– Я тоже тебя хочу!
– Черт, я не мог думать ни о чем другом, – прорычал он, – с тех пор как увидел твою фотографию. – Глядя ей в глаза, он взял ее руку и положил ее на свой твердый гладкий член. – Смотри, как я тебя хочу, Энджел, – прошептал он хрипло.
Ему было так хорошо, когда она прикасалась к нему. Глаза его, полуприкрытые тяжелыми веками, лихорадочно блестели, хищное выражение его лица еще больше подстегнуло возбуждение Энджел.
Ее губы разомкнулись, когда он опять начал целовать ее, затягивая в водоворот страсти. Он скользнул вдоль ее тела, и она направила его в себя. Ее глаза закрылись, она вся отдалась во власть своих ощущений, слыша как будто со стороны свое тяжелое частое дыхание.
– Пожалуйста…
Они начали двигаться вместе, его руки прижали ее к кровати, а она обхватила его своими длинными ногами. Почти не дыша, Энджел следовала его ритму, чувствуя его кожей и каждой клеточкой своего тела. Их вздохи и вскрики слились воедино, и она отдалась вихрю ощущений, которые сотрясали ее тело.
Возвращаясь на землю, Энджел почувствовала легкость. Груз, который она несла с собой всю свою жизнь, исчез. Она поборола своих демонов. Она не была такой, как ее мать, потому что она любила его.
Она лежала в темноте, осознавая, что с ней произошло. Теперь она ничего не боялась. Он был частью ее, пусть и не чувствовал того же. Это печалило Энджел, но она решила насладиться каждой каплей удовольствия, которое ей уготовано.
Эта ночь принесла им много удивительных мгновений. Уже не было такой спешки, такого сумасшествия, но каждый последующий раз был все более потрясающе чувственным, чем предыдущий.
Энджел проснулась от холода. Одеяло валялось на полу, а Алекс спал на другой стороне кровати. Он зашевелился, когда она прижалась к его теплому телу. Лучи света уже были видны на горизонте, где небо касалось моря. Скоро утро, и что тогда?
Энджел ощутила привычную тоску и… одиночество. Как странно. Она не одинока, у нее есть Жасмин. Вздох слетел с ее губ.
– Ты замерзла?
– Нет, все нормально, – ответила она, уткнувшись в его плечо.
Алекс обнял ее одной рукой.
«Не стоит привыкать к этому, Энджел!» – напомнил ее внутренний голос. Притворившись глухой, она сосредоточилась на том, как его пальцы рисуют круги на ее животе. Неожиданно он замер, и она почувствовала, как он напрягся.
– Что это? – Он провел пальцем по тонкому шраму на ее нежном животе.
– Осложнения во время схваток. Пришлось делать экстренное кесарево сечение.
Алексу показалось, что его ударили кулаком в грудь. Столько всего произошло с ней из-за него, а он даже представления об этом не имел.
– Ты могла умереть? – Чувство вины застряло у него комом в горле. Интересно, а чем он занимался в это время? Подписывал очередную сделку и поздравлял себя? Наслаждался технически идеальным сексом с красивой женщиной?
В этой ночи не было ничего технического. Первобытная, страстная, взрывоопасная – да, затягивающая, словно наркотик, – да, определенно. Теперь Алекс понимал, зачем предпринял столько усилий, чтобы вернуть Энджел в свою жизнь. Он пытался вернуть это чувство, эту эмоциональную связь, которую испытал единственный раз в жизни…
Которую ему подарила его любовница на одну ночь.
– Если бы я жила в какой-то дикой стране, то могла бы. А так это обычное дело. – Но тогда она была ужасно напугана.
Алекс не поверил ни единому ее слову.
– Ты была одна?
Она покачала головой.
– Твоя мать была с тобой?
Энджел ответила ему грустным смехом.
– Рождение ребенка вас могло помирить.
Энджел сжала его руку. Притянув его пальцы к губам, она поцеловала их и ответила с печальной улыбкой:
– То, что я превратила ее в бабушку, в глазах моей матери является настоящим преступлением, за которое она до сих пор меня не простила. Я даже не знаю, в какой стране она была, когда я рожала. Ей быстро надоедает сидеть на одном месте.
Алекс тихо выругался.
– Скажи мне, что ты была не одна во время родов.
– Я не была одна, – заверила она его. – Со мной была моя подруга, Клара… – Которая, несмотря на все ее благие намерения, провела первые несколько часов из сорока восьми, пока у Энджел были схватки, в компании молодого доктора. А когда начался процесс родов, она грациозно упала в обморок. К тому моменту, когда все пошло не так, у Клары обнаружили сотрясение мозга и оставили ее в больнице на ночь. Через шесть месяцев Энджел была подружкой невесты на ее свадьбе с тем самым молодым акушером. – Потом мой брат прилетел из Дубаи первым же рейсом, как только узнал, что я рожаю. Жасмин родилась на месяц раньше, поэтому его не оказалось рядом. – Как говорили акушерки, он практически протоптал траншею в полу, пока нервно ходил туда-сюда в ожидании, пока она придет в себя после анестезии.
Это он должен был находиться там. Должен был первым взять на руки свою малышку. Теперь уже ничего не поделаешь, но мысль об этом не выходила у него из головы.
Энджел опустила в своем рассказе некоторые детали. Например, когда она пришла в себя в реанимации, то первым делом услышала, как ее настойчивый брат, который готов был зубами вырвать нужную информацию из докторов, пытал ее лечащего врача, уверен ли он, что она больше никогда не сможет иметь детей.
– Неужели никакой надежды? А ЭКО?
– Не то чтобы совсем невозможно, но весьма маловероятно, – ответил ему врач. – Вы хотите, чтобы я сообщил это отцу ребенка? Или вы сами?
– Если я когда-нибудь встречу того подонка, который так поступил с ней, я сделаю кое-что гораздо лучше! Я уж постараюсь, чтобы он никогда больше не смог так поступить с другими! Она еще не пришла в себя?
Энджел закрыла глаза и притворилась спящей, а через несколько мгновений действительно погрузилась в сон. Однако когда она пришла в себя и вспомнила этот разговор, то уже смогла спокойно отреагировать на новость, которую принес ей Чезаре. Она успокоила его, заверив, что с ней все в порядке. Когда спустя несколько дней ее выписали домой, все удивлялись, как хорошо она со всем справляется. Ей стоило больших усилий держать себя в руках. Она с облегчением вздохнула, когда, наконец, окружающие перестали ходить вокруг нее на цыпочках, а она смогла полностью посвятить себя заботам о ребенке.
Все было хорошо, пока однажды, шесть месяцев спустя, она не задумалась, зачем складывает вещи, из которых выросла Жасмин, в шкаф. Зачем все это хранить, если у нее никогда больше не будет детей? И у Жасмин не будет братьев или сестер… Слезы полились по ее щекам, сначала беззвучно, а потом перешли в всхлипывания, а потом в горькие рыдания. Много позже, когда у нее уже не осталось сил плакать, она вытерла слезы и на следующий день собрала все детские вещи и отнесла их в местный благотворительный центр, жестко сказав себе, что у нее уже есть чудесная малышка, а многим людям даже в этом не повезло.
Больше она об этом не думала.
Интересно, а как Алекс? Оплакивал ли он до сих пор потерянное будущее со своей женой?
– Долго твоя жена была больна?
Она почувствовала, как он напрягся, а потом отодвинулся от нее.
– Да.
– Я знаю, скорбь – это очень личное дело. – Энджел потянулась, чтобы погладить его по спине, глубоко вздохнула и продолжила: – Моей подруге даже понадобилась помощь специалиста, когда ее…
– Мне не нужна помощь каких-то специалистов. У меня есть ты. Ты была права: меня мучило чувство вины, потому что я постарался растопить свое горе, занявшись сексом с незнакомкой. Я не горжусь этим, но ты помогла мне увидеть… С тех пор жизнь продолжилась, Энджел. Вопрос в том, – спросил он спокойно, – продолжилась ли твоя?
Энджел почувствовала, как они поменялись местами. Только что она его поддерживала, понимала, но вот уже ее саму просят посмотреть в глаза своим демонам, но она еще не готова к этому.
Энджел лежала с закрытыми глазами, притворяясь спящей, когда услышала, как Алекс одевается. Когда он прошел в соседнюю комнату, она поднялась с кровати. Она не хотела, чтобы он ушел вот так, не сделав ничего, чтобы уменьшить ту пропасть, которая образовалась между ними.
Завязав халат, она прошла за ним. Алекс, не слыша ее шагов, держал в руках серебряную рамку с фотографией Жасмин. На его лице отражались грусть и боль. Пытаясь проглотить комок в горле от избытка эмоций, Энджел сказала:
– Ты можешь увидеть Жасмин.
Он оторопел на мгновение, но потом улыбнулся и кивнул:
– Хорошо.
– Но только если ты согласен, что я сама решу, когда ей сказать, кто ты.
– Мне кажется, это разумно.
Энджел выдохнула. Она так надеялась, что это сработает. Она должна сделать так, чтобы это сработало.
– Хорошо, тогда я все организую. Только есть еще одна вещь… Нет! – Она шагнула назад, выставив вперед руку, словно отгораживаясь от него, когда он сделал шаг к ней навстречу, а блеск в его глазах заставил ее задрожать. – Не делай этого!
