8:00. Получил письмо от своего адвоката. Сиси подписала бумаги о разводе.
9:00. Был на встрече с главврачом: попросили заменить доктора Розена, когда он покинет свой пост в марте.
9:03. Выяснилось, что к нему нет претензий у отдела по борьбе с наркотиками.
9:15. Чуть не упал в обморок, когда главврач сказал ему, что он уже знает об обвинениях в его адрес и уже поговорил с руководством отдела наркоконтроля о том, чтобы Джаред начал работать в больнице.
9:45. Помчался заполнять заявление в отдел кадров.
10:30. Позвонил агенту по недвижимости выяснить насчет дома, который он видел в Интернете. Назначил ему встречу после работы.
11:00. Пару минут наслаждался ощущением счастья.
Работа в городе: выглядит неплохо.
Дом в городе: работаю над этим.
Эли: все еще разговаривает с ним.
Это было начало.
11:45. Заметил первый разочарованный, недоверчивый взгляд коллеги.
13:00. Узнал, что новость о том, что у него были проблемы с наркоконтролем, теперь циркулирует по больнице. И между прочим, кое-кто из персонала стал поглядывать на него с подозрением. Похоже, никто не упомянул о том, что дело закрыто и у отдела наркоконтроля недостаточно улик, чтобы официально обвинить его. Что он невиновен, черт побери!
Это было как на той, предыдущей работе, – персонал осуждал его по слухам, не интересуясь узнать правду. Это раздражало, что люди так быстро готовы были признать в нем способность нарушить закон из-за того, что он женился на наркоманке.
Кто-то постучал ему в дверь. Тани позвала:
– Главврач на второй линии.
Вероятно, звонит, чтобы сообщить Джареду плохие новости.
«В свете неприятных слухов, циркулирующих среди персонала, мы считаем, что, взяв вас на работу, мы подорвем здоровую рабочую обстановку в реанимации».
– Скажи ему, что я перезвоню.
В следующие два часа Джаред погрузился в работу, игнорируя взгляды, разговоры шепотом и неожиданную тишину, когда он входил в комнату. Каждая кровать в реанимации была занята пациентом. Как только он отпускал одного, въезжала каталка, менялись простыни, и привозили следующего. Эта гонка занимала его ум.
Где-то около трех часов Тани сказала:
– Главврач звонил снова, а ланч в вашем кабинете.
– У меня сейчас нет времени поесть. – Джаред вручил Тани папку. – Смотровая три, кровать два, нуждается в рентгене левого дистального радиуса.
– Понадобится время, – сказала Тани, направляясь в указанную смотровую. – Я позвоню в радиологию.
– Я должен…
Когда он сделал движение, чтобы отойти, Тани потянулась и схватила его за руку.
– Эли ждет уже около часа.
Эли? Земля поехала у него из-под ног. Он был так занят собой и своей работой, что совершенно забыл об Эли. Тупица. Его сердце учащенно забилось. Слышала ли она? Ну конечно слышала. Пришла ли она сказать, что расстается с ним, потому что он был с ней нечестен? Снова? Станет ли на его сторону или предоставит ему выкарабкиваться самому, как сделали его мать и Сиси? Поверит ли она, что его обвинили по ошибке, или посмотрит на него с отвращением, как остальная часть персонала? Использует ли это, чтобы оттолкнуть его, исключить из своей жизни ради лучшего?
Шагая в свой кабинет, Джаред чувствовал себя как человек, которого ведут на суд за убийство и который вот-вот войдет в зал суда, чтобы выслушать вердикт.
Эли сидела на стуле напротив стола, на ней были узкие темно-синие джинсы, черные ботинки и красный свитер. Девушка так пристально смотрела в окно на парковку, что вздрогнула, когда Джаред открыл дверь. Он стоял в дверях, спрашивая себя, что его ждет?
На лице Эли не было видно никаких эмоций.
– Тани сказала, ты не ел. Я принесла тебе ланч.
Она протянула ему пакет с сэндвичем и бутылку воды.
Еда – это хорошо. Джаред немного расслабился, сделал пару шагов, и дверь захлопнулась за ним.
– Спасибо.
– Есть еще какие-то тайны, которые ты от меня скрываешь? Очевидно, что в конце концов они выплывут наружу, и лучше пусть это произойдет раньше, чем позже.
Что это, в ее голосе звучал сарказм? Джаред умел реагировать на сарказм.
– Это была последняя.
Эли встала, ее голубые глаза были наполнены заботой и тревогой, а не разочарованием и неверием. Джаред позволил себе медленно вздохнуть.
– Ты выглядишь так, словно хочешь кого-то обнять. – Девушка подошла к нему и крепко обхватила руками его талию, прижимаясь щекой к его груди.
