и картина господствующих в стране общественных отношений, как они рисуются перед нами на основании законодательных памятников эпохи царств, представляется настолько еще, в сущности, примитивной, что факт широкого распространения денежно-хозяйственных отношений оказывается вряд ли совместимым с нею и возможным при таких условиях. По своему общему культурному уровню и по устанавливаемым ими юридическим нормам, равно как и по рассматриваемым в них случаям преступлений и нарушений частных интересов, как книга Союза [27], так одинаково даже и относящееся к позднейшему времени эпохи царств, ко времени, почти непосредственно предшествовавшему падению иудейского царства, Второзаконие [28] не стоят много выше германских «Правд» начального средневекового периода.
Таков целый ряд косвенных доказательств, какие можно привести в подтверждение нашей мысли о росте имущественного неравенства в эпоху царств не столько в результате роста и развития денежных богатств, сколько прежде всего в результате перераспределения земельной собственности и скопления земельных владений в немногих руках. Но если мы внимательнее приглядимся к свидетельствам самих пророков, равно как и к современным им литературным памятникам, относительно роста имущественного неравенства, то увидим, что и во всех этих свидетельствах указанный процесс представляется не в виде роста собственно денежного богатства, но прежде всего именно в виде расширения земельной собственности и обусловливаемого таким расширением изобилия различных продуктов и заготовок домашнего хозяйства. О таком именно характере и значении богатства в описываемое время свидетельствует равным образом и самый способ его приобретения, совершавшийся, как показано выше, не путем каких-либо денежных или торговых операций, но преимущественно и прежде всего, если не исключительно, путем притеснения и эксплуатации бедняков, путем захвата их земельных участков и использования их труда.
Время царств в экономическом отношении отнюдь не было, таким образом, временем переворота в направлении развития денежно-хозяйственных отношений, но эпохой по преимуществу роста и развития крупного землевладения и вообще перестройки всех общественно-экономических отношений соответственно тому значению, какое получало земледелие в жизни страны.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ. Условия развития торговли в эпоху царств
Иудея и земля израилева торговали с тобою; за товар твой платили пшеницею миннифскою, и сластями, и медом, и деревянным маслом, и бальзамом.
Иезекииль
Итак, как показано в предшествовавшей главе, время царств было временем роста имущественного и социального неравенства и накопления богатств в частных руках, однако же не в смысле образования крупных денежных состояний и не в смысле нарождения собственно денежной аристократии, аристократии денежного мешка. Процесс накопления богатств ограничивался почти исключительно кругами землевладельческой аристократии и сводился прежде всего к расширению принадлежавшей им земельной территории, с одной стороны, к полноте жизни и к изобилию благ земных — с другой. Общего решительного переворота в самых основах экономической жизни мы, таким образом, не видим: натуральное хозяйство и натурально-хозяйственные отношения остаются по-прежнему господствующими в стране. Но все же сохранить свою прежнюю чистоту, остаться в совершенно неизменном виде эти отношения при новых условиях не могли. И вот мы видим, что, по крайней мере, прежняя простота нравов и примитивность условий жизни в это время исчезают.
Естественно, что с ростом богатств в среде землевладельческой аристократии и с возвышением ее общественного веса, ее положения и значения в жизни страны должно было параллельно расти в рядах ее представителей и стремление к показной роскоши и к широкой жизни вообще. Хотя при этом идеалом частно-хозяйственной жизни остается по-прежнему существование доходами со своих поместий и мирная жизнь сельского хозяина, жизнь под сенью собственных виноградников и смоковниц, однако, при новых условиях рамки натурального хозяйства для все более возраставшего с течением времени стремления к широкой жизни не могли не оказаться в конце концов слишком тесными. И мы, действительно, видим, что прежняя патриархальность и простота нравов, наблюдавшаяся в жизни аристократии еще во время царствования Саула и частью Давида, теперь начинает все более исчезать, уступая место внешней роскоши и показному блеску.
Как в туалете, так и среди предметов домашней утвари и обстановки с течением времени начинают все чаще и все в большем числе появляться предметы непроизводительного потребления, служащие преимущественно для удовлетворения именно этой страсти к внешней показной роскоши и в большинстве случаев привозимые из-за границы. Так, материалом для одежды, вместо прежнего холста и полотна домашнего изделия, начинают служить виссон, пурпур и различные иностранные материи. В особенности женщины-аристократки не довольствуются уже более прежней скромной и простой одеждой, но обвешивают себя с ног до головы множеством самых разнообразных украшений, свидетельствующих если не об их вкусе, то об их желании щегольнуть и блеснуть своим богатством. Именно эта страсть к тщеславию и к выставке своих богатств на показ и возбуждает прежде всего гнев пророка и побуждает его грозить забывшим прежнюю простоту «надменным» дочерям Сиона наказанием божьим. «За то, что, — предвещает он, — дочери Сиона надменны и ходят, подняв шею и обольщая взорами, и выступают величавою поступью и гремят цепочками на ногах, оголит Господь темя дочерей Сиона и обнажит Господь срамоту их. В тот день отнимет Господь красивые цепочки на ногах и звездочки и луночки, серьги и ожерелья, и опахала, увясла и запястья, и пояса, и сосудцы с духами, и привески волшебные, перстни и кольца в носу, верхнюю одежду и нижнюю, платки и кошельки, светлые тонкие епанчи и повязки, и покрывала». Само собою разумеется, что рядом с обилием украшений и употребление различных духов и благовоний было не в меньшей степени распространено среди представительниц аристократии.
Аналогичная перемена, заключавшаяся прежде всего в переходе от прежней простоты и непритязательности к показной роскоши, наблюдается одинаково и в отношении внешней и внутренней отделки домов знати, так же, как и во всей их домашней обстановке. В связи с этим со времени Соломона начинается время усиленной строительной деятельности. Иерусалим в короткое время застраивается домами знати. «Не только сам Соломон, но и представители знати страны, подолгу проживавшие в Иерусалиме, принцы крови, высшие придворные чипы и фавориты воздвигали себе роскошные дворцы из кедрового дерева... Дворцы знати строились теперь и на холме Милло, так как пределы прежнего города времени Давида представляли для них слишком мало простора. Эта городская часть, названная второю, превзошла своим блеском и богатством Сноп, так что этот последний с этого времени сохранил значение лишь по воспоминаниям о Давиде и в силу того, что там находились гробницы царей, хоронившихся на его южном склоне». Подобно Иерусалиму, по всей вероятности, и другие более значительные города застраиваются в это время домами местных представителей аристократии, причем при возведении их преимущественное
