– Так что сказал Марк? Ты не возражаешь, что я пригласил его? Я просто подумал, это будет меньшим стрессом для нее, чем поездка в больницу. И я рассказал ему о ее ноге.
– Он прекрасно с ней поладил, так что она в порядке. Просто довольно сильные царапины, и еще она очень хотела пить. Он ввел ей на всякий случай антибиотики. – Глаза Энджел потемнели, когда она содрогнулась и прошептала: – Как только подумаю, что могло произойти!
– Не думай!
Она чуть не сказала: «Тебе легко говорить!», потому что поняла: ему совсем не было легко. Если ей и требовались какие-то доказательства, то она еще раз убедилась сегодня, как Алекс любит их дочь.
– Нет никакого смысла мучить себя такими мыслями.
Она глубоко вздохнула.
– Да, ты прав.
Его лицо стало чуть менее серьезным, и он улыбнулся.
– Правда?
Но она не смогла ответить ему улыбкой.
– Я даже не знаю, как отблагодарить тебя за все, что ты сделал сегодня.
Алекс покачал головой, смущенный тем, как она на него смотрела. Он не хотел ее благодарности. Он хотел ее.
– Меня не за что благодарить.
Ее зеленые глаза протестующе округлились.
– Если бы ты не нашел Жасмин до темноты, дальнейшие поиски сильно усложнились. За это время с ней что угодно могло случиться. На свете так много вещей, гораздо более опасных, чем котята.
Алекс взял лицо Энджел в ладони и заставил ее посмотреть на него.
– Ты обещала, что не будешь этого делать, помнишь?
Она кивнула, не в силах выговорить ни слова от переизбытка эмоций.
– Я всего лишь сделал то, что должен делать отец, ты же знаешь. И мне надо еще столько наверстать…
Печаль в его голосе заставила Энджел окончательно принять решение. Не важно, какую боль ей придется пережить, но отец Жасмин достоин того, чтобы участвовать в ее жизни.
– Могу я ее увидеть?
– Конечно… – Ее голос был хриплым от слез. – Ты не должен спрашивать.
– С каких это пор?
Энджел поежилась:
– Знаю, я всегда была настороже, относилась к тебе с подозрением. Мне очень трудно…
Алекс договорил за нее:
– Доверять? – Странное выражение промелькнуло на его лице. Застав ее врасплох, он склонился и мягко поцеловал ее в губы. – Я буду помнить о твоем обещании.
Сжав руку в кулак, чтобы пальцы так не дрожали, Энджел последовала за ним, но остановилась в дверях спальни Жасмин, позволив ему одному зайти туда.
С трудом покинув спящую дочь, – Алексу все еще казалось невероятным чудом, что он имел какое-то отношение к ее созданию, – он обнаружил Энджел на веранде. Наступила ночь, лампочки, укрытые в густых кронах деревьев, озаряли сад волшебным мягким светом.
– Такой прекрасный вечер…
Энджел повернулась к нему. Она выглядела настолько изумительно, что у Алекса перехватило дыхание. Спустя несколько мгновений он нервно провел руками по волосам и нахмурился.
– Ерунда какая-то! Так много нужно сказать, а я тут обсуждаю с тобой погоду.
С того места, где она стояла, Энджел физически ощущала волны эмоций, которые исходили от него. Она торопливо закачала головой:
– Нет, Алекс! – Энджел знала, что он собирался ей сказать. Сегодняшний день окончательно убедил его, что его долг – жениться на ней. Все вокруг думали, что она сильная и способна справиться сама. И Энджел так считала. Но сегодня она вела себя как бесхребетная размазня, растерялась, стоило случиться чему-то серьезному. Я не могу выйти за тебя замуж.
Понимая, насколько она сейчас уязвима, Алекс постарался взять себя в руки, но он уже понял, что проигрывает в этой борьбе.
Бледная, но собранная, Энджел отступила на шаг назад, увеличивая пространство между ними, но не уменьшая напряжение, звенящее в воздухе. Мужественно выдержав его взгляд, она заговорила отстраненным голосом, лишенным всякого выражения:
– Женитьба не должна быть наказанием.
Его глаза потемнели от возмущения. Он шагнул было вперед, но остановился.
– Ты думаешь, что женитьба будет для меня наказанием?
– Господи, нет! – Энджел сделала глубокий вдох и попыталась побороть желание шагнуть в его объятия. Она опустила взгляд, раздумывая, как лучше все объяснить. В конце концов, она не скажет ему ничего такого, чего бы он уже не знал. Она заставила себя вновь взглянуть в его лицо. – Я знаю, ты думаешь, что это твой долг – жениться на мне. – Будущее давило на нее. Будущее, где она сможет лишь помахать ему рукой на прощание, когда он будет забирать Жасмин на выходные. Я не то, что тебе нужно.
