Чтобы заставить порвать с так называемой привычкой, было объявлено, что соискатели будут обязаны в течение месяца где-нибудь работать по 30 часов в неделю – этакая трудовая повинность. Если же они откажутся или не справятся, то на три месяца лишатся пособия. Все идет к тому, чтобы сделать безработицу договорным заданием – работать ради пособия по контракту с государством. Каков был подспудный мотив, стало ясно, когда обнародовали список работ, выполнения которых ждут от соискателей: уборка туалетов и стирание граффити со стен.
В Белой книге[14] по пособиям от ноября 2010 года отмечалось, что назрел «общенародный кризис» зависимости от пособий, якобы на основании того факта, что 4,5 миллиона людей получают «нерабочие» пособия. Иэн Дункан Смит (Iain Duncan Smith), министр труда и пенсий, заявил, что в последнее десятилетие почти 3 миллиона рабочих мест достались иммигрантам, отчасти потому, что многие британцы «пристрастились» к социальным пособиям. Здесь из двух утверждений делается один вывод. Мигранты могли занять эти рабочие места потому, что обладают конкретными навыками или просто готовы работать за меньшую зарплату, или потому, что в открытом гибком рынке труда они оказались в нужное время в нужном месте. Некоторые, возможно, получили такую работу именно потому, что они не полноправные граждане и их легко уволить, можно безнаказанно эксплуатировать: они стерпят даже самое плохое обращение. Некоторые – потому, что молодые британские рабочие не имели возможности ее получить из-за своего юного возраста. Некоторые могли занять место пожилых сотрудников, труд которых работодатели сочли не столь производительным. Все эти варианты возможны. Но непосредственно связывать существование социальных пособий с тем, что мигранты «отнимают у британцев работу», не стоит, это расхожее предубеждение.
Еще одно заявление – что миллионы британцев «подсели» на государственные пособия – тоже предубеждение. Миллионы получают пособия из-за высокого уровня безработицы, низкого уровня заработной платы на временных должностях и при частичной занятости (все это область прекариата) или из-за потери трудоспособности, болезни, немощности и т. п. Правительству следовало бы обратить внимание на нищету, безработицу и ловушки нестабильности, с которыми многие сталкиваются, причем происходит это вовсе не по вине тех, кто якобы пристрастился к пособиям.
Хорошо всем известная ловушка бедности будет существовать до тех пор, пока останутся проверки на нуждаемость, даже если связь потери пособий с доходом станет менее резкой. Ловушка безработицы также никуда не денется. Чем ниже заработки в нижнем сегменте рынка труда, тем выше будет коэффициент замещения утраченного дохода, если пособия по безработице останутся адекватны прожиточному минимуму. Тем временем ловушка нестабильности становится все страшнее. Если работы сосредоточены в одном месте, а безработные живут в другом, где рабочих мест нет, и если эти работы низкооплачиваемые, временные или с неполной нагрузкой, получатели пособий сильно рискуют, если устроятся на эти должности. Им придется переезжать, что затратно и представляет угрозу семейному, дружескому кругу, местам, которые придают жизни смысл и способствуют самоидентификации. При этом, вероятно, им придется отказаться от пособий, которых они добивались месяцами на прежнем месте жительства. Но от них ждут таких жертв, притом что новая работа может продолжаться всего несколько недель.
Ловушка нестабильности еще и в том, что, если человека вынудили взяться за какую-то неприятную работу, это может отвратить его от работы вообще. Представители среднего класса заблуждаются, полагая, что должности, предлагаемые безработным, помогают выработать привычку трудиться и прививают любовь к труду.
Рабочее пособие в Великобритании лишь увеличивает численность прекариата. Эта система направляет сотни тысяч людей на временные рабочие места, намеренно непривлекательные, чтобы никому не захотелось цепляться за них. Но если бы людям предлагали вместо этого настоящую работу, получаемое ими небольшое пособие помешало бы другим, выполняющим аналогичную работу, бороться за приличную зарплату. Но как и со всеми схемами рабочих пособий, никто даже не делает вид, что эти назначения – настоящая работа. Только неясно, как четырехнедельный вынужденный труд поможет преодолеть привычку к безработице. Наоборот, он может вызвать только разочарование и озлобленность. А навязанная работа на полный день не даст людям возможности искать другую, настоящую.