Джаред обнял ее в ответ так, как будто от ее близости зависела его жизнь. Может быть, это так и было.
Он не знал, как долго они простояли так, сплетенные в объятии, в полной тишине, и их не тревожил шум из-за двери. Но этого было достаточно, чтобы придать ему сил и уверенности, что он пройдет через это испытание, и наполнить его оптимизмом. Эли будет на его стороне.
Эли наконец расплела руки, и он заставил себя отпустить ее.
– Расскажи мне основное, – попросила она, опять садясь на стул. Развернув сэндвич, который лежал на столе, протянула ему половину. – Я знаю, ты занят, но все же поешь.
Джаред сел на стул рядом с ней.
– Немногим больше двух лет назад… – Что-то застряло у него в горле, он попытался прочистить его. Эли открутила крышку с бутылки с водой и протянула ему.
– Спасибо. – Джаред сделал глоток. – Два года назад я попал под расследование отдела по борьбе с наркотиками того подразделения, которое занимается криминальной деятельностью врачей и аптекарей.
– Я уверена, что есть логичное объяснение, – кивнула Эли. – Ешь. – Она показала на его ланч.
Джаред почти совсем успокоился. Она не думала о нем самого худшего.
Он откусил кусок сэндвича.
– Когда ты будешь готов, начинай с самого начала.
Кто-то постучал в дверь. Послышался голос Тани:
– Простите, доктор Паджет. Скорая в пути. Женщина, шестьдесят два года. Лыжная травма. Правая нога, ребро и повреждения лица. Расчетное время прибытия – одиннадцать минут. И главврач звонил снова. Он сказал, это срочно.
– Хорошо, – ответил Джаред.
– Просто просвети меня, – попросила Эли.
– Кто-то украл один из моих блокнотов с рецептами. Я и не знал, что они пропали, пока полиция не явилась ко мне на работу, чтобы сообщить, что их нашли в кармане продавца наркотиками, который торговал рецептами на наркотики, с моей подписью и номером.
– Они не могли видеть, что подпись была поддельная?
Джаред готов был улыбнуться.
– Ты уверена, что ее подделали?
– Конечно, ее подделали. Ты никогда бы не подписал пустой бланк рецепта и не передал бы его торговцу наркотиками. – Она поколебалась, прежде чем добавить: – Разве что у тебя на это была очень веская причина.
Ее вера в его невиновность была так велика, что ему захотелось закричать от радости.
– Я почти уверен, что виновата была Сиси, но она исчезла еще до расследования. Это не остановило отдел по наркоконтролю от того, чтобы выстроить против меня обвинение с помощью рецептов, подделанных наркоторговцем, человеком, с которым я никогда не встречался, схватить меня, обыскать дом, найти одну таблетку на полу в спальне, которую я недолго делил с Сиси, и еще одну под холодильником.
В конце концов то ли потому, что он действительно был невиновен или благодаря его высокооплачиваемому адвокату, Джаред не был уверен, что сыграло большую роль, отдел по наркоконтролю закрыл дело.
– Информация о расследовании была во всех новостях. – Заголовки все еще были живы в его памяти. «Профессиональный врач подозревается в контактах с местной наркоцепочкой». «Рецепты доктора из реанимации найдены у наркоторговца». «Местный доктор находится под подозрением в подделке рецептов». – Не имело значения, что мне не предъявили официального обвинения и что отдел по наркоконтролю закрыл дело за отсутствием улик. Мои коллеги осудили меня своим судом, сделали собственные выводы и нашли меня виновным.
– Именно поэтому ты работаешь с агентством, вместо того чтобы работать прямо в больнице?
Джаред кивнул:
– Агентство подбирает места и ручается за меня. Таким образом, я не должен обсуждать подробности расследования. – Или переживать унижение, которое ты испытываешь, когда тебя не берут из-за этого на работу, подумал он.
– До сегодняшнего дня, – заметила Эли.
– До того, как я встретил тебя, – ответил он, глядя в ее глаза.
Никогда раньше для него не значила так много возможность задержаться в одном месте.
Кто-то постучал в дверь.
– Расчетное время прибытия – пять минут. И пожалуйста, позвоните главврачу, – сообщила Тани.
Эли встала:
– Возвращайся к работе и не тревожься. Я с этим разберусь.
– Разберешься с чем?
– Я думаю, что по больнице могли поползти нехорошие слухи. Я видела, как в свое время моя мать заперлась в доме, чтобы не знать, что о ней говорят.
Я никогда больше не позволю слухам ранить человека, который мне дорог. Я позабочусь об этом. Ты – превосходный врач и не заслуживаешь того, что о тебе говорят.
