Стремясь объехать рытвину слева, Мэт бросил «тойоту» вправо, и переднее колесо угодило в другую ямину. Он бросил взгляд на Калли, и она повела плечами:
– Понемногу осваиваешься.
Он искоса на нее взглянул:
– Ты выросла в этих местах?
– Ага. Родилась прямо здесь, в приходе Клеменса. Все детство плескалась в воде, ловила рыбу и раков.
– Девчонка-сорванец?
– Да, и горжусь этим.
Она показала на извилистую, узкую дорогу, которая становилась все неказистее и наконец уперлась в ресторанчик «Клеменсбургер». На покрытой гравием парковке в тени дубов стояло с полдюжины автомобилей, и Мэт остановился на свободном месте.
Они вышли и обогнули машину. Мэт сбавил шаг и посмотрел на деревянное здание.
– Ресторан тетушки Билли выглядит… интересно.
Калли усмехнулась, увидев выражение его лица.
Краска на стенах облупилась, обнажилось серое дерево, освещенное солнцем. На открытой террасе стояло несколько столиков и стульев, но Калли знала, что посетители предпочитают другой зал, с видом на реку.
– Полная достоверность.
Он вскинул брови:
– Точно?
– Абсолютно.
Они поднялись по деревянным ступенькам. Мэт приобнял ее, и его рука обжигала Калли сквозь ткань рубашки, согревала кожу. К сожалению, за прошедшие сутки она не обрела способность без трепета воспринимать его прикосновения. И наоборот, ощущала их острее, у нее ныло под ложечкой и становилось теплее между ног. Боже! Эпизод накануне в комнатке для переодевания оставил неизгладимое впечатление.
Они вошли в ресторан с деревянными столами и стульями. В зале сидели несколько посетителей. Как обычно, тетушка Билли догадалась о ее приезде, не успела племянница сделать и десяти шагов.
Тетушка выбежала из кухни:
– Калли, дорогая. Долго же тебя не было!
Она заключила племянницу в объятия, прежде чем пожать ей руки, отстраниться и бегло ее осмотреть.
Билли Лабью любила готовить, ей нравились застолья, вследствие чего от худобы она не страдала. А ее добродушие соперничало только с ее кулинарными талантами. Тетушка Билли гордилась своими креольскими корнями, хотя и теряющимися в глубине веков. Гораздо важнее, что она единственная из всех родственников поддержала выбор Калли и не пыталась трактовать ее новую жизнь как нечто второсортное.
Не раз она с горечью смотрела на Калли или сокрушенно вздыхала по поводу ее неприятностей. Зато, без всякой задней мысли, всегда звала приезжать почаще.
– Это Мэт Паулсон, – сказала Калли.
– Хоть разок приехала сюда с парнем. – Билли чуть усмехнулась. – Впервые после Колина. А тебе тогда было восемнадцать.
Слов «десять лет назад» она не произнесла, и Калли пришлось сделать над собой усилие, чтобы не закрыть глаза. Потому что присутствие Мэта оказалось неважной защитой.
– Мэт – мой клиент.
Сделав акцент на слове «клиент», она надеялась снять все вопросы. Тетушка Билли в ответ лишь выразительно глянула на руку Мэта на талии Калли, отчего по ее телу поднимались волны тепла, вплоть до шеи и щек. Выражение лица тетушки говорило обо всем лучше всяких слов. Мэт внимательно смотрел на Калли, видимо вполне удовлетворенный их диалогом, в том числе безмолвным.
– Добро пожаловать, Мэт. Надеюсь, у тебя хороший аппетит.
– С плохим аппетитом я никуда не езжу.
Тетушка Билли позволила себе довольно хмыкнуть.
– Приятно слышать. А, Калли? Сбор всей семьи – через две недели. Еще не поздно передумать и прийти.
Черт, посиделки родственников. У нее вылетела из головы эта ежегодная встреча, на которую она, будь ее воля, не ходила бы никогда. Не могла представить ничего хуже своих родственников – они так гордились, когда она училась в Уимбли, а теперь перешептывались у нее за спиной. Открыто судачили о ее ошибках. Калли сбилась со счета, сколько ей напоминали, какой это подарок судьбы – ее учеба.
А теперь те же люди постоянно пеняли ей за то, что она этим подарком не воспользовалась.
Тетушка Билли уперла руку в свое отнюдь не хилое бедро:
– Так хорошо, что мы все собираемся в том же месте.
– Может быть, – процедила Калли. – Но у меня слишком напряженный график. Посмотрю, есть ли там окна.
Тетушка сокрушенно на нее посмотрела. Она не верила, что Калли придет, но все-таки решила еще разок попробовать ее уломать. Хотя и Калли вдруг подумала, что просьба тетушки о помощи в разборке завалов – тоже не просто повод для другого разговора. Старый домик у озера, в котором никто не бывал, давно требовал внимания. И тетушка надеялась мало-помалу убедить племянницу приехать и на семейный сбор.
