Пора взрослеть, Калли.
Взгляд Мэта переместился на ее блузку. Он заканчивал застегивать пуговицы. Может, он подумал, что лучше во время этого рассказа не сверлить ее взглядом. Хотя он отвел взор, по его напряженным плечам и выражению лица она понимала, что все его внимание приковано к ней.
Она откашлялась, чтобы снять напряжение в мышцах.
– Я выросла в бедности в маленьком городке к северу отсюда. Родители приложили немало усилий, чтобы перебраться в город побольше, где я могла бы пойти в хорошую школу. Они хотели, чтобы я поступила в колледж и стала бы первой Лабью с высшим образованием.
– У тебя были сложности в классе?
– Никаких. Все шло хорошо. Отличница. У меня был выбор, куда пойти учиться после школы. Родители хотели, чтобы я выбрала небольшой колледж рядом с домом, но я… – Калли посмотрела на свое отражение в зеркале. Как же она сглупила, когда решила, что приживется в большом университете! Думала, что все будет так же просто, как переезд в крупный город. – Мне захотелось посмотреть мир. Мне казалось, что и дальше учеба пойдет так же легко. Ну что страшного может быть в большом университете? И я выбрала Южный Уимбли.
Он поймал ее взгляд в зеркале:
– Стипендия?
– Училась за казенный счет, – кивнула она. – Органы попечительства позаботились. Оплачивали жилье и учебники. Могла даже не подрабатывать. Сосредоточилась на занятиях. Для девушки, родители которой едва сводили концы с концами, это была большая удача.
Он поднял голову, движение его пальцев остановилось.
– Позволь мне сделать предположение. Тебя исключили за неуспеваемость.
Калли замялась. Она могла сказать «да», и на этом разговор бы закончился. Его короткая фраза, в общем, подводила итог. Но она понимала, что утаить важные детали будет трусостью. И он не поймет, почему она сразу так потянулась к Томми и его невесте – хотя всего лишь поговорила с ними по телефону.
– Да, но это не все.
– А что еще?
– Мои оценки снизились, когда я связалась с плохой компанией. Ведь больше никому не было до меня дела, я страдала от одиночества.
Оглядываясь в прошлое, она теперь понимала, как ей везло в школе. Пришла в нее перед выпускным классом и выглядела странновато, а потому вроде была обречена на одиночество, жизнь без подруг. Однако все пошло хорошо. Завела приятельниц, ладила с одноклассниками. Может, оттого, что встречалась с Колином, и его авторитет незримо помогал и ей. В любом случае все шло своим чередом, ее ни разу никто не обидел.
А университет стал настоящей катастрофой.
Калли откашлялась.
– Меня приняли в эту компанию не просто так, и я проводила с ними слишком много времени. – Она закатила глаза. – За одно это мне можно было дать премию «Главная дура года». Но как-то я пошла на вечеринку в один дом.
Мэт заранее ненавидел то, что услышит дальше.
Она оправила юбку, словно прикосновение к мягкому шелку могло немного ее успокоить, и собралась с силами, прежде чем продолжить:
– Нагрянула полиция, потому что хозяин дома был наркодилером.
У Мэта перехватило дыхание, у него побледнели губы, и она поняла, как глубоко ранила его эта новость. Он как будто получил удар в солнечное сплетение. Она повернулась и положила ладонь на его руку. Сердце ее бешено колотилось в груди. Она с трудом выдавила:
– Я ничего не знала о нем, откуда он берет деньги, Мэт. – Она подняла на него взор и отчетливо произносила каждое слово, чтобы по ее взгляду он убедился в ее искренности. – Он был приятелем приятеля моего приятеля. Звучит банально, однако я понятия не имела, кто он такой. Но…
Она оттопырила языком щеку и испытующе посмотрела на Мэта. Потом дрожащими пальцами откинула пряди волос с лица.
– Нас всех отвезли в полицейский участок, и… и они нашли марихуану в моей сумочке.
– Боже, Калли!
Мэт, казалось, перестал дышать, так его поразили ее последние слова. Но иного выхода, кроме как сказать правду, не было. И чем скорее она все скажет, тем скорее ее сердце начнет биться снова.
Калли судорожно вздохнула и промолвила:
– Понимаю. Все понимаю. Я была подавлена и сделала глупость, когда захотела просто снять напряжение. Это было единственный раз, клянусь.
Однако тот давний поступок оказал влияние на всю ее жизнь. Она закрыла глаза. Арест шокировал не только Калли, он привел в ужас ее родителей. Она много лет была замечательным ребенком, стала отличницей в школе, и оттого ее падение принесло им еще больше страданий. Ведь на хромированных бамперах их машины от множества наклеек «Лучшей ученице недели» не осталось свободного места.
