Вероятно, в связи с этим было решено взять паузу и перенести намеченный на весну следующего года съезд партии на «ноябрь-декабрь» того же года[267]. В действительности он состоялся еще позже – 30 марта – 9 апреля 1971 г.[268]
Судя по всему, подготовка съезда сопровождалась довольно острой борьбой наверху[269]. Во всяком случае, 21 марта 1971 г. первый секретарь ЦК Компартии Украины П.Е. Шелест записал в своем дневнике: «Брежнев опасается обструкции в его личный адрес на предстоящем Пленуме ЦК КПСС»[270].
В связи с этим заслуживают внимания воспоминания С.С. Шаталина по поводу упомянутой записки о положении дел в советской экономике, написанной им совместно с Б.Михалевским. Если первоначально в правительстве ее встретил на «ура», то затем все резко изменилось. «Дней на девять я уехал, – отмечал С.С. Шаталин, – приезжаю…Что такое? А тут…нашлись, написали Брежневу, что ваш доклад клевета…А за клевету надо исключать из партии». Но кончилось все устным выговором Келдыша[271].
Подобным же образом складывалась и судьба отправленного на доработку проекта В.М. Глушкова.
Когда в 1964 г. он поступил на рассмотрение, против него самым решительным образом выступило руководство ЦСУ. Понять его нетрудно. Создание ОГАС позволяло уличить это ведомство в искажении статистической отчетности и открывало возможность проникновения в ее тайны. После того, как в 1966 г. ЦСУ представило переработанный вариант проекта В.М. Глушкова, против него выступил Госплан СССР. В 1968 г. он представил свои предложения, суть которых сводилась к тому, что стране не нужна единая ОГАС, достаточно отраслевых[272].
Между тем, стало известно, что «американцы еще в 1966 году сделали эскизный проект информационной сети» и на 1969 год запланировали «пуск сети АРПАНЕТ» – предшественник Интернета[273].
Только «тогда, – пишет В.М. Глушков, – забеспокоились и у нас». Под руководством заместителя премьера, председателя ГКНТ В.А. Кириллина была создана новая комиссия «с участием министра финансов, министра приборостроения и др. Она должна была подготовить проект решения по созданию ОГАС»[274].
Снова закипела работа. «Мы, – вспоминал В.М. Глушков, – предусматривали создание Государственного комитета по совершенствованию управления (Госкомупра)» и при нем «научного центра» из 10–15 институтов [275].
Ознакомившись с предложениями комиссии, Политбюро поддержало идею созданию ОГАС, разногласия вызвал только вопрос о том, как это сделать, в частности, нужен ли Госкомупр.
В конце концов комиссия пришла к выводу о необходимости подобного органа. Единственно, кто не подписал ее предложения, был министр финансов В. Ф. Гарбузов. После этого проект комиссии был вынесен на заседание Политбюро, которое происходило 30 сентября 1970 г. Поскольку в это время Л.И. Брежнев находился в Баку на праздновании 50-летия Азербайджана, а А.Н. Косыгин на похоронах президента Египта А. Насера, заседание вел М.А. Суслов[276].
В результате было решено вместо самостоятельного Госкомупра создать Главное Управление по вычислительной технике при ГКНТ, а вместо «научного центра» – ВНИИ ПОУ[277].
Первоначально работа над этим проектом была засекречена. Впервые о ней было сообщено в печати только накануне XXIV съезда КПСС в начале 1971 г., когда в директивах девятого пятилетнего плана были упомянуты неведомые многим ОГАС и ГСВЦ[278].
Этот факт сразу же привлек к себе внимание США. Профессор Масачусетского университета Лоуренс Грэхем вспоминал, как в 70-е гг. ему «показали карту СССР, усеянную будущими взаимосвязанными компьютерными центрами»[279].
Вскоре на страницах «Вашингтон пост» появилась статья Виктора Зорзы[280] «Перфокарта управляет Кремлем», в которой говорилось: «Царь советской кибернетики академик В. М. Глушков предлагает заменить кремлевских руководителей вычислительными машинами»[281].
Откликнулась и английская «Гардиан», которая разъяснила, что проект В. М. Глушкова имеет своей целью создание глобальной электронной системы, способной «следить за каждым человеком». Эту статью радиоголоса «передавали раз пятнадцать на разных языках на Советский Союз и страны социалистического лагеря»[282].
