Роберт Напп - Скрытая жизнь Древнего Рима. Рабы и гладиаторы, преступники и проститутки, плебеи и легионеры… Жители Вечного города, о которых забыла история

Работающие женщины. В сапожной мастерской Верекунда продавщица помогает клиентке выбрать домашнюю обувь. Возможно, жена хозяина, которая помогает ему в лавке. Сцена изображена на стене у входа в мастерскую Верекунда, Помпеи. Фото М. Делла Корте «Помпеи» (Помпея, 1930) рис. 3 = Танцер «Простой народ Помпеи» (Балтимор, 1939), рис. 7

В своем исследовании Натали Кэмпен сделала вывод: в отличие от реалистических изображений мужчин за работой, женщины всегда представляются в мифологизированном или аллегорическом виде, а не как действительные работницы.

Сценка на рынке. Две женщины помогают покупательницам выбрать фрукты и овощи. Скульптурный рельеф, Остия, Музей в Остии, Остия Античная, Италия. Фото Шванке предоставлено Немецким археологическим институтом в Риме

Согласно Треджиари, среди женщин были ремесленницы, и тексты подтверждают, что «дамы» занимались «производительной работой»: например, в письме одной женщины из Египта говорилось, что она «работает руками» (Роулэндсон, № 130) – просто на ранних изображениях их не показывали за такими занятиями. По предположению Кэмпен, это происходило потому, что исполнение какой-либо работы не соответствовало мифологизированному представлению о женщине как о домоседке и хозяйке дома, и даже, возможно, работа вне дома принижала статус женщины. Если это действительно так, то представление о женщине как о домохозяйке было распространено и среди ремесленников.

Мясная лавка в Риме. Помощь в работе. Женщина держит книги с расходами, а мужчина рубит мясо. Надгробный рельеф мясника, 2СЕ, римский мрамор. Фото Эльке Эстел. Собрание скульптур, Государственные художественные собрания Дрездена, Германия. Фото предоставлено фотоархивом Прусского культурного наследия, Берлин, Государственные художественные собрания Дрездена/Эльке Эстел/Фотоархив «Art Resource», Нью-Йорк

При этом интересно отметить, что если женщина занималась торговлей, то ее очень реалистично изображали за работой в лавке. Почему? Кэмпен предположила, что из-за явно внедомашнего характера занятия торговлей (в отличие, например, от продажи одежды, чем женщина могла заниматься в своем доме) принятая система представления людей позволяла показывать занятых в ней и мужчин и женщин. Но относительно небольшое количество таких изображений, как и редкое упоминание о занятиях женщин в эпитафиях, может объясняться вспомогательным характером таких работ – т. е., если судить по сравнительным материалам из других доиндустриальных культур, женская работа вне дома как бы опровергала роль мужчины как главного добытчика средств, хотя особые обстоятельства, например смерть мужа, могли изменить это представление.

Цензорные записи о доходах из Египта подтверждают это; ни в одной декларации не указана женщина, занимавшаяся каким-либо делом вне дома. Разумеется, это вовсе не говорит о том, что «дамы» не работали, ибо существует множество доказательств обратного; просто это не заслуживало упоминания как конкретное занятие. Контракты из Египта о найме подмастерьев тоже в большинстве своем составлены на мальчиков, рабов и рабынь, но только не на свободных женщин. Возможно, поэтому семья не готовила девушку к какому-либо ремеслу; напротив, более состоятельные семьи воспитывали дочь как будущую жену, которой предстояло большую часть времени находиться дома. А в более бедных семьях полагали, что, выйдя замуж, девушка смогла бы помогать мужу в работе, но без специальной подготовки. Вот и Треджиари указала, что если в надписи ремесленника упоминается женщина, то обычно вместе с мужчиной, чаще всего с ее мужем, что говорит, что они работали сообща. В одной эпитафии, найденной в Северной Африке, говорится, какой ценной помощницей оказалась жена в бизнесе мужа: «Здесь покоится Урбанилла, моя жена, женщина необычайной скромности. В Риме она была моим компаньоном и помощником в работе, поддерживала ее своей бережливостью. Все шло хорошо, и мы вместе с ней вернулись на мою родину. Ах! Карфаген отнял у меня мою компаньонку. Нет надежды на жизнь без такой жены. Она содержала мой дом и давала мне полезные советы. Несчастная, она покинула мир и тихо покоится, заключенная в мраморе. Я, Луций, твой муж, поставил здесь тебе мраморное надгробие. Судьба предназначила мне эту женщину, когда мы родились на этот свет» (CIL 8.152, Соммет-аль-Амра, Тунис).