Но стоило Калли представить своих родственников, испепеляющих ее взглядами за якобы сплошные неудачи…
Да пошли они все…
Однако тетушка не унималась:
– Что ж, сверься со своим графиком. Может, выкроишь денек, чтобы повидаться со своими родными. Слышишь?
– Я очень занята.
– Тем больше причин их навестить. Расскажешь всем о своей работе.
Калли пробормотала что-то неопределенно-извинительное. Билли выстрелила в нее взглядом и, судя по всему, решила взять паузу. Она повела Мэта на кухню, все ему там показала, отпуская по ходу дела свои обычные шуточки. Калли понравилось, как Мэт гасил регулярные попытки тетушки выведать побольше об их отношениях. Наконец она, видимо, поняла, что от него ничего не добьешься, и расспросы прекратила.
– Я наконец решила сделать в доме и на причале ремонт. И надо там все разобрать, – сказала тетушка Билли. – А кроме тебя, мне и попросить некого. Так что ты уж посмотри, что там оставить, а что выкинуть.
Сердце Калли захлестнула волна любви, и она легонько пожала тетушкину руку:
– Спасибо.
Калли понимала, что тетушка готова снести этот домик, если она им не займется. А потерять его означало для нее потерять частицу самой себя.
– Но сначала идите на балкон, и я вас накормлю обедом, – сказала Билли.
Калли не стала возражать и улыбнулась тетушке:
– Сделай уж тогда для Мэта свои коронные креветки с рисом по высшему разряду.
Они сели за стол на балконе. За балюстрадой виднелась Миссисипи. Несмотря на сельскую непритязательность вокруг, Мэт не выказывал недовольства. Калли нравилось, что он выглядит довольным везде – от ледяного бара до скромного ресторанчика. Они непринужденно болтали, пока тетушка Билли не принесла сладкий чай и две миски с креветками. Калли с удовольствием наблюдала, как Мэт их попробовал, и у него глаза расширились. К его чести, он проглотил порцию, и довольно спокойно, хотя тут же запил все холодным чаем.
По ряду причин ей трудно было держать себя в руках. Рядом с Мэтом Паулсоном она сидела как на иголках.
– А я думала, что ты любишь, когда погорячее, – заметила она.
От его глухого задорного смешка у нее по спине пробежали мурашки. Когда же в последний раз мужской смех делал ее такой… отзывчивой? Потому что только этим словом можно было описать дрожь, которая пробегала под ее кожей. Словно маленькие молнии готовы были сверкнуть близко-близко, и волоски на ее руках поднимались в предчувствии электрических разрядов.
Чтобы скрыть свои чувства, она открыла ноутбук. Ей по-прежнему нравилось составлять план на бумажке и лишь потом вносить его в компьютер. В рукописном тексте таилось что-то родное, и с карандашом в руке ей лучше думалось. Пока они ели, Калли сверилась со списком ближайших дел.
Мэт ничего не говорил, только отвечал на ее вопросы и покончил с креветками, не поморщившись. На его висках выступили капли пота, он то и дело пил холодный чай, но, после первого шока, лицо его оставалось невозмутимым.
Отставив наконец миску, он улыбнулся:
– Я прошел традиционный тест Лабью?
Калли уперлась локтями в стол:
– Прошел. С блеском.
Официантка наполнила их стаканы холодным чаем и убрала миски. Мэт сделал глоток, посмотрел на Калли сквозь стакан, и ее охватили дурные предчувствия.
Он поставил свой стакан на стол.
– Почему ты так упорно отказываешься пойти на этот семейный сбор?
– Я не отказываюсь. Я… – Она сжала губы и посмотрела на реку. – Просто у меня совсем нет времени.
– Ерунда.
Она перевела взгляд на него:
– Всегда очень легко судить других людей за что-то, о чем мы сами не имеем представления.
Мэт поднял брови:
– Снова мистер Дарси?
– Нет. На сей раз его возлюбленная, Элизабет Беннет. Надо тебе все же прочитать «Гордость и предубеждение».
– Может быть, как-нибудь, – сказал он. Однако его не так-то легко было сбить с толку. – Некоторые люди вообще лишены такого счастья – иметь семью, Калли, – промолвил он, и ее пронзило чувство вины. – И негоже тебе пренебрегать своими близкими.
Чувствуя себя неловко, она открыла рот для оправданий. Но не смогла вымучить достойный ответ и решила сменить тактику:
– А ты поедешь со мной? А как насчет того, чтобы сегодня поплавать со мной в лодке?
Он понимающе поднял брови, но затем криво усмехнулся:
