Сверкнула молния, и Ева вздрогнула.
– Не волнуйтесь, миссис Ева. – Экономка Заккео улыбнулась, входя в гостиную и включая настольные лампы. – Шторм пройдет очень скоро, и выглянет солнце.
Ева улыбнулась и кивнула, хотя не могла отделаться от ощущения, что шторм в ее жизни пройдет не скоро.
Начался ливень, и она отправилась на поиски Заккео. Не найдя его в кабинете, она поднялась по лестнице. От предвкушения ее сердце забилось чаще, когда она пошла по коридору.
Ева вошла в гардеробную и замерла.
– Что ты делаешь? – увидев его, выпалила она.
– По-моему, это очевидно, дорогая. – Он держал у лица машинку для стрижки волос.
– Я вижу, что ты делаешь, но зачем? – резко спросила она. – Ты уже укоротил бороду перед свадьбой.
Заккео удивленно поднял бровь.
– Тебе нравится моя борода? – спросил он.
Ева дважды сглотнула, прежде чем смогла говорить. Когда она наконец осознала свои чувства, то была так потрясена, что побоялась смотреть Заккео в глаза.
– Да. Нравится, – ответила она.
Несколько секунд он молчал, потом произнес:
– Тогда я ее оставлю.
Он отложил машинку и повернулся к Еве лицом.
Оба стояли, как вкопанные, несколько минут. Снаружи бушевал шторм, ливень хлестал в окна.
– Иди сюда, Ева, – мягко, но решительно сказал Заккео.
– По-моему, это твои три любимых слова.
– Если ты меня слушаешься.
Ева округлила глаза, но подошла к нему. Он сел в кресло и усадил Еву себе на колени.
– Тебе было трудно мне признаться? – хрипло спросил он.
Она насторожилась:
– Нет.
Он рассмеялся:
– Противная лгунишка. Но я оценил, что ты осмелилась попросить меня о том, чего хочешь.
– Это оскорбление и комплимент? – беспечно спросила она.
– Я не хотел, чтобы ты считала меня мягкотелым. – Он взял ее за руки и положил их себе на плечи. – Ты догадываешься, что я потребую вознаграждения за сохраненную ради твоего удовольствия бороду?
– Твои стилисты сделали меня такой, какой ты хотел меня видеть. Я имею право делать то же самое. – Она схватила его за бороду.
Заккео улыбнулся и расслабился:
– Я думал, любая женщина мечтает, чтобы ее преобразили стилисты.
– Ты ошибаешься. Меня устраивала моя прежняя внешность.
Ева солгала. Хотя ей нравились свои густые и растрепанные волосы, она должна была признать, что нынешние ухоженные локоны идут ей гораздо больше. А от роскошных кремов ее кожа стала более мягкой и гладкой.
Заккео развязал узел на ее саронге, и тот упал на пол.
– Ты была совершенной прежде. Ты совершенна теперь. И ты моя, – выдохнул он.
Через несколько секунд обнаженная Ева вскрикивала от удовольствия и желания в его объятиях.
– Сегодня мы покатаемся на лодке. Хотя я хочу все время быть с тобой наедине, нам нужно перед завтрашним отъездом посмотреть достопримечательности.
Ева отвлеклась от аранжировки мелодии и посмотрела на входящего в гостиную Заккео.
В льняных брюках цвета хаки и облегающей белой футболке, с распущенными по плечам волосами Заккео был так привлекателен, что Ева откровенно на него уставилась.
Заметив ее взгляд, он выгнул бровь. Ева покраснела и отвернулась.
– Куда мы поедем? – Ей удалось говорить непринужденно.
– В Илха-Сан-Габриэль, это через три острова отсюда. Там полно туристов и интересные места. – Он присел перед Евой и посмотрел на музыкальные композиции на ее планшете.
– Ты сама написала эти песни? – спросил он.
Она кивнула и заметила, что Заккео заинтересовался особенно лирической балладой о неразделенной любви. Она написала ее через неделю после того, как Заккео отправился в тюрьму.
– Я сочиняю музыку с шестнадцати лет, – ответила она.
Он прищурился, глядя в ее лицо:
– Уже более полутора лет у тебя на банковском счете два миллиона фунтов. Это дивиденды от нечестной сделки твоего отца, из-за которой я пострадал?
Она с опаской кивнула.
– У тебя более чем достаточно денег, чтобы, не работая официанткой, продолжить музыкальную карьеру. Почему ты не пользуешься этими деньгами? – спросил он.
Она пожала плечами, и он схватил рукой ее за подбородок.
– Скажи мне, – потребовал он.
– В глубине души я знала, что сделка мошенническая. Я очень не хотела сомневаться в честности отца, но решила не брать эти деньги. Мне казалось это несправедливым. – Еве было очень обидно, когда выяснилось, что ее подозрения оправданны.
