900 ДНЕЙ БЛОКАДЫ. Ленинград 1941—1944
Ленинградская блокада была невиданным явлением во всемирной истории человечества. Научное исследование различных ее сторон, начавшееся еще во время войны и достигшее значительных успехов в наши дни, имеет свою историю. В ней отразились политические разногласия и борьба вокруг роли в стране ее бывшей столицы, традиционные для советского периода. Они и во время войны проявились в том, какое место отводилось Ленинграду в планах воюющих сторон.
Так называемое «Ленинградское дело» остановило изучение истории блокады лет на десять. Были устранены многие руководящие работники блокадного города. Не осталось их воспоминаний, хотя, как рассказывал автору этих строк Н. Д. Синцов, секретарь Обкома ВКП(б) по идеологии на момент «Ленинградского дела», по указанию Сталина, данному в 1943 г., написание ими воспоминаний о блокаде было предусмотрено. Осторожность по отношению к блокадной теме по привычке сохранялась в течение некоторого времени и после того, как она перестала быть запретной. На рубеже 1959—1960-х гг. группе сотрудников Ленинградского отделения Института истории АН СССР (ныне после ряда преобразований — Санкт-Петербургский Институт истории РАН) предстояло развернуть работу по истории блокады, в чем была и производственная необходимость: многотомная история города, издававшаяся ЛОИИ, подошла к периоду Великой Отечественной войны.
Как раз в это время, в 1960 г., в число сотрудников ЛОИИ вошел В. М. Ковальчук. Занявшийся вначале боевыми действиями на Ленинградском фронте, он при работе над массивом выявленной в архивах военной документации широко применил сопоставление ее с рассказами здравствовавших тогда представителей высшего звена военного командования. Опыт штабной работы во время войны, исследовательской и преподавательской деятельности после ее окончания на военной службе, как и личные его качества, сказались в том, что эти люди с готовностью откликались на его просьбы об участии в заседаниях Ученого совета ЛОИИ и неофициальных встречах с сотрудниками. (Автору этих слов довелось участвовать в нескольких таких встречах в Ленинграде в кабинете зав. ЛОИИ Н. Е. Носова, блокадника и фронтовика, и в Москве в общем номере гостиницы АН «Якорь», в нарушение гостиничных правил продолжавшихся до ночи.) М. М. Попов, М. С. Хозин, В. П. Свиридов, И. К. Смирнов, А. А. Новиков, В. Ф. Трибуц (он еще и выступал в качестве официального оппонента на докторской защите В. М. Ковальчука), Ю. А. Пантелеев, Ф. Ф. Расторгуев, Н. С. Фрумкин и другие не обладали специальной подготовкой в области источниковедческой работы над историческими документами. Но природный ум, громадный, невиданно богатый, иногда трагический, жизненный опыт, способности анализировать различные ситуации и натренированность в этом делали их не только мемуаристами, но и компетентными критиками документального материала различного, в том числе и официального, происхождения.
Двадцатилетие со времени снятия блокады прошло в ЛОИИ с участием этих людей и носило не столько юбилейный, сколько производственно-творческий характер. А В. М. Ковальчук, выступивший на Ученом совете с основным докладом, вскоре стал ведущим членом сложившегося в ЛОИИ немногочисленного научного коллектива историков блокады. Как и всем им, Ковальчуку приходилось не без труда ломать получившие официальное одобрение стереотипы. Его исследования были посвящены не только боевым действиям под Ленинградом, сообщению блокированного города с Большой землей (его монографические исследования на эту тему недавно переизданы), но и воссозданию картины жизни блокированного города. В результате работы этого коллектива под руководством В. М. Ковальчука и при его непосредственном участии был подготовлен и в 1967 г. опубликован 5-й том «Очерков истории Ленинграда», посвященный истории города в Великой Отечественной войне. Это первое фундаментальное исследование самых разных сторон жизни и борьбы ленинградцев и их защитников не потеряло своего значения и сегодня.
В предлагаемой читателю книге В. М. Ковальчука связям Ленинграда с Большой землей уделено достойное внимание, но она представляет собой очерк истории всей блокады, принадлежащий перу одного из наиболее многолетних и авторитетных ее исследователей.