Системы рабочих пособий не помогают государству урезать расходы. Эти дорогостоящие проекты подразумевают большие административные затраты и малопроизводительный труд. Их главная цель – немного сбить уровень безработицы, но не создавая рабочие места, а лишая безработных права на пособия. Проведенные в США исследования показали, что после внедрения подобных схем в 1990-е годы число получающих пособия уменьшилось в основном из-за того, что люди выбывали из трудовых ресурсов, не имея работы. Такая политика ведет к обнищанию.
Сторонники рабочих пособий не считаются с основными законами экономики. Рыночной экономике необходимо некоторое количество безработных – для повышения эффективности и уменьшения инфляции. Не только сами безработные в процессе поиска умеряют свои ожидания, остальные тоже приноравливаются к существованию безработных, составляющих им конкуренцию или пытающихся как-то улучшить свое положение.
Пока социал-демократы и лейбористы придумывали основания для рабочих пособий, они нашли такой вариант, который, если воспринимать его буквально, приведет к катастрофе. Они заявляют, что всем безработным следует «гарантировать» работу и что это разом поможет осуществить «право на труд». На самом деле они хотят максимально увеличить количество наемного труда и рабочих мест, считая, что это нужно для соблюдения прав и для того, чтобы люди были счастливы и социально адаптированы. Такая интерпретация противоречит очевидному: массы людей получают мало удовольствия от своей работы. Люди вынуждены делать монотонную, бессмысленную, грязную и тяжелую работу по одной простой причине: заработать хоть немного денег на жизнь и поддержать тех, кто находится на их попечении.
В ответ на предложенные британским правительством трудовые пособия Дуглас Александер (Douglas Alexander), «теневой» секретарь лейбористской партии по труду и пенсиям, выступил в защиту строгих проверок на пособие по нетрудоспособности и датской модели гарантированных рабочих мест, при которой люди должны либо занять их, либо потерять пособие. «Это один из видов обусловленного пособия, – сказал он. – Реальные гарантии работы, но и реальные санкции, если предложение не будет принято». Александер заявил, что различие между этой позицией и правительственной в том, что правительство приняло американскую модель урезания пособий, не гарантируя, что рабочие места будут доступны. Правда, его высказывания раскритиковал бывший генеральный секретарь лейбористской партии: получается, что партия – на стороне «нерадивых бедняков» против «работающей в поте лица середины, которой и без того тяжело». Но нужно быть куда более принципиальным политиком, чтобы увидеть за этими политическими рассуждениями, что это означает для прекариата.
Сторонники рабочих пособий ставят труд выше работы. Если заставить всех ходить на работу, мы попадем в советскую ловушку: в конце концов безработных станут называть паразитами, а ленивые работники будут трудиться спустя рукава, как в старом анекдоте: «Они делают вид, что платят – мы делаем вид, что работаем». А ведь еще задолго до этого, в 1835 году, Алескис де Токвиль кратко изложил суть вопроса, когда сказал, что гарантия работы для каждого приведет либо к правительственному контролю над всей экономикой, либо к насилию. Он предвидел, к чему все идет.
С начала Великой рецессии правительства стали еще больше демонизировать жертв глобальной рыночной экономики. Для этого были выбраны четыре группы: «мигранты», «претендующие на пособия», «криминальные элементы» и «нетрудоспособные».
Во всем мире наблюдается тенденция демонизировать мигрантов, словно они какие-то инопланетяне. Худшим сценарием были бы массовые депортации, а популистские политиканы раздували бы страхи местного прекариата. Остается надеяться, что благоразумия хватит, чтобы предотвратить что-нибудь подобное. По счастью, ревностных сторонников «изгнания» останавливает то, что за это придется расплачиваться. По результатам одного исследования (Hinojosa-Ojeda, 2010), массовая депортация нелегальных мигрантов из США обойдется казне дороже, чем Иракская и Афганская войны вместе взятые. Но страх депортации заставляет незарегистрированных мигрантов соглашаться на более низкую зарплату и худшие условия работы.