Заккео озадаченно наблюдал за ней какое-то время, потом кивнул.
– Как прошла твоя встреча с Зигги Престоном? – спросил он.
Выражение его лица не было враждебным, как в ту ночь в клубе.
– Удивительно хорошо, хотя я думала, что все музыкальные продюсеры внесут меня в черный список после того, как ты себя повел.
Заккео высокомерно улыбнулся:
– Они поплатятся, если будут вести себя недостойно. Ты увидишься с ним снова?
Она кивнула:
– Когда мы вернемся.
– Хорошо. – Он встал и протянул ей руку.
Ева надела стильные босоножки и пошла с Заккео к причалу.
Поднявшись на борт катера, он поставил ее к штурвалу, а сам встал у нее за спиной.
– Ромео с нами не поедет? – спросила она.
– Он уже на острове по делам. Мы встретимся с ним там.
Поездка заняла двадцать пять минут. Вскоре Ева поняла, почему остров Илха-Сан-Габриэль так популярен среди туристов. На острове была гора, а на ней уменьшенная копия статуи Христа в Рио. Под статуей располагались бары, рестораны, парки, церкви и огромный пляж.
– Мы начнем путешествие оттуда. – Заккео указал на причудливое здание на склоне холма примерно в четверти мили от берега.
Ева кивнула и внезапно заметила Ромео на небольшом расстоянии. Он кивнул в знак приветствия, но не присоединился к ним, когда они стали подниматься на гору. Ева нахмурилась.
– О чем ты задумалась? – спросил Заккео.
– Какие у тебя отношения с Ромео? – спросила она.
– Он много для меня значит.
– Это не ответ.
Заккео пожал плечами:
– Мы работаем вместе. Он мое доверенное лицо.
– Вы давно познакомились? – произнесла Ева.
– Мы познакомились, когда мне было тринадцать лет.
От удивления Ева округлила глаза:
– В Лондоне?
– В Палермо.
– Значит, он твой старинный друг?
Заккео секунду колебался.
– У нас непростые отношения, – ответил он. – Ромео считает себя моим защитником. Я пытался отговорить его от этого, но все бесполезно.
Ева испуганно спросила:
– От чего он тебя защищает?
Заккео скривил губы:
– Он считает, что ты легко обведешь меня вокруг пальца, и за тобой нужно присматривать.
Она бросила взгляд через плечо на тихого и задумчивого Ромео.
– Мой отец работал на его отца, – наконец ответил Заккео.
– В качестве кого?
– По-разному. Мой отец брался за любую работу, начиная со стрельбы в члена конкурирующей банды и заканчивая признанием незаконнорожденного ребенка своего босса, – сухо и с горечью ответил он.
Ева побледнела:
– Твой отец работал на мафию?
Стиснув зубы, Заккео резко кивнул:
– Отец Ромео был доном, а мой отец одним из его помощников. Он вел себя так, словно прислуживал самому папе.
Ева посмотрела через плечо на Ромео, от волнения у нее скрутило живот.
– Незаконнорожденный ребенок, о котором ты сказал…
Заккео кивнул:
– Это Ромео. У его отца был роман с одной из его многочисленных любовниц. Та женщина воспитывала Ромео, пока он не стал ей в тягость. Когда ему исполнилось тринадцать лет, она отдала его отцу. Он не хотел брать ребенка, поэтому попросил моего отца признать мальчика. Мой отец, желая выслужиться любой ценой, принес ребенка домой моей матери. Она отказалась его воспитывать, но мой отец уперся. Они ссорились ежедневно целый месяц, пока она не попала в больницу. Выяснилось, что она беременна. После этого она стала еще непреклоннее, отказываясь жить под одной крышей с чужим ребенком. Когда у нее случился выкидыш, она обвинила в этом моего отца и пригрозила его бросить. Мой отец, наверное, единственный раз в жизни поставил чужие потребности выше собственных амбиций. Он попытался вернуть Ромео его отцу, но тот ужасно оскорбился. Моего отца избили до смерти. – Выражение лица Заккео стало напряженным. – Вот так я лишился матери, отца и возможного брата или сестры.
Ева нахмурилась:
– Но твоя мать…
– Она не желала быть женой мальчика на побегушках. После смерти мужа для нее началась новая жизнь, которую она жаждала, но ей пришлось бороться с ребенком, который напоминал ей о неприятном прошлом. Через месяц после смерти мужа она переехала в Англию и вышла замуж за человека, который меня терпеть не мог. Он осуждал меня из-за моего отца и считал, будто одно мое присутствие скомпрометирует его доброе имя, – отчеканил Заккео, в его тоне слышалась мучительная боль.
Ева с трудом сглотнула. Подойдя, она положила голову на грудь Заккео:
