Хотя на самом деле это было не так: чувство защищенности, безопасности было всего лишь иллюзией.
Господи, что же ей делать? Охватившая ее тоска была невыносимой. Она хотела… Хотела, чтобы руки Йена обвились вокруг нее. Хотела слышать его голос и ощущать на себе его запах. Хотела делить с ним секреты, его смех, уют его объятий. Хотела оставить воспоминание о себе в его душе.
Но Сара никогда не сделает этого. Теперь перед ним совершенно иное будущее. У него есть невеста, которая пойдет с ним по жизни рука об руку, и впереди у них великие дела. А Сара… Она будет ждать здесь в надежде время от времени получать весточку от Фионы о том, как он поживает.
– Сара, ради Бога! – услышала она рядом с собой голос. – Ты целую вечность смотришь на витрину, в которой можно увидеть только эту ужасную шляпку, которую ты никогда не купишь. Надеюсь, что не купишь, потому что я никогда не пойду с тобой куда-нибудь, если ты ее наденешь.
Заморгав, Сара увидела Артемизию, вопросительно смотревшую на нее. Они стояли напротив магазина миссис Эймс Миллинерз на Брод-стрит в Лайм-Реджисе.
– Ох, даже не знаю, Арти, – отозвалась Сара, поднимая глаза на огромное сооружение из шелка, кружев и перьев. – Ты не думаешь, что она подойдет для Элинор?
Арти захихикала, представив себе свинью в перьях.
– Это ваша родственница, мэм?
Повернувшись, Сара увидела миссис Уилкс, стоявшую в дверях.
Саре едва удавалось сохранять сдержанный вид.
– Очень близкая подруга.
Смех Арти был более беззаботным, чем она слышала за все последнее время.
– О нет, Сара! Не думаю, что этот цвет ей подойдет.
Сара лукаво посмотрела на нее.
– Верно. Мне тоже кажется, что она ростом маловата для такой вещи.
– Знаете, у меня множество очень красивых шляпок, – заявила миссис Уилкс. – Но очень дорогих.
Она сообщила об этом многозначительным тоном, а ее взгляд и поза говорили еще больше. Ах, подумала Сара, заметив это. Значит, сплетни уже разошлись. Сара слышала что-то подобное от мясника, торговца углем и от сапожника. Под подозрение попал охранник леди Кларк. Оставалось только узнать, какие именно слухи о них распространял Мартин.
Арти встретила неясные намеки затянувшимся молчанием. Но сейчас она улыбнулась.
– В самом деле, миссис Уилкс, – промолвила она. – Возможно, как-нибудь в другой раз.
Сара с облегчением взяла Арти под руку, испытывая гордость за девушку.
Они стали спускаться по склону холма к морю, кивнув одному-двум знакомым и обсуждая предложения, вывешенные в окнах магазинов.
Лайм-Реджис был классическим курортным городком на южном побережье, построенным ради летних месяцев и зарабатывающим в это же время. Туристы съезжались сюда ради морских купаний и атмосферы. Теперь, с приближением зимы, витрины магазинов казались немного обветшалыми, а атмосфера – слегка вульгарной, как стареющая куртизанка при свете дня. Здесь остались лишь охотницы за ископаемыми окаменелостями, зимостойкие души вроде Роузи, которые, вместо того чтобы заниматься живописью, с радостью шагали по обдуваемому всеми ветрами побережью, надеясь найти камень со следами призраков давнего прошлого.
Вообще-то Сара была бы не прочь провести денек, следуя за Роузи или за ее подругой Мэри Эннинг, выслушивая их теории о мире, в котором существовали гигантские рыбы, больше нигде не встречавшиеся. Раздумывая о Боге, который, по собственным наблюдениям Сары, тоже совершал ошибки. Сара видела фигурки, которые Мэри лепила из голубой глины, – экзотические неузнаваемые существа с лопастями вместо рук и с тонкими, длинными то ли мордами, то ли хоботами. Эти существа когда-то были созданы Богом. А потом что, уничтожены? Забыты? Изменены?
Разве не чудесно было бы отдыхать, сидя где-то и думая о таких вещах? И иметь рядом компаньона, который хотел бы обсуждать их? Мужчину, которого не раздражало бы стремление женщины к знанию. Мужчину…
– Сара, ты опять забылась.
Сара посмотрела на девушку с робкой улыбкой.
– Я просто замечталась, – объяснила она.
Она снова подумала о том, как можно было бы делиться своими мыслями с Йеном. И ей снова захотелось, чтобы на это у нее были ночь, досуг и безопасность, невысказанное понимание того, что, что бы ни случилось, они смогут делить друг с другом радости, тревоги и печаль, зная, что каждый примет их и будет хранить при себе.
Сара поморщилась – ну что за воображение? Но сейчас у нее другие дела. Она прибавила шагу. Они прошли мимо магазина Эннинг, в котором та торговала своими окаменелостями, и помахали сидевшей за столом Мэри. Морской ветер дул по крутым улицам, кружил перед ними обрывки бумаги, играл в их юбках и срывал с них шляпки. Сара и Арти свернули на Кумб-стрит.