– Я позвонила родителям, но они не могли приехать, чтобы мне помочь, и послали Колина. – При воспоминании об унижении при входе в полицейский участок разъяренного Колина она заморгала. – Он поехал в Уимбли, хотя я его об этом не просила. – Она почувствовала, что опять несет вздор. – А потом, конечно, наши с ним отношения испортились, мы отдалились друг от друга, и я…
По лицу Мэта нельзя было понять, о чем он думает. Тугой узел у нее внутри, казалось, затянулся еще сильнее, и она поспешила продолжить, чтобы скорее перейти к другой теме:
– И мне просто показалось, что после всего пережитого Пенни и Томми заслужили свадьбу века.
У него на душе стало немного спокойнее, он прислонился спиной к стене и скрестил руки на покрытой кольчугой груди. Ее пронзила мысль, что она даже не заметила его прикосновения. Руки Калли бессильно упали на юбку.
– Было бы замечательно, если бы я теперь выручила Колина, устроила этот праздник и в то же время доказала родителям, что мои дела идут хорошо.
Мэт по-прежнему стоял, прислонившись к стене, и внимательно на нее смотрел. Она все еще не могла понять, что он думает. Что она идиотка? Что она заслужила возвращение в Новый Орлеан и дурную репутацию, от которой ей не избавиться? Все так и есть.
Но, черт возьми, ведь прошло уже десять лет.
– Ты хоть что-нибудь скажешь?
Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил:
– Ты права. – У нее перехватило дыхание, когда он продолжил: – Рубашка слишком плотно прилипла к твоей груди.
Калли удивленно рассмеялась: отчасти от его шутки и отчасти от облегчения.
– О боже, ты правда ненормальный.
Он улыбнулся, вокруг его глаз появились морщинки, и ситуация наконец разрядилась.
– С исповедью закончили?
Калли разжала пальцы, мертвой хваткой державшие юбку.
– Полностью закончили.
– Отлично. В таком случае не поможешь мне освободиться от этого чертова панциря? – Он чуть оттянул свою кольчугу, потом отпустил, и она со звоном упала ему на грудь. – В нем можно умереть от теплового удара. Если сейчас от него не избавлюсь, точно придется мне вызывать скорую.
– Конечно, повернись-ка.
Она минуту возилась с застежками у него на затылке, пальцы плохо ей подчинялись, когда она пыталась избежать соприкосновения с его волосами. Как она тому ни противилась, ее снова начало неудержимо к нему тянуть. Ее взгляд скользил по его широким плечам, по узкой талии и бедрам. Сильное, мускулистое тело нельзя было игнорировать, особенно в этих доспехах, ассоциирующихся с эпическими героями, жестокими сражениями и беззаветной преданностью прекрасной даме.
«Не валяй дурака, Калли. Ты просто смешна».
– Теперь повернись ко мне и наклонись.
Мэт выполнил ее просьбу и согнулся в талии. Калли через голову за воротник потянула кольчугу. Она была тяжелее, чем казалась на вид, цеплялась за рубаху под ней. Наконец все это хозяйство с лязгом рухнуло на пол, и Мэт выпрямился.
Боже правый! Что она натворила?
При виде Мэта без рубашки, с сексуально взъерошенными волосами, ей пришлось нелегко. Потому что сердце ее застучало сильнее. Калли старалась не смотреть на грудь Мэта, но не могла совладать с собой. Исполненные совершенства мускулы, редкая поросль дорожкой спускалась к плоскому животу и исчезала в его брюках.
Его губы тронула улыбка.
– Ты рассматриваешь мой вырез?
Ей понадобилась пара секунд, чтобы выстроить из нескольких слов осмысленную фразу:
– У тебя грудей нет.
– Тоже неплохо.
Казалось, время замерло, пока они смотрели друг на друга. Затем Мэт шагнул к ней с очевидными, написанными на его лице намерениями. Снова возникло напряжение, в десять раз сильнее, чем раньше. Однако теперь оно имело сексуальную подоплеку. По телу Калли словно пробегали электрические разряды, и от них она покрывалась гусиной кожей.
Однако способность говорить она обрела скорее, чем раньше.
– По ходу сюжета осталась лишь одна проблема. – Он сжал в кулак ткань жакета у пояса Калли и подтянул ее ближе к себе. Сердце ее с каждым ударом стучало все сильнее. – На тебе слишком много одежды.
Калли попыталась возразить:
– Хозяин магазина…
– Занят по горло. Рассказывает покупателю историю «Жирного вторника».
Она заморгала, стараясь осознать происходящее. Казалось, у нее вот-вот расплавится мозг. Едва ли не от каждого из его слов ее бросало в жар. От одного его обнаженного торса у нее подкашивались ноги. А эта восхитительная кожа на мускулах? А стройная фигура? Легкие брюки, облегающие узкие бедра? Она могла видеть даже выглянувшие из них трусы. Самая настоящая эротика.