Таким образом, открыто продемонстрировав свое стремление парализовать работу советских ученых в этом направлении, западные средства массовой информации стали запугивать советскую интеллигенцию и руководство КПСС.
Одним из отражений этой борьбы можно рассматривать статью «США: уроки электронного бума», с которой выступил на страницах «Известий» заведующий отделом Института США и Канады Б. Мильнер. В ней доказывалось, что спрос на вычислительную технику в США прошел свой пик и начал падать. Связано это с тем, что использовавшие ЭВМ для обработки информации и совершенствования управления фирмы не учли одного важного обстоятельства – электроника требует изменения самой системы управления. Этот вывод, считал автор, тем более необходимо учитывать в нашей стране[283].
Одновременно последовал ряд «докладных записок в ЦК КПСС от экономистов, побывавших в командировках в США», в которых «использование вычислительной техники для управления экономикой приравнивалось к моде на абстрактную живопись»[284].
В этих условиях вместо того, чтобы заниматься проектом автоматизации системы управления, В.М. Глушко в вынужден был тратить время на опровержение дезинформации, которую он называл «умело организованной американским ЦРУ»[285].
Окончательный удар по проекту В.М. Глушкова нанес министр финансов В.Ф. Гарбузов, который заявил А.Н. Косыгину, что «Госкомупр станет организацией, с помощью которой ЦК КПСС будет контролировать, правильно ли Косыгин и Совет Министров в целом управляют экономикой». В связи с этим «была предпринята кампания на переориентации основных усилий и средств на управление технологическими процессами»[286].
Между тем борьба вокруг вопросов ОГАС и подготовке пленума по НТП продолжалась. Важной вехой в этом отношении стал XXSV съезд КПСС[287].
Выступая на съезде, ЛИ. Брежнев открыто признал исчерпание «экстенсивных факторов роста народного хозяйства» и сформулировал задачу перевода экономики на путь интенсивного развития. В связи с этим им было обращено особое внимание на необходимость использования достижений научно-технической революции и совершенствование системы управления экономикой [288].
«Вскоре после XXIV съезда КПСС, – пишет бывший директор Института США и Канады АН СССР академик Г.А. Арбатов. – Политбюро снова приняло решение готовить специальный Пленум ЦК КПСС о научно-технической революции»[289].
«Одновременно, – читаем мы в воспоминаниях Г.А. Арбатова, – была создана для подготовки материалов, включая проект доклада Генерального секретаря, рабочая группа. Возглавить ее поручили Иноземцеву и мне. Работали в группе несколько видных экономистов (в том числе академики Федоренко и Аганбегян, И.Д. Иванов и др.), ответственные сотрудники ЦК (И.М. Макаров – тогда заместитель заведующего Отделом науки…тогдашний заведующий Отделом машиностроения B.C. Фролов)»[290].
Возникает вопрос, почему нельзя было взять те документы, которые еще в 1967–1968 гг. были подготовлены комиссией Политбюро под руководством А.П. Кирилленко и М.С. Соломенцева? Ответ, по всей видимости, заключается в том, что на этот раз речь шла о совершенно иных предложениях по ускорению научно-технического прогресса.
«Подготовку, – вспоминал Г.А. Арбатов, – поручили, как обычно, комиссии в составе нескольких секретарей ЦК во главе с А.П. Кириленко (в нее, насколько я помню, входили также Долгих и Соломенцев)»[291].
Для того, чтобы иметь более ясное представление об участии в работе новой комиссии двух последних лиц, необходимо учесть, что М.С. Соломенцев занимал пост секретаря ЦК КПСС до июля 1971 г., когда был назначен председателем Совета Министров РСФСР, после чего на ближайшем пленуме ЦК КПСС 23 ноября 1971 г. его хотя и избрали кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС, но освободили от обязанностей секретаря ЦК[292]. Что же касается Владимира Ивановича Долгих, то он с 1969 г. возглавлял Красноярский крайком КПСС и заменил М.С. Соломенцева на посту секретаря только 18 декабря 1972 г.[293].
К маю 1972 г. рабочая группа под руководством Н. Иноземцева и Г.А. Арбатова в основном завершила подготовку материалов для Пленума по научно-технической революции [294].
