Сможет ли он не причинять своему ребенку боль, какую причинял ему собственный отец?
Как проломить стену, которую Дези возвела вокруг себя, и заставить ее выслушать его?
Удастся ли им создать хотя бы подобие семьи ради их ребенка, если Дези, судя по всему, его ненавидит? И не хочет иметь с ним ничего общего?
Ник знал, на что похожа жизнь ребенка, родители которого ненавидят друг друга и пользуются детьми, как оружием, – лишь бы больнее ударить противника. Он не допустит, чтобы его ребенок рос в тех же условиях, что и они с Марком.
Но как это предотвратить? Как убедить Дези, что она может верить ему хотя бы в одном – он не причинит вреда ни ей, ни их ребенку? И раз уж речь зашла о доверии, то как он, черт возьми, сумеет доверять ей после того, что она натворила?
Ник был готов признать, что она поверила ложным сведениям, проглотила всю ту чушь, которую ей скормили. Но ведь она журналист и умеет проводить расследования – по крайней мере, ее этому учили. Пусть Дези еще новичок в этом деле, но она обязана искать факты. Это ее работа – говорить с людьми по разные стороны баррикад, чтобы разобраться, какая из сторон говорит правду, а какая лжет.
Ничего этого она не сделала. Несмотря на то что они провели потрясающую и незабываемую ночь, несмотря на то что она носит ребенка, который в свое время унаследует «Бижу», у Дези не возникло никаких сомнений в своей правоте, когда она строчила статью, способную разорить компанию. Ей даже в голову не пришло предупредить его, не говоря уже о том, чтобы позволить ему изложить свою версию.
Как сильно она должна его ненавидеть, если решилась на такое. И почему? Он семь раз возносил ее на вершину наслаждения – при приблизительном подсчете – и пытался увидеться с ней снова. Дези нравилась ему. Очень нравилась – до того, как она чуть не вываляла его в грязи.
Ник шел, вспоминая проведенную с ней ночь. Он пытался найти хоть что-нибудь, что могло бы отвратить Дези от него. Она немного испугалась, когда он, не спросив разрешения, узнал номер ее телефона, но после они пришли к компромиссу. Ник следовал установленным ею правилам. А она в отместку чуть его не погубила.
Это не имело смысла.
– Папочка, папочка, выше, еще!
Восторженный крик привлек внимание Ника.
Затем послышался глубокий мужской смех. Его взгляд устремился к детской площадке. Мужчина примерно его возраста раскачивал качели, на которых сидел маленький мальчик. Мальчишка был очарователен: с непослушными вьющимися волосами, большими карими глазами и улыбкой во весь рот.
– Быстрее, пап, быстрее! – командовал мальчишка.
Его отец смеялся, подчиняясь приказам.
Ник не мог глаз отвести от них. Отец и сын выглядели очень счастливыми.
Он не знал, как долго стоял и смотрел на них, но мужчина стал бросать на него странные взгляды. Просто потрясающе! За какой-то час его сначала обвинили в нарушении прав человека, а теперь, похоже, считают извращенцем, ищущим свои жертвы в парке. Ну и денек выдался…
– Прошу прощения, – извинился Ник, отступая подальше. – Я только что узнал, что я… что у меня будет, э-э-э… мальчик. – Да что с ним происходит? Язык перестал его слушаться. Такого раньше не случалось. Обычно у него наготове всегда была шутка или какая-нибудь история, с ним любой начинал чувствовать себя непринужденно. И вот, пожалуйста, он с грехом пополам пытается произнести простую фразу.
Но, похоже, невнятный лепет мужчин, готовящихся стать отцами, был довольно распространенным явлением. Подозрительность на лице мужчины сменилась усмешкой, к которой примешивалась капелька сочувствия.
– Вы только что узнали, что ждете с женой мальчика? – уточнил он.
Не совсем так, но достаточно близко.
– Да. Это…
– Это бомба, – подхватил мужчина. – С конфетти.
– Да. Точно. Бомба с конфетти. Я до сих пор не могу прийти в себя.
– Папочка, выше! – снова крикнул мальчуган.
– Твоя мама мне голову оторвет, – засмеялся мужчина, но все же подтолкнул качели сильнее. – Да, это безумие, – продолжил он, обращаясь к Нику. – Но в то же время это самое лучшее безумие на свете, потому что вы, – он показал на сына, – получаете вот такое чудо.
– Вижу. Сколько ему?
– Только что исполнилось четыре.
– Он чудесный.
Мужчина довольно хмыкнул:
– Да, это так. Немного сорвиголова, хочет побежать быстрее или подняться выше. В общем, заставляет нас тянуться изо всех сил.
