Надо при этом помнить, что мы господствуем на Амуре и его притоках; мы имеем на этой реке пароходы и, наконец, все средства для ведения правильной наступательной войны, если она окажется необходимой. Стоит только вооружить эти пароходы легкой артиллерией, чтобы одной демонстрацией подобным речным отрядом заставить китайскую армию разбросаться на огромном пространстве и вполне обезопасить свою границу от вторжений, оставив за собой все шансы для успешных наступательных движений. Речной отряд этот, поднявшись вверх по реке Сунгари, в самое сердце многолюдной, богатой Маньчжурии, может поставить китайскую армию, сосредоточенную в этой провинции, в затруднительное положение. Кроме того, он может с успехом оперировать против китайских городов Айгуня и Сахалян-Ула, расположенных на берегу Амура, а также уничтожить без затруднения в самом начале войны все военные китайские джонки, вооруженные допотопными, годными только для салютационной пальбы, орудиями. Наконец, отдельные пароходы, крейсируя вверх и вниз по течениям рек Амура, Уссури и Суйфуна, в состоянии предупредить переправу через означенные реки китайских скопищ и избавить наши пределы от неожиданных нападений.
В силу изложенного наши пограничные владения вполне гарантированы от неприятельских вторжений, о которых с таким страхом заявляют некоторые авторитеты, играющие в руку нашим врагам, мечтающим смести нас с тихоокеанского побережья. Мечты эти резко изложены в одной фантастической брошюре, недавно изданной в Шанхае каким-то воинственным англичанином. Неизвестный автор брошюры, высказывая, несомненно, настроение умов наших недругов, подробно описывает весь ход возможных военных действий Китая против русских владений на крайнем Востоке. Наши войска, несмотря на свою храбрость, терпят по воле беспощадного бритта целый ряд самых позорнейших поражений и, в конце концов, попадают в плен при поспешном отступлении из Владивостока в Иркутск. Маньчжурская армия, по пылкой фантазии автора брошюры, берет с бою Владивосток, возвращает Китаю Уссурийский и Приамурский края и совершено уничтожает на берегах Великого океана все следы русского владычества.
По окончании этой фантастической войны побежденная и обессиленная Россия подписывает позорные условия мира. Китай, пользуясь правом победителя, берет громадную контрибуцию и навсегда присоединяет к своим владениям Амур и Уссури с прилежащими к ним землями…
Насколько прав воинственный автор брошюры — покажет будущее, но, во всяком случае, не страх перед ужасным фантастическим разгромом России заставляет нас высказать благоразумную мысль о том, что нам не следует вообще подвергаться, без особенно важных политических причин, риску вооруженного столкновения с многомиллионным государством. Война эта, даже в случае полного успеха, не может принести России никаких выгод, кроме разве приобретения более или менее обширной и разоренной области, управление которой ляжет тяжким бременем на наши финансы.
Между тем полный успех очень сомнителен. Зная характер китайцев, можно с уверенностью сказать, что, решившись начать войну, они будут продолжать ее с упорством, даже при всех неудачах и поражениях. Китайцы не станут гоняться за победами; со стоическою твердостью снесут они всевозможные военные неудачи, в надежде утомить неприятеля и заставить его прекратить неприязненные действия в силу медленного истощения энергии и средств. Подобного рода войну Китай еще недавно вел с Францией. Хорошо известно, что китайские главнокомандующие сумели парализовать все успехи французов в Тонкинских экспедициях. Своеобразный китайский способ ведения войны достиг неожиданного результата: отступления французских войск из Лангсона к своей базе (к дельте Красной реки), по той же дороге, по которой они победоносно наступали несколько месяцев раньше. Повторения нечто подобного можно ожидать и при настоящем кровавом столкновении Японии и Китая, если только первая не нанесет решительного, смелого удара в сердце Поднебесной империи — Пекин, в котором исключительно возможно продиктовать Китаю всякие условия мира…
VII.
Мы уже обратили внимание читателей на энергичные усилия китайского правительства колонизировать земли, прилежащие как к Приамурскому краю, так и к Уссурийскому. Эта колонизация ведется в очень широких размерах. Китай, несомненно, следует чьим-то опытным указаниям и подготовляет в Маньчжурии прочный базис для движений против России.
Независимо от воинственных колонизаторских замыслов китайцы, руководимые немецкими инструкторами, стараются увеличить средства обороны этой богатой, плодородной провинции, могущей сделаться первым театром войны при столкновении с Россией. Китай проявляет в данном случае энергию, удивляющую некоторых quasi-знатоков его. По мнению этих знатоков, китайцы положительно будто бы неспособны к ассимиляции, и об один их культ предков разобьются будто бы вдребезги все стремления реорганизаторов китайской жизни, ни в чем не сходной с жизнью других народов.
Правда, еще недавно Китай действительно представлял для иностранцев едва доступный край и ревниво, настойчиво охранял свою жизнь, общественный и государственный строй от надвигавшейся волны «европейской цивилизации». Но это время миновало. Китайское правительство теперь воочию убедилось в необходимости некоторых реформ, ранее ему ненавистных, но ставших неотложными в силу стремления европейцев наложить свою тяжелую руку на Поднебесную империю. И вот китайцы поспешили открыть для торговли свои торговые города, приступили к устройству арсеналов, пушечных и ружейных заводов и т.п. Чтобы осуществить народившиеся потребности, китайцы, недавно обзывавшие иноземцев «заморскими чертями», решились принять к себе на службу этих пришлых людей, оказавшихся столь сведущими в изготовлении всех ужасных, истребительных и разрушительных орудий войны, а также в технике, коммерции и т.п. В Китай хлынули американцы, англичане и, наконец, немцы. Американцы и англичане начали создавать пароходные общества, строить таможни, доки, телеграфы, железные дороги, заводы, разрабатывать угольные копи и т.д. Немцы-инструкторы занялись реорганизацией китайской армии с целью подготовить ее