Подобное партнерство представлено в виде супругов Акилы и Прискиллы, занимавшихся изготовлением палаток в Риме и Коринфе (Деяния, 18: 1). Сведения, полученные в Египте, свидетельствуют, что женщины могли быть не только помощницами своих мужей, но и владелицами принадлежавших им заведений. Письма и документы, написанные на папирусах, доказывают: простые женщины (как и принадлежавшие к элите) владели землей и руководили сельскохозяйственными работами (Роулэндсон, № 180); нанимались работать за деньги (там же, № 130); вели свой бизнес и работали в ссудных лавках (там же, № 182–184, 190), сдавали внаем верблюдов и занимались торговлей (там же, № 186–187, 192), т. участвовали в самых разных работах, более подобающих мужчинам. В так называемом досье Тасухарии II в. представлена женщина, прекрасно разбиравшаяся в деловых контрактах. Статус ее не был назван, но, судя по тому, что она торговала недорогими товарами, она являлась простолюдинкой. Артемидор тоже отмечал участие женщин в бизнесе: у него говорилось о «даме», «которой есть что продать» и которая «подписывает контракт» на этот товар (2.65); а о женщине, подписывавшей договор, упоминалось мимоходом, как если бы это было обычным делом (4.30).

Не стоит думать, что Египет являлся в этом смысле исключением; граффити из Помпей тоже подтверждают факт занятости женщин в бизнесе и подсказывают, что сведения из Египта правомерно распространить на другие территории Древнего Рима. Так, женщина по имени Фаустилла являлась ростовщицей, так как принимала в залог драгоценности: «15 июля. В залог Фаустилле оставлены серьги. На заем двух динариев [= 32 асам] она взяла в качестве процента один бронзовый асс из суммы 30 (?32) [асса]» (CIL 4.8203).

Ее тезка или сама Фаустилла тоже принимала залог, очевидно, в таверне, поскольку надпись сделана на ее стене: «Ноябрь. От Фаустиллы, 8 ассов в качестве процентов за 15 динариев» (CIL 4.4528).

Другие занятия были более естественны для женщин, например акушерство. Можно было пригласить врача, мужчину или женщину, но простые люди предпочитали помощь акушерки. В Египте обнаружено много контрактов на наем кормилицы. В большинстве случаев кормилицы нанимались для подкидышей; лишь изредка для вскармливания детей свободных людей – но тогда им платили больше (Роулэндсон, № 231). Если у семьи не было рабов, в помощь нанимали тоже женщин. Практика отдавать в прислуги женщин, чаще дочерей, в обмен на денежный заем, подтверждается египетскими документами, правда, неясно, насколько широко она использовалась на территории всей империи.

Как мы уже видели, представительницы слабого пола активно участвовали в «мужском» бизнесе, но обычно им доставались менее почетные занятия. Иногда женщины выступали на театральной сцене в спектаклях и других представлениях. Это подтверждается договором из Египта: «Сос, сын Соса, из Сиракуз, нанялся к Олимпии… из Аттики [афинянка?], танцовщицы, выступающей с Зопиром, сыном Мариккоса [?] из Галатии, ее телохранителя, выступать с ней, играя на флейте, на 12 месяцев, начиная с месяца гиперберетаиоса 16 года за плату в 45 бронзовых драхм в месяц. И Сос получил аванс от Олимпии 50 бронзовых драхм. Он обязывается выступать на всех торжествах и других представлениях, на которых будет присутствовать Олимпия, и не будет оказывать услуги никому другому без разрешения Олимпии. Держателем контракта является Олимпихий, сын Геродота, Клеопатрий…» (Роулэндсон, № 215).

Женщины, содержавшие гостиницы и прислуживавшие в таверне, вскоре начинали оказывать за плату сексуальные услуги, т. е. занимались проституцией. Об этом мы поговорим позже.

Женщины могли предсказывать судьбу, заниматься магией и ворожить. Плиний Старший приписывал простонародью твердую веру в силу женщин, их растений и зелья: «…тем не менее среди значительной части народа продолжает держаться убеждение, что это явление вызывается зельями и травами и что в этой науке особенно сведущими являются женщины» (Естественная история, 25.5.10). К магии часто прибегали для решения каких-то проблем, и влюбленные приходили к «старым ворожеям» поговорить о предмете своей любви (Филострат. Жизнь Аполлония Тианского, 7.39). Но они могли не только дать совет отвергнутому влюбленному. Так, у Филострата священная статуя Аполлония обратилась к недоверчивому египтянину: «…есть некие старые женщины, которые ходят, держа в руках сито, к пастухам овец, иногда коров, притворяясь, что вылечивают их животных, когда они больны, своей ворожбой, как они называют это, и они утверждают, что они – мудрые женщины, да, мудрее настоящих пророков» (Там же, 6.11; Конибер, 3.43).