– Сара! – обратилась к ней Арти, опуская голову.
– М-м? – вопросительно промычала Сара.
– Босуэлл вернется домой?
Сара остановилась. Ей очень хотелось, чтобы люди прекратили наносить ей удары исподтишка.
– Что?
Арти покачала головой.
– Маман и Роузи отказываются отвечать на этот вопрос. Они не хотят знать. Они слишком боятся, – объяснила Арти. – Но я должна. Я должна подготовиться.
Девочка внезапно стала невероятно испуганной. Сара спросила себя, сколько времени та хотела и боялась задать ей очень важный для нее вопрос. Да, конечно, с Арти иногда бывает трудно, но она все еще ребенок, который видит, что ее собственное будущее рушится у нее на глазах.
И если кто-то может это понять, то только она, Сара.
Ей захотелось вздохнуть. Она с удовольствием передала бы ответственность за Артемизию кому-нибудь другому.
Вот только никого другого вокруг не было. Сара взяла Арти за руку.
– Я уже приготовилась, – сказала она.
Нахмурившись, девушка вырвала у нее руку.
– Конечно, приготовилась, – бросила она. – Ты же уезжаешь!
Сара недоуменно заморгала.
– Уезжаю? – переспросила она.
Смешок Арти прозвучал печально, как рыдание.
– Но это же естественно, – промолвила она. – Разве ты останешься тут после всего? Ты же можешь поехать куда угодно! Ну так поезжай! Ты тут никому не нужна.
Развернувшись, Арти пошла вперед.
Опомнившись лишь через минуту, Сара последовала за ней.
– Арти! – окликнула она золовку. – Прости меня, что я это говорю, но у меня нет планов уехать отсюда.
– Есть, конечно, – настаивала девочка, голос которой стал ниже от страха. – Мама только об этом и говорит. О том, как ты бросишь нас в час нужды.
Иногда Саре хотелось отколотить эту старую леди. Сколько же она всего наделала, делясь своими проблемами с домочадцами!..
– Мне жаль, что я тебя разочаровываю, – сказала Сара, прикасаясь к волосам Арти. – Но я никуда не поеду. Возможно, вы и не считаете меня членом вашей семьи, но я себя считаю. И я никогда не оставлю свою семью.
Сара не стала упоминать данную Босуэллу клятву в день его отъезда, в которой она поклялась быть более верной его семье, чем он сам был когда-либо. Семье, которая никогда ее не хотела. Но, как ни странно, сама она хотела быть рядом с этими людьми. Ведь больше у нее никого не было.
Похоже, ее слова озадачили Арти.
– Но я была уверена…
Сара улыбнулась:
– Вот и зря. Вы прилеплены ко мне, мисс.
– Но даже если Босуэлл… А если Мартин заберет поместье?
– Даже тогда.
Слезы застлали голубые глаза Арти. Ее лицо задрожало. Чувствуя, что у нее самой сжимается сердце, Сара крепко обняла девочку.
– Мы со всем справимся, Арти, обещаю. А теперь… – Она отодвинулась назад и улыбнулась. – Роузи дала нам немного денег на развлечения. Может, выпьем чаю после почты?
Арти резко остановилась.
– Правда? Чаю? И лепешек, которые на вкус не…
– Не напоминают мячики для крикета? – с усмешкой договорила Сара. – А я-то боялась, что я – единственная, кто боится приготовленной Пег еды.
– О нет! Только маман и Роузи везет: они умеют притворяться, что им все равно. А я слишком вежлива, чтобы ранить чувства Пег.
На этот раз они рассмеялись вместе.
– Что ж, тогда пойдем, – сказала Сара, снова взяв Арти под руку и поворачивая вверх по холму.
Ощущение было такое, будто Сара вынула пробку из налитой доверху бутылки: Арти внезапно начала болтать о своих подругах, о людях и магазинах вокруг нее. И Сара поняла, что улыбается впервые за последние несколько дней.
Арти не успела договорить какое-то предложение, как вдруг Сара остановилась посреди дороги.
– Нет, ты только посмотри на нее! – вздохнув, сказала Арти. – Видела ли ты когда-нибудь женщину прекраснее?
Сара подняла глаза, ожидая увидеть какую-нибудь роскошную охотницу за ископаемыми окаменелостями. Но от того, что представилось глазам, ее сердце замерло. Арти права. Рядом с почтой, разговаривая не с кем-нибудь, а с мистером Стрикером, стояла самая прекрасная женщина, какую она когда-либо видела. Живая, грациозная, привлекательная, с блестящими светлыми волосами и фигурой, при виде которой, должно быть, рыдают сами ангелы. Незабываемая. Именно поэтому Сара не могла спутать ее ни с кем другим. Это была женщина с миниатюры на фляге Йена Фергусона.
