– Нет. Я не считаю вас подлецом! – Кит обиженно скривила губы, сложила руки на груди и опустила голову. Ее роскошные волосы рассыпались по плечам буйными шелковыми волнами.
Генри глотнул воздух, упиваясь ее красотой.
– Я знаю, вы не такой, как они, – заявила она. – Но я должна защитить себя. Мне не на кого рассчитывать. В агентстве у меня репутация надежного и профессионального работника. Мне понадобятся хорошие рекомендации после того, как я уйду от вас и получу другую работу. Неужели вы не понимаете?
Немного успокаиваясь, Генри призадумался:
– Обещаю, вы не потеряете нынешнюю работу. Если вы проработаете у меня до конца, я, несомненно, дам вам хорошую рекомендацию. Лучшую рекомендацию. Поверьте мне. Но я не могу притворяться, что из-за этого вы мне разонравитесь, Кит. Ведь вы нескоро забудете наш поцелуй.
– Хорошо. – Она улыбнулась, но продолжала смотреть на Генри настороженно. – Мне льстит, что я вам понравилась. Я говорю искренне. Знаю, вам достаточно поднять телефонную трубку и вызвать к себе любую женщину, какую вы захотите. И мне очень жаль, если я обидела вас, сказав о…
– Моей сексуальной потребности? – услужливо закончил он.
– Иногда я говорю не подумав, – ответила она.
– Считаете, я уже об этом не догадался?
– Все равно. – Опустив ноги на пол, Кит пригладила волосы и удобнее устроилась на диванных подушках. – Давайте просто досмотрим фильм. Он мне действительно начинал нравиться.
От сожаления Генри стиснул зубы.
– Я бы занялся чем-нибудь более интересным. Но я поведу себя как джентльмен и дам вам право выбора вечерней развлекательной программы. В следующий раз будет по-моему.
– Если не хотите смотреть кино, может, поиграем в шахматы? – Кит одарила его по-детски невинным взглядом. – Но если мы будем играть, я должна предупредить, что меня нелегко обыграть. Пленных я не беру. Я играю до победного конца!
Генри снова затрепетал от желания, напоминая себе – он обнадежил Кит, сказав ей, что он не безжалостный плейбой, привыкший получать желаемое. Понизив голос, он заметил:
– Я тоже, дорогая. Нет смысла играть, если я не выйду победителем. В конце концов, доминирование – мой конек.
Генри с удовольствием заметил, как на красивых щеках Кит появился румянец.
Следующие несколько дней Генри играл роль истинного джентльмена. Задорный нахал и плейбой, склонный к провокациям, к которому уже привыкла Кит, уступил место более спокойному и вдумчивому мужчине. На самом деле он был до того молчалив, что Кит начала беспокоиться, заживает ли его нога, чем серьезно волновала Генри. Когда она приходила проверить, как у него дела, он сразу отрицал что-либо неладное и утыкался в книгу или уходил к себе в кабинет – работать. При этом выражение его лица говорило, что он не нуждается в ее дружелюбной болтовне и предпочитает, чтобы ему не мешали.
Он больше не заводил разговоров о выборе вечерних развлечений. Кит не отрицала, что сложившаяся ситуация ее вполне устраивает. Дело в том, что Генри начал ей сниться. Иногда она просыпалась в поту, с учащенно бьющимся сердцем. Ее видения с ним казались настолько реальными, что, просыпаясь, она чувствовала себя удрученной, понимая – ее ночные фантазии растаяли. Она могла бы сейчас же отказаться работать на Генри, чтобы не поддаваться искушению, но вряд ли бы этому обрадовалась. При мысли о предстоящем расставании с Генри у нее уже ныло сердце.
Во время очередного визита медсестра осмотрела травмированную ногу Генри и с веселой улыбкой заявила, что восстановление идет очень хорошо. Когда она сказала, что Генри необходимо пройти курс физиотерапии, прежде чем снова прийти на прием к врачу, он отрывисто кивнул, поблагодарил ее за совет и проводил до двери, сидя в инвалидной коляске.
Он продолжал сторониться Кит, делая вид, что не расположен с ней разговаривать.
В ночь после визита медсестры Кит лежала в постели, глядя в потолок. Ей казалось, что прошло несколько часов. Ее терзали воспоминания о губах и руках Генри. Но в конце концов она задремала.
Кит проснулась от громкого крика. Отбросив одеяло, она вскочила, и, не надевая халата, кинулась в коридор, а оттуда – в спальню Генри.
Мягкий свет из прихожей довольно хорошо освещал его комнату. Генри был в темных шелковых трусах. Он лежал на краю огромной кровати, мертвой хваткой вцепившись в шелковые простыни. Его травмированная нога свисала с кровати.
Кит предотвратила его падение в самый последний момент. Его широкая мускулистая спина покрылась потом. Кит было нелегко затащить Генри обратно на кровать. Опустившись на подушки, он изумленно на нее уставился, а она нежно провела рукой по его лбу, отодвигая непослушные темные кудри.
– Вы в порядке? Вы так кричали, что я ужасно испугалась.
– Я в порядке. – Хотя улыбка Генри была сонной, его светло-карие глаза озорно сверкнули. – Благодаря вам. Вы действительно мой ангел-хранитель, да, Кит? Странно. Вы спасли меня, когда я видел сон о том, что обнимаю вас.
По-прежнему нависая над ним, Кит застыла, словно статуя. От его замечания ее тут же залихорадило. Она вдруг поняла, что их тела разделяет только тонкая ткань ее ночной рубашки с тонкими бретельками и глубоким вырезом, который едва прикрывает грудь. Эта рубашка – самый женственный предмет ее гардероба.
– Вероятно, сон был очень ярким, раз вы чуть не упали с кровати, – хрипло сказала она.
– Да. Если бы сон оценивало жюри, то присудило бы ему золотую медаль.
– Что вы делали? Боролись со мной?
Светло-карие глаза Генри уже были не сонными, а широко раскрытыми и настороженными.
В мгновение ока он обхватил пальцами изящные запястья Кит. От удивления у нее так часто забилось сердце, что ей даже в голову не пришло высвободить руки.
– Я занимался с тобой страстной любовью. И по-моему, мы оба немного увлеклись. – Генри усмехнулся.
Ошеломленная, Кит уставилась на него:
– А…
Генри страстно и пристально разглядывал ее грудь.
– Я посоветовала бы вам в будущем смотреть менее энергичные сны. Особенно когда они потенциально угрожают вашему здоровью.
– А если я скажу, что сон не сравнится с потенциальной опасностью? Я обожаю рисковать, помнишь?
Он растянул губы совершенной формы в медленной и соблазнительной улыбке. Жар его тела смешивался с ароматом одеколона. Кит почувствовала, что слабеет. Уставившись в его красивое лицо, она ощутила, как решимость поступить разумно оставляет ее.
– Я помню, – мягко ответила она. – Вы этим знамениты. Я имею в виду, стремлением рисковать. А если серьезно, Генри, я ужасно за вас испугалась. Последние несколько дней вы почти со мной не разговаривали. У вас что-то случилось, и вы это от меня скрываете?
– Нет, дорогая. Меня не беспокоит ничего, кроме разочарования. Я травмирован и не в состоянии контролировать то, что обычно контролирую.
Кит облегченно выдохнула:
– И это все? Разве вы не понимаете, что ваше разочарование пройдет? Кости заживут, вы встанете на ноги и будете жить, как прежде. Совсем скоро вы станете вспоминать происшествие как далекий отрезок своей жизни. Я обещаю.
– Хм, вероятно, ты права. Но я говорил об ином разочаровании. Я уже сказал, что ты очень сексуальна в этом кусочке ткани? – пробормотал он, ловко спуская с ее плеч тонкие бретельки. Лиф ночной рубашки спустился ниже, открывая его взору грудь Кит. – Ты хотя бы догадываешься, как ты прекрасна? – прохрипел он, его потемневший взгляд жадно скользил по ее почти полностью обнаженной груди.
От прохладного ночного воздуха, ворвавшегося в комнату через приоткрытое окно, ее соски напряглись. Хотя Кит отлично знала, почему ее лихорадит. Она жаждала отдаться Генри. Ее желание было всепоглощающим, словно огромная приливная волна.
– Я хочу заняться с тобой любовью, Кит. Ты мне позволишь?
– Но у вас травмирована нога, – возразила она. – Я не хочу, чтобы вам было больно.
Вместо ответа, он прижал палец к ее губам, заставляя замолчать:
– Уверен, мы найдем позицию, при которой моя нога не пострадает. Давай попробуем. Пусть это будет приключением. – Его выразительные глаза сильнее потемнели. – Ты готова к приключениям, Кит? Надеюсь, что готова.
Не успела она произнести даже слово, как Генри запустил пальцы в ее волосы и, потянув ее на себя, стал покрывать ее губы жгучими и нетерпеливыми поцелуями, от которых у Кит перехватило дыхание. Она простонала, чувствуя, что поцелуев ей будет мало. Она осторожно опустилась на Генри, сев на него верхом.
Тихонько вздохнув, Кит наклонила голову и стала неторопливо касаться языком и губами груди Генри.
– Ты сводишь меня с ума! – прорычал Генри, пока Кэт нежно обводила языком его соски, а затем провела им вдоль его туловища и вокруг пупка.
Ее голубые глаза сверкнули. Подняв голову, она одарила его дразнящей и невинной улыбкой.
– Я думала, что делаю что-то хорошее, – сказала она. – Тебе не нравится?
