тему?
Кит пожалела о том, что завела об этом разговор.
– Извини. Я не знала.
Генри глубоко вздохнул:
– Конечно. Откуда тебе знать? И я не обижаюсь, ведь ты заговорила на эту тему, не зная о том, что она мне неприятна. – На мгновение его взгляд стал отстраненным. Но вскоре Генри посмотрел на Кит и улыбнулся. – Однажды расскажу тебе о своей жизни, но не сейчас. Сейчас я хочу просто обнимать тебя и вдыхать твой запах. Мне нравятся твои духи. Как они называются? Очень естественный аромат.
– Я не пользуюсь духами.
– Как хорошо, что твой собственный естественный запах показался мне соблазнительными духами. Знаешь что? Я хочу, чтобы сегодня ты ночевала рядом со мной, Кит. Ты останешься со мной до утра? Кстати, я не храплю.
– Даже если бы ты храпел, я бы просто улыбнулась и смирилась, потому что ты такой классный, – поддразнили она его.
– Ты так считаешь? – Несмотря на сумрак, она заметила, как он покраснел. – Признаюсь, меня не первый раз так называют. В таблоидах это слово появляется с завидной регулярностью, когда журналисты выдают придуманную историю о том, что я закрутил роман с какой-то моделью или звездой мыльной оперы. Честно говоря, меня это начинает утомлять. Из-за ярлыка «Классный Генри Треверн» я превращаюсь из человека в некий бренд. Хотя должен признаться, что из твоих уст, дорогая, это звучит гораздо приятнее.
– Ох. – Кит хотелось оправдаться. Неужели он думает, что она прочла о его «классности» в бульварной прессе? Если так, то он не считает ее слишком проницательной.
Генри задел ее за живое – он ненароком напомнил ей, что она не так хорошо образована, как многие ее ровесницы, которые после окончания школы учились в университетах. По правде говоря, недостаток образования – одно из самых больших сожалений ее жизни. Что касается чтения таблоидов, у нее нет на это времени. Кит видела более непристойные заголовки о Генри Треверне в Интернете не потому, что намеренно искала о нем информацию. Просто заголовки со сплетнями из светской жизни размещали на сайте, на который она время от времени заходила, чтобы проверить электронную почту.