– Все, пап! – перебил их мальчик.
– Все? – удивился мужчина.
– Я хочу покататься на горке.
– А, понятно. – Ник наблюдал, как мужчина аккуратно остановил качели и помог сыну слезть. – Пошли! – Уходя, он бросил взгляд на Ника. – Ну, пусть ваш малыш будет богатырем.
– Спасибо, – искренне поблагодарил Ник. – Надеюсь, что у нас все будет хорошо.
– Обязательно, – подбодрил его незнакомец. – Можете поверить мне на слово: это самое безумное событие, которое только будет в вашей жизни, но лучше его ничего нет.
Мужчина посадил сына на плечи и, подпрыгивая, как лошадка, припустил бегом к горке. «Наездник» приветствовал это восторженными криками.
Ник постоял, провожая их взглядом. Он почувствовал, что успокаивается. Все будет в порядке. Пусть он пока ничего не знает, но у него есть пять месяцев на то, чтобы изучить азы отцовства. И целая жизнь, чтобы узнать об этом все, что только можно.
Дези лучше его принять. Он уступит ей лидерство, но пусть она не пытается полностью исключить его из своей жизни. Она носит его ребенка – его сына. Он готов идти на компромисс, но не позволит ей уйти. Чем раньше она с этим смирится, тем лучше.
Как она могла так напортачить? Дези сидела, уставившись на доказательство, лежащее на ее столе. Документ она прочитала, наверное, раз пятьдесят, однако все еще не могла свыкнуться с мыслью, что допустила ужасную ошибку.
Ник привез ей все материалы, включая химический анализ бриллиантов, которые продает компания «Бижу». Алмазы по своему происхождению и химическому составу в точности совпадали с теми, которые добывают в Канаде. Не в Африке. И все камни были чистыми, что подтверждалось выданными на них сертификатами.
Это было не единственное доказательство, которое предоставил Ник, хотя его было более чем достаточно, учитывая, что заключение подписал один из самых известных экспертов по конфликтным алмазам. Кроме этого, Ник привез письменные показания, данные под присягой бригадирами всех рудников, о том, во сколько оценивается каждое месторождение, и о количестве алмазов, поступивших в «Бижу» за последние три года. Это полностью совпадало с сертификатами.
Ник предоставил все сведения, чтобы доказать несостоятельность ее заявлений, которые в свете этих фактов выглядели вопиющей ложью. Малкольм пришел к такому же выводу. После разговора Дарлин с Ником, когда тот ясно дал понять, что предъявление им иска за клевету – всего лишь вопрос времени, Малкольм сам занялся перепроверкой сведений, предоставленных источником.
Дези, получив от босса предварительную информацию, тоже это сделала. Но похоже, она что-то упустила. Сегодня рано утром между Малкольмом и источником произошел разговор. Каким-то образом Малкольму удалось заставить его признаться в том, что он подделал предоставленные редакции документы, чтобы очернить братьев Дюран.
Все оказалось ложью. Она проглотила фальшивку, как рыба наживку. Ей было необходимо, чтобы информация оказалась правдой, потому что после написания этой статьи она могла забыть про светские приемы и погрузиться в мир настоящих новостей. И какая разница, что в результате этого она могла погубить репутацию двух честных бизнесменов? Какая разница, если в результате ее ошибки могли пострадать другие люди и даже газета? Ей требовалась сенсация.
Как можно быть такой доверчивой? Неужели она была настолько охвачена нервной лихорадкой и попытками вывести Ника Дюрана на чистую воду, что просмотрела очевидные нестыковки? Оглядываясь назад, Дези с содроганием понимала, что их было более чем достаточно. Но она так хотела разработать эту тему и не разочаровать Малкольма, что проявила недопустимое нетерпение и закрыла на эти оплошности глаза, сразу же найдя для них оправдание.
О боже! Высокомерная идиотка, хуже которой не придумаешь. Она отказывалась увидеть и тем более признать свою неправоту. Дези не хотелось вспоминать, что она наговорила Нику, когда он попытался вручить ей документы… Доказательство того, что он не такой, каким она его представила, находилось у нее в руках, но она упрямо отказывалась на него взглянуть.
И вот статья, на которую она потратила столько сил, представляет меньше ценности, чем дохлая мышь. Малкольм утешал ее, утверждал, что это не ее вина. Ведь Кэндис – репортер, у которой было больше опыта и которая работала с ней в паре, – просмотрела те же неточности, что и Дези. Но молодая женщина не находила себе оправдания. К тому же Кэндис не владела всей информацией, какой владела Дези. И ее не учил с юности Алан Мэддокс – один из лучших в мире специалистов по журналистским расследованиям.
