Я впилась взглядом в его лицо, пытаясь отыскать в нем хоть какой-то намек на ложь, но не заметила ничего. И я поверила, что он скорее всего ничего не знает о Ребекке.
– Значит, вы надеетесь, что она вернется? Или хотя бы даст о себе знать?
– Конечно, – без колебаний ответил он.
– Вы беспокоитесь о ней?
– Скорее, я недоволен ею, – бросил Марк. Недоволен не то слово, решила я, судя по тону, которым это было произнесено. Он просто в бешенстве из-за того, что Ребекка осмелилась ослушаться его. Наверное, именно в эту минуту я окончательно поверила, что Марк и есть тот мужчина, о котором писала Ребекка, мужчина, чья покорная раба, взбунтовавшись, сбежала к другому. И я нисколько не сомневалась, что он примерно накажет ее за неповиновение. А попытка сбежать как раз и была актом открытого неповиновения.
– Вы упомянули, что не можете так вести свои дела, но ведь вы так и не предложили мне полную ставку, – бросила я. Это тоже была проверка – я пыталась понять, говорил ли он с ней, смог ли убедить ее вернуться.
– Как я мог предлагать вам это, зная, что вы обязательно откажетесь? Крис ведь наверняка предлагал подыскать вам работу, однако вы все еще здесь, верно? Держу пари, причина в том, что вы категорически не желаете никому подчиняться. Уверен, вам нужна независимость, а обеспечить ее вам могут лишь комиссионные от продаж аукциона. Что, в свою очередь, подтверждает мою догадку, что вы твердо намерены сами зарабатывать себе на хлеб и быть себе хозяйкой. Поэтому я просто постарался дать вам то, к чему вы стремитесь.
– А теперь объясните мне одну вещь, – перебила я. – То есть все дело в том, что можете дать мне вы по сравнению с тем, что мог дать мне Крис, так? – Это был сокрушительный удар – как по моему самолюбию, так и по будущему, о котором я мечтала – услышать, что дело тут не в моей работе, а в том, что не имело к ней никакого отношения. Как я могу бросить работу в школе ради карьеры, которая была лишь разменной картой в их борьбе за власть?! Я вдруг так разозлилась, что даже перестала бояться. – Выходит, все это из-за вашего дурацкого соперничества?!
Марк наклонился ко мне – лицо его потемнело, глаза стали свинцово-серыми.
– Нет. Все дело в том, что я хочу вас. Только и всего. А если я чего-то хочу, мисс Макмиллан, то я обычно это получаю.
Все верно. Он хочет меня трахнуть. Потому что знает, что Крису это уже удалось. А еще потому, что чувствует во мне ту слабость, которая обычно и привлекает мужчин вроде Марка. «И вроде Криса», – услужливо подсказал мой внутренний голос, но я велела ему заткнуться. Крис – не Марк. Между ними нет ничего общего.
– Прекратите, мисс Макмиллан.
Очередной приказ. На этот раз он прозвучал так резко, что я невольно вздрогнула.
– Прекратить что?
– Сомневаться в себе. Потому что это заставляет вас сомневаться во мне. С такими мыслями вы заранее обрекаете нас на неудачу – а я не привык проигрывать. Так что решайте, и если вы допускаете хотя бы крохотную возможность провала, тогда все разговоры о вашем участии в аукционах и работе на полную ставку теряют всякий смысл. Тогда давайте покончим с этим и не будем зря тратить ваше и мое время.
Я лишилась языка. Мысль о том, что этот человек, которого я привыкла уже сравнивать с остальными, как мне казалось, подобными ему, только что заставил меня поверить в себя – вместо того, чтобы попросту вышвырнуть меня за дверь, – казалась невероятной. Растерявшись, я молчала, переваривая услышанное. Как-то все это не вяжется с человеком, которого я уже привыкла называть про себя Господином, думала я, ведь он пускал в ход силу, чтобы заставить женщин склониться перед ним. Выходит, он их не заставлял? Они отдавали ему себя по доброй воле, как я себя – Крису?
– Выберите успех, – посоветовал Марк. Я вытаращила глаза – ощущение было такое, будто он подслушал мои мысли. – И уж тогда точно не ошибетесь.
– Да. Обещаю. Так и будет.
– Ну, раз так, тогда хватит гадать, почему вы здесь. Я нанял вас, поскольку имел возможность посмотреть видео с выставки Альвареса, где вы занимались двумя клиентами. Вы действительно разбираетесь в искусстве – вы смогли убедить их сделать покупку и это при том, что в то время вы еще не работали на меня. В вас есть коммерческая жилка. Вот и продолжайте в том же духе. Об успехе вашей работы здесь я буду судить по ее результатам. И ничто – повторяю, ничто – другое не будет иметь для меня значения. Вы меня поняли?
