– Нет, знаете. Вы знаете все самое существенное обо мне. Где я живу, что делаю. Знаете, что я долгие годы был другом Наташи. Вам известно и кое-что другое. Я многое рассказал вам. – Он имел в виду свою умершую жену, Бет. Изабелла молча кивнула и перевела взгляд на верхушки деревьев, выгнув свою длинную шею: волосы мягко падали ей на спину. Он улыбался, глядя на нее; в этот момент она походила на ребенка на качелях.
Он был заинтригован ею, ее изумительной красотой и острым умом, нежной элегантностью, сочетающейся с редкостной силой и способностью руководить. Она была полна контрастов и глубоких оттенков.
– Почему вы всегда в черном, Изабелла? Я никогда не видел вас, одетой в другой цвет, кроме того вечера, когда на вас было белое пальто.
Она прямо посмотрела на него.
– Ради Амадео. Я буду носить черное в течение года.
– Простите. Мне следовало это знать. Но люди в Штатах больше не соблюдают траур. – Он явно огорчился, как если бы сказал что-то неуместное, но Изабелла улыбнулась.
– Все нормально. Это не расстраивает меня. Это просто традиция.
– Вы даже дома в черном. – Она кивнула. – Вы, должно быть, великолепно смотритесь в других цветах – сизых оттенках и нежно-персиковых, ярко-голубых и красных – с вашими темными волосами… – У него был мечтательный и мальчишеский вид. Она засмеялась.
– Вам следовало стать дизайнером, Корбет.
– Иногда я бываю и им.
– В каком плане? – Ее глаза стали серьезными, когда она выпрямила голову, чтобы повнимательнее посмотреть на него. Он был интересным человеком.
– О, я как-то выбрал несколько моделей для воздушной линии. – Он побоялся сказать больше.
– Это имело успех?
– Воздушная линия?
– Нет, модели. Они хорошо смотрелись?
– Думаю, да.
– Вы использовали свои ткани? – Он кивнул, и она, казалось, одобрила. – Это было хорошее дело. Я иногда стараюсь использовать взаимозаменяемые вещи в готовой одежде и моих моделях. Хотя это не всегда легко из-за тканей. Но я делаю это, когда удается.
– Где вы всему этому научились? – Он был очарован, и она улыбнулась.
– У моего деда. Он был гением. Единственный и неповторимый Жак-Луи Парель. Я наблюдала за ним, слушала, училась у него. Я всегда знала, что буду модельером. Проведя год здесь, я открыла собственное ателье мод в Риме. – Так она встретилась с Амадео, и с этого все началось.
– Значит, вы – прирожденный гений.
– Очевидно. – Она с усмешкой сорвала маленький полевой цветок.
– И сама скромность в придачу. – Он легко положил ей руку на плечо и встал. – Как насчет того, чтобы перекусить?
– Мы можем поехать куда-нибудь? – с восторгом спросила она, но он быстро покачал головой.
– Нет.
Ее глаза на мгновение потускнели.
– Я сделала глупость, что спросила.
– Мы вернемся сюда летом. Прямо за тем холмом есть прекрасный ресторан. А пока, Изабелла, я захватил немного провизии.
– Правда?
– Конечно. Надеюсь, вы не думали, что я стану морить вас голодом? Пожалуй, у меня чуть больше здравого смысла. Кроме того, знаете ли, я тоже хочу есть.
– Вы решили устроить пикник?
– Что-то в этом роде. – Он протянул ей руку, и она встала с поваленного дерева, отряхивая черную юбку и поплотнее запахивая черный блейзер.
Корбет подъехал к близлежащему озеру, остановил машину и достал большую кожаную сумку, из которой извлек паштет, сыр «Бри», французскую булку, икру, печенье, пирожные и фрукты.
Изабелла с восторгом смотрела на деликатесы, разложенные на маленьком столике, который он вытащил из багажника.
– Мой бог, какая роскошь. Не хватает только шампанского.
– Вы слишком торопитесь, – сказал он, поклонившись со своего места и задорно посмотрев на нее. Корбет открыл бар и вытащил большую бутылку, лежащую в ведерке со льдом. Потом поставил два стакана.
– Вы продумали все.
– Почти.
Все воскресенье шел дождь, и Изабелла целый день играла дома с Алессандро, благодаря бога, что накануне была хорошая погода. В понедельник она проработала пятнадцать часов, а во вторник провела день в бесконечных звонках в Гонконг и Европу, в Бразилию и Бангкок.
Она сидела на кухне в джинсах и пила кофе, когда раздался звонок в дверь. До прихода мальчиков оставалось десять минут. Хэтти ушла на рынок, а Наташа сказала, что уходит на весь день. С удивленным видом Изабелла подошла к входной двери, заглянула в «глазок» и усмехнулась. Это был Корбет, тоже в старом свитере и джинсах.
