…Поддавшись порыву, Индия в один миг погубила свою лелеемую годами репутацию. Наверняка леди Рейнзфорд разнесет грязные слухи по всему Лондону. Как хорошо, что Аделаида прилегла отдохнуть у себя в спальне! Крестной нелегко было бы все это пережить…
Как бы там ни было, ее доброму имени конец. Навеки…
Индии казалось, что ледяная рука стиснула ее сердце. И если прежде был хоть призрачный шанс на счастье с Торном, то теперь и его не стало. Ведь он, учитывая его происхождение, не может сочетаться браком с обесчещенной женщиной! Их общие дети стали бы изгоями общества… а уж леди Рейнзфорд позаботится о том, чтобы весь свет прознал про ее позор!..
Но тут Вэндер, до сего момента безмолвно стоящий поодаль, подошел к Индии и нежно обнял ее за плечи.
– Леди Рейнзфорд, – ледяным тоном произнес он, – на вашем месте я прикусил бы язычок: ведь вы говорите о моей жене!
Индия раскрыла было рот, чтобы возразить, однако Вэндер лишь крепче стиснул ее плечи.
– И Роуз – моя дочь, – продолжал он, угрожающе понизив голос. – Мы с Индией предпочли долгое время держать наш брак в тайне, учитывая некоторые обстоятельства, касающиеся моего отца…
Индия спиной ощущала тепло его могучего тела, а ладонь Вэндера легла на голову девочки – так, словно они и впрямь были семьей. Ошеломленная Индия лишь гадала, является ли безумие герцога Пиндара и заключение его в лечебницу веским поводом для тайного бракосочетания его сына…
Однако Вэндер еще не закончил.
– И если вы позволите себе хотя бы еще раз оскорбить мою жену, которая в один прекрасный день станет герцогиней Пиндар, то обещаю вам: никогда более вы не сможете появиться в обществе, леди Рейнзфорд! Уж об этом я позабочусь.
И вновь повисла давящая тишина.
Нарушил ее герцог:
– Мне все это представляется на редкость забавным… – Однако голос его звучал угрожающе. – Ведь нас даже не предуведомили об этом сногсшибательном спектакле! Похоже, настало время мне вставить свою реплику. Леди Рейнзфорд, не вижу причин дожидаться очередного оскорбления из ваших уст. Поэтому позвольте уведомить вас: ноги вашей более не будет ни на одном светском приеме. Никогда. И от души надеюсь, что сейчас я совершаю один из немногих добрых поступков за всю мою долгую и непростую жизнь.
Леди Рейнзфорд судорожно хватала ртом воздух. Глаза ее вылезли из орбит, и сейчас она очень напоминала злобную лягушку. Она переводила взгляд с Вэндера на герцога, потом на Роуз… наконец глаза ее устремились на Вэндера, обнимающего за плечи Индию.
– Не верю… не могу поверить! – взвизгнула она.
Наверняка она прикидывала, как происшедшее отразится на общественном положении ее семейства.
– Полагаю, вы не стоите того, чтобы предъявлять вам мое брачное свидетельство, – презрительно обронил Вэндер.
Перед лицом двух герцогских семейств – и сознавая, сколь жестоко оскорбила она будущую герцогиню Пиндар, – леди Рейнзфорд предприняла жалкую попытку спастись и забормотала жалкие извинения. Мгновение спустя она попросту умолкла под презрительными взглядами пяти пар ледяных глаз.
Тут вперед выступила Элеанор:
– Леди Рейнзфорд, надеюсь, вы понимаете, что не будете желанной гостьей на приемах, куда будут приглашены члены семьи герцогов Вилльерза и Пиндара? – Леди Рейнзфорд широко разинула рот, однако Элеанор жестом остановила ее: – И если в свет просочится хоть малейший слушок касаемо леди Ксенобии или мисс Роуз, к тому же сдобренный вашими ядовитыми обвинениями, мы не только объявим вас безумной, леди Рейнзфорд, более того, я позволю моему супругу разорить вас! Вам с мужем придется переехать в деревню, где вы будете прозябать в нищете. А ваша горничная не будет более шпионить, потому что вам нечем будет заплатить за ее услуги. Достаточно ли ясно я выразилась?
– Да, – просипела леди Рейнзфорд.
– Вы позабыли добавить «ваша светлость», – вмешался Вилльерз. – Извольте впредь обращаться к моей жене почтительно, ибо вы ей неровня!
– Полагаю… полагаю, мне нужно отыскать мою дочь…
С этими словами леди Рейнзфорд устремилась в дом и исчезла из виду, не прибавив более ни единого слова.
Пятеро взрослых и ребенок безмолвно провожали взглядами леди Рейнзфорд, которая вихрем пронеслась мимо Флеминга – предусмотрительный дворецкий предпринял все возможные меры, чтобы ни один из слуг не стал свидетелем разыгравшейся сцены.
Молчание нарушила Роуз.
– Я не твоя дочь! – воскликнула девочка, взглянув на Индию. – И мне очень не нравится эта женщина! – Маленькое личико ее сморщилось, но девочка чудом сдержалась и не заплакала. – И вообще, мне неприятно, что вы все говорите обо мне так, словно моего папы не существует! Моим отцом был сэр Уилл Саммерз, а то, что он умер, вовсе не означает, что его нет!
Роуз вывернулась из объятий Индии и подбежала к Торну.
– Ты не должен был так… так обойтись со мной! – отчаянно закричала малышка. – И я вовсе не хочу быть их дочерью! Я их почти не знаю!
Торн, в свою очередь, с трудом сдерживал ярость. С чего вдруг Индии пришло на ум объявить Роуз своей дочкой? А Вэндер? С какой стати взбрело Вэндеру в голову прилюдно заявить, что они с Индией женаты?…
Ведь Индия принадлежит ему! А вовсе не Вэндеру!
И она никогда не будет принадлежать Вэндеру!
Но, взглянув на Роуз, он понял, что все остальное вполне может подождать: ведь, как ни крути, а Роуз – его девочка. Самая смелая девочка из всех, каких ему приходилось когда-либо видеть… а сейчас губки ее дрожат, а глаза полны слез. Бесспорно, до того, как он вышел из дома, леди Рейнзфорд успела наградить ее весьма цветистыми эпитетами, многих из которых ребенок даже не в состоянии был понять! Она стояла, окруженная чужими взрослыми людьми, и думала, что ее опекун покинул ее на произвол судьбы!..
Торн подхватил малютку на руки и горячо зашептал:
– Я не отказывался от тебя, Роуз, и никогда не откажусь! Все это сущее недоразумение… – И он понес девочку по направлению к домику вдовы. – Пойдем домой, попросим Клару сварить тебе какао… кстати, а Клара-то где?
– К нам пришла эта леди и приказала Кларе остаться, – прорыдала Роуз. – И притащила меня к большому дому. Но леди Ксенобия как раз вышла, и они с этой леди поссорились…
– А мои родители и Вэндер вышли из дома тогда же?
– Нет… они вышли почти одновременно с тобой. Какая же противная эта леди Рейнзфорд!
Роуз обвила Торна худенькими ножками, положила головку ему на плечо – гладя девочку по напряженной спинке, Торн чувствовал, как дрожит все ее маленькое тельце…
– Да… эта женщина решительно лишена обаяния, – пробормотал Торн, с трудом удерживаясь, чтобы не назвать вещи своими именами. Он распахнул двери домика вдовы. – Запомни, крошка: ты навсегда останешься дочерью своего отца. Известно ли тебе, что однажды я спас ему жизнь?
Роуз беспокойно задвигалась, однако Торн не выпустил ее из объятий. Подойдя к софе, он присел, держа девочку на коленях.
– Нам с ним тогда было около восьми лет. Стояла зима, по Темзе плыли льдины…
– И тебе пришлось лезть в ледяную воду? – Роуз уже не всхлипывала, понемногу успокаиваясь. – Папа рассказывал мне, что он нырял в реку за серебряными ложечками…
Торн кивнул, крепко обнимая Роуз:
– Нет, мы не прыгали в реку сами. Наш хозяин просто-напросто сталкивал нас с причала в воду.
– Это было низко с его стороны! – Роуз крепче прижалась к Торну.
– Наш хозяин был того же сорта человечишка, что и леди Рейнзфорд, – сказал Торн. – Из разряда тех, с кем хочется общаться как можно реже. А количество пищи, которое Гриндел нам выделял, напрямую зависело от того, сколько добычи мы ему принесем. А некоторые мальчики были слишком малы и слабы, чтобы нырять в ледяную Темзу, и нам, ну, тем, кто постарше, приходилось кормить и их…
– Восемь лет – совсем не так уж много, – философски отметила Роуз.
– А твой папа был из тех, кто никогда не сдается. Тем вечером он нырял и нырял без устали… Он уверен был, что заметил что-то на самом дне реки, в толще ила… что-то большое. Что-то настолько большое, что, возможно, осчастливило бы Гриндела настолько, что он позволил бы всем нам проспать ночь под крышей, в тепле…
Торну до сих пор неимоверно тяжело было говорить про Гриндела. В который уже раз он мысленно пожелал, чтобы это чудовище дожило до сего дня – лишь затем, чтобы у него, Торна, была возможность убить его, отомстив за всех тех мальчишек, кому не посчастливилось выжить…
– Надеюсь, папа не слишком усердствовал, – вздохнула Роуз. – А он достал из реки эту большую вещь?
– Когда он нырнул в последний раз, он долго не всплывал. Я стоял на причале, не сводя глаз с того места, где он скрылся под водой… и не видел даже пузырей воздуха от его дыхания. Я понятия не имел, что делать. Темза мутна и грязна даже в лучшие времена, а зимой она подобна царству Аида…