– Да. Спасибо.
– Лучшей благодарностью в моих глазах будет увеличение объема продаж, – хмыкнул Марк. – Кстати, можете попытать счастья с одним из моих друзей, он как раз обещал заглянуть к нам сегодня утром. Он застройщик. Денег у него куры не клюют – очень надеюсь, вы найдете способ облегчить его кошелек.
Губы мои сами собой расползлись в улыбке.
– Постараюсь, – кивнула я. – Сделаю все, что в моих силах.
– Ну, насколько я мог судить, когда вы стараетесь, это обычно у вас получается.
Похвала Марка сладчайшей музыкой прозвучала в моих ушах. Я даже струхнула немного, поймав себя на том, как много для меня значит его одобрение. Успокоило меня только то, что я всегда так реагирую на похвалу, так что дело тут скорее во мне, чем в нем – это я уже знала по прошлому опыту. Опыту общения с влиятельными мужчинами, о котором я рада была бы забыть, да не получается.
– Я договорилась о встрече с Альваресом завтра вечером.
– На завтрашний вечер у нас в галерее запланировано одно мероприятие, – перебил меня Марк. Я почувствовала нотку неудовольствия в его голосе – судя по всему, моя встреча с Альваресом почему-то не входила в его планы.
– Я надеюсь, что смогу уговорить его устроить частный показ для одного из клиентов, а также выставить у нас в галерее кое-какие свои работы.
Марк снова откинулся на спинку кресла и задумчиво уставился на меня.
– Вы помните, что я говорил об Альваресе?
– Что вы очень удивитесь, если мне удастся договориться с ним о встрече. Ведь насколько я слышала, после ухода Ребекки он забрал из галереи все свои картины. Не хотите сказать почему?
– Когда она ушла, он попросил у меня ее телефон. А я ответил, что у меня его нет, и что даже если бы и был, я бы все равно его не дал, потому как не имею на это права. Похоже, ему это не понравилось. Он привык добиваться всего, чего хочет. Что возвращает нас к нашему прошлому разговору. Итак, помните, что я вам говорил об Альваресе?
Я лихорадочно припомнила наш недавний разговор. «Мы никогда никого ни о чем не просим. Поэтому вы не должны позволять никому манипулировать вами. Всем этим художникам хорошо известно, что таково мое правило, и пока они будут знать, что ваш хозяин я, они будут считать, что это относится и к вам. Поэтому когда я говорю, что я ваш хозяин, Сара, это значит, что вы принадлежите мне».
Принадлежите. Марк обожал это слово. Однако, припомнив, чему я успела научиться у него, пока он был моим боссом, я, хоть и неохотно, была вынуждена признать, что в его своеобразном понимании это означало, что он несет за меня ответственность. Я принадлежу ему – а он обязан заботиться обо мне. Например, он всегда требовал, чтобы все его служащие брали такси за его счет, возвращаясь домой после дегустации вин, которые часто устраивались в галерее и которые обычно затягивались допоздна. Наверное, Марк и впрямь считал, что несет ответственность за всех, кто на него работает. Как благородно!
– Мы не станем умолять его выставить у нас свои работы. И он нам не хозяин.
Марк выразительно поднял одну бровь. Я уж покрылась холодным потом, вообразив, что он опять затеял какую-то игру, но тут, к счастью, раздался звонок. Марка вызывали по внутренней связи. Он не спешил взять трубку – тяжелый взгляд его серо-стальных глаз был прикован к моему лицу. Адреналин опять ударил мне в голову – я стиснула кулаки так, что ногти больно врезались в ладони. Я не знала, чего мне от него ожидать, и всегда терялась, когда он вот так смотрел на меня. Это уже вошло у меня в привычку, которой я начинала стыдиться, поскольку понимала, что веду себя неадекватно.
Все так же не отводя от меня взгляда, Марк нажал кнопку внутренней связи.
– Пришел Райан Килмер, – объявила Аманда. – Говорит, у него назначена встреча.
– Мы его ждем, – бросил Марк, давая понять, что наш разговор окончен. – Это мой близкий друг и ваш новый клиент, мисс Макмиллан. Ступайте займитесь им.
Видимо, это означало, что он больше меня не задерживает. Однако я не спешила уйти. Разговор с Марком о моей работе заставил меня вспомнить о решении, которое мне предстояло принять. И тут неожиданно для себя самой я вдруг выпалила:
– Я должна подать заявление об уходе из школы за две недели, чтобы дать им время до начала учебного года найти кого-то на мое место. Вопрос с новой работой как раз должен был к тому времени решиться – так же как и проблема постоянного стабильного заработка. Если это нереально, скажите мне об этом прямо сейчас.