– Как вы могли забыть о таком важном событии? Ведь сегодня мы едем на пожарную станцию!
Изабелла смутилась.
– Я забыла.
– Мальчики дома? Если нет, то мне придется взять вас. Пожарная станция никогда не простит меня, если мы там не появимся. Я просто скажу, что вы – моя племянница. – Его глаза оценивающе скользили по Изабелле, он внезапно заметил ее длинные худые ноги и узкие бедра.
– Мальчики будут дома через пять минут, и они будут в восторге. А как вы?
– Прекрасно. Чем вы обе занимаетесь? Работаете, как всегда?
– Конечно. – Изабелла важно посмотрела на него, а потом поманила к двери своего кабинета. – Хотите посмотреть, какой красивый кабинет предоставила мне Наташа, когда я сюда приехала? – Она походила на маленькую девочку, демонстрирующую свою комнату. Он с готовностью последовал за ней и присвистнул, войдя в нее. – Чудесно, не правда ли?
– О, да. – На столе была разложена ее работа, горы бумаг, а на полу лежали аккуратные стопки с рисунками моделей. – К этому надо привыкнуть. Представляю, что в Риме у вас немного больше места.
– Чуть-чуть. – Она улыбнулась, подумав об огромных кабинетах, которые были у них с Амадео. – Но я справляюсь.
– Похоже на то.
В этот момент появились мальчики и радостно завопили, обнаружив Корбета. Через десять минут они снова ушли вместе с ним и вернулись только через два часа.
– Ну как съездили? – Изабелла ждала их возвращения, и они рассказали ей со всеми подробностями. Алессандро восторженно сообщил, что там действительно есть латунный шест, выкрикнув это через плечо, когда Хэтти тащила его в ванну. – Теперь ближе к делу, – сказала она Корбету, когда они остались одни. – Как вы? Устали?
– Немного. Но мы чудесно провели время.
– Какой вы хороший спортсмен. Хотите выпить?
– Пожалуй. Виски с водой и много льда.
– Очень по-американски. – Она бросила на него неодобрительный взгляд и подошла к Наташиному бару из белого мрамора.
– Что же выпить мне?
– Чинзано, перно или, может быть, ликер.
– Я запомню это к следующему разу. Но, к счастью, я предпочитаю виски. – Она протянула ему бокал, и он усмехнулся. – А где Наташа?
– Одевается к ужину и открытию галереи.
– А вы, Золушка?
– Как обычно. Пойду на прогулку.
– А вы не боитесь, Изабелла? – Он посмотрел на нее с внезапной озабоченностью.
– Я очень осторожна. – Она даже больше не ходила на Мэдисон-авеню. – Не очень интересно, но все же помогает. – Он кивнул.
– Могу я присоединиться к вам сегодня вечером?
Она быстро ответила:
– Конечно.
Подождав, пока Корбет допьет виски, а Наташа уйдет на званый вечер, они пошли гулять. Они прошлись по ее обычному маршруту и даже немного дальше, медленно туда и быстрым шагом обратно. Ей так больше нравилось. Как будто ее тело нуждалось в тренировке и свежем воздухе. Прогулки было недостаточно, но все же лучше, чем ничего.
– Теперь я знаю, что чувствуют бедные маленькие собачки, запертые на целый день в квартирах.
– Иногда я чувствую себя так в своем кабинете.
– Да. – Она укоризненно посмотрела на него. – Но вы можете в любой момент покинуть его.
Казалось, он о чем-то задумался, когда они вернулись в квартиру, но мальчики быстро насели на него, одетые в пижамы, с только что вымытыми головами, и момент был упущен. Изабелла с полчаса наблюдала, как он борется и играет с ними. По-видимому, Корбету нравилось такое времяпровождение. Он прекрасно общался с детьми, как, впрочем, и со всеми остальными. И ей было приятно видеть мальчиков с ним. Он был их единственным мужчиной. Наконец на сцене появилась Хэтти и, невзирая на яростные протесты, увела обоих спать.
– Хотите остаться на ужин?
– С удовольствием.
На кухне их ждал жареный цыпленок с отварной кукурузой и растопленным маслом, приготовленный Хэтти. После ужина они побрели в конец квартиры и устроились в приятном маленьком кабинете Наташи. Изабелла включила музыку, и Корбет удобно вытянул свои длинные ноги.
– Я ужасно рад, что пошел на тот благотворительный вечер на прошлой неделе. А знаете, я чуть было не отказался?
– Почему?
– Я думал, что там будет скучно. – Он засмеялся при мысли об этом, а с ним и Изабелла.
– Ну и как, вам было скучно?
– Вряд ли. И с тех пор ни на мгновение.
– Мне тоже. – Она улыбнулась ему и слегка удивилась, когда он взял ее за руку.
– Я рад. Мне очень жаль, что вам пришлось пережить такое. Если бы я мог все изменить. – Но он не мог, и он понимал это. Пока не мог.