– Что мне нужно? – проскрежетал он сквозь стиснутые зубы, прежде чем выругаться на нескольких языках. К черту все эти предосторожности. Ему нужно было пробиться через стены, которые она возвела между ними. – Ты ничего не знаешь, Энджел Уркварт, а я знаю. Я знаю, что ты любишь меня, так какого дьявола ты не можешь просто признать это?
– Любовь тут ни при чем! – вспыхнула Энджел. – И не смей больше кричать на меня… И если бы я любила тебя… – Она покачала головой и твердо сказала: – Есть очень серьезные причины, почему я не могу выйти за тебя замуж.
– Назови хотя бы одну! – предложил Алекс.
– Ну… ты меня не любишь. – Тяжело сказать эти слова, не выглядя при этом уязвимой и отчаянно нуждающейся в любви. – Большую часть времени я тебе даже не нравлюсь. – Замолчав на мгновение, чтобы перекинуть тяжелые влажные волосы через одно плечо, Энджел дала Алексу возможность сказать что-нибудь, но он промолчал.
Он просто стоял и изумленно смотрел на нее так, что ей хотелось заплакать.
– Даже не знаю, накричать на тебя или засмеяться.
Энджел укоризненно посмотрела на него. Неужели он не догадывался, насколько ей тяжело говорить об этом?
– Ты думаешь, что должен жениться на мне из-за Жасмин. Я знаю, у тебя благие намерения.
Его губы скривились в усмешке.
Я не занимаюсь благотворительностью! – Он шагнул к ней. Я мужчина, который хочет тебя, и я собираюсь получить тебя…
Это возмутительное самонадеянное заявление должно было заставить ее презрительно засмеяться или сделать еще что-нибудь подобное, но вместо этого она испытала приступ тяжелого, горячего возбуждения.
Его уверенность была абсолютной и непоколебимой. Потребность раствориться в нем, подставить свое лицо его поцелуям стала такой невыносимой, что Энджел застонала от отчаяния. Ее молчание, казалось, подогревало его нетерпение.
– Ты же знаешь, что хочешь меня, так почему ты так сопротивляешься этому?
– Да, я хочу тебя.
Ее признание раскалило ситуацию до предела. Глаза Алекса сияли голубым огнем.
– Но ты-то говоришь не о том, кто чего хочет, ты говоришь о женитьбе. Я не могу выйти за тебя.
– Это я уже слышал.
Энджел некуда было отступать, и она уперлась спиной в перила и выставила вперед руку, надеясь, что это остановит его наступление.
Я не могу выйти за тебя, – выпалила она, – потому что у меня больше не может быть детей. – Она не могла понять, как он отреагировал на ее слова. – Ты вообще понимаешь, о чем я?
Склонив голову набок, Алекс пристально изучал ее прищуренными глазами. Он ни на секунду не поверил ее напускному спокойствию. Он чувствовал боль, которую Энджел пыталась скрыть, словно она была его собственной. Ему хотелось прижать ее к себе, обнять, успокоить. Но ему нужны были факты.
– Может, ты мне объяснишь, о чем ты говоришь?
Она ответила на его просьбу небольшим пожатием плеч.
– Я рассказывала, что мне понадобилось кесарево сечение, когда я рожала Жасмин.
Алекс кивнул.
– Я думала, это и так понятно.
Он вздохнул.
– Нет, непонятно.
Энджел пыталась понять, что выражает его взгляд. «Отстраненный» – это слово пришло ей на ум.
– Я потеряла много крови, – призналась она, – и, если не вдаваться в медицинские подробности, вероятность того, что я забеременею, очень мала.
– Ты могла умереть – этот факт ускользнул у тебя из памяти, я полагаю.
Ее не удивляло то, что он злился.
– В наше время рожать безопасно, поэтому нельзя сказать, что моя жизнь подвергалась серьезной угрозе. Я редко об этом думаю. У меня есть Жасмин, поэтому мне не нужно… В общем, это для меня закрытая глава.
Я не понимаю, какое это имеет отношение к нам? Если то, что ты говоришь, – правда…
– Если?! – взвилась Энджел. – С чего мне лгать? – Неужели он думает, что ей приятно раскрывать такие медицинские подробности?
– Успокойся, Энджел. Я просто пытаюсь понять, какой тогда смысл принимать противозачаточные таблетки?
– О-о… Врач посоветовал мне это. Хотя шансы забеременеть ничтожно малы, технически это все же возможно.
Если бы она согласилась сделать еще несколько тестов, врач мог бы получить более точную информацию, но Энджел, которая уже устала от всех этих уколов, отказалась.
– Почему мне кажется, что ты рассказала мне только половину истории?
Энджел вспомнила, что врач сказал ей на прощание: «Хочу еще раз обратить ваше внимание, как важно немедленно обратиться к врачу – немедленно! – если у вас появится хотя бы малейшее подозрение, что вы беременны, мисс Уркварт».