В новой книге В. М. Ковальчук широко использовал архивные материалы о ленинградской эпопее, трагической и славной странице Великой войны, появившиеся или ставшие доступными для историков в последние годы, и сведения, известные в отечественной и зарубежной литературе, а избранный им проблемно-хронологический метод изложения материала позволил ему, не поддаваясь политической конъюнктуре, дать читателю современное представление о наиболее важных проблемах истории обороны Ленинграда.
Член-корреспондент РАН Р. Ш. Ганелин
22 июня 1941 г., на рассвете воскресного дня, войска гитлеровской Германии в нарушение договора о ненападении внезапно вторглись в пределы Советского Союза. Началась Великая Отечественная война, продолжавшаяся почти четыре года, самая страшная война в истории человечества, в которой Советский Союз понес невиданные жертвы и разрушения.
Германский фашизм, стремясь к завоеванию мирового господства, ставил своей целью уничтожение Советского Союза как главного препятствия на пути к достижению своих разбойничьих планов. Гитлеровцы рассчитывали разгромить Советский Союз в молниеносной войне в течение полутора-двух месяцев.
План войны фашистской Германии, утвержденный Гитлером 18 декабря 1940 г. в виде директивы № 21 и известный как «План Барбаросса», предусматривал вторжение немецко-фашистских войск в пределы Советского Союза на всем фронте от Баренцева до Черного морей с нанесением основных ударов по трем стратегическим направлениям — Ленинградскому, Московскому, Киевскому.
Главным объектом германского наступления была Москва. Захват столицы СССР, по замыслам фашистов, должен был решить исход войны. В то же время в планах гитлеровское командование с самого начала значительное место отводило овладению Ленинградом. После уничтожения сил Красной Армии, находившихся в западной части Советского Союза, захват Ленинграда стал едва ли не главной целью. Немецкое командование планировало захватить его раньше Москвы. Один из авторов «плана Барбаросса» Ф. Паулюс так и писал впоследствии: «Особое значение в планах ОКВ придавалось взятию Москвы, однако взятию Москвы должно было предшествовать взятие Ленинграда».[1]
Стремясь захватить Ленинград, гитлеровцы учитывали его огромное экономическое и стратегическое значение. Они стремились уничтожить Балтийский флот, вывести из строя промышленность города, овладеть удобными морскими путями для снабжения войск групп армий «Север» и «Центр», а также использовать его как плацдарм для нанесения удара в тыл советским войскам, прикрывавшим Москву. С захватом Ленинграда связывались и определенные расчеты психологического характера. Гитлер считал, что с падением города на Неве «будет утрачен один из символов революции… и что дух славянского народа в результате тяжелого воздействия боев будет серьезно подорван» и, более того, что для Советского Союза «может наступить полная катастрофа».[2]
Для наступления на Ленинград была предназначена одна из трех стратегических группировок вермахта — группа армий «Север» под командованием представителя старой гвардии кадровых офицеров шестидесятипятилетнего генерал-фельдмаршала В. фон Лееба, насчитывавшая 29 дивизий. Вместе с частью сил группы армий «Центр», которая должна была взаимодействовать с группой армий «Север», вся группировка, нацеленная на Ленинград, состояла из 42 дивизий, в которых насчитывалось около 725 тыс. солдат, свыше 13 тыс. орудий и минометов, не менее 1500 танков.[3]
Совместно с войсками фашистской Германии против СССР должны были действовать войска Финляндии, что было предусмотрено договором между этими странами.
«Для нас, — писал Г. К. Жуков, — потеря Ленинграда во всех отношениях была бы серьезным осложнением стратегической обстановки. В случае захвата города врагом и соединения здесь германских и финских войск нам пришлось бы создавать новый фронт, чтобы оборонять Москву с севера, и израсходовать при этом стратегические резервы, которые готовились Ставкой для защиты столицы. Кроме того, мы неизбежно потеряли бы мощный Балтийский флот. Для противника взятие Ленинграда означало, что группа армий „Север“ и финские войска, действовавшие на Карельском перешейке, легко могли соединиться в районе реки Свирь и перерезать наши коммуникации, идущие в Карелию и Мурманск. Все эти факторы, вместе взятые, обусловили крайнюю ожесточенность и напряженность борьбы за Ленинград».[4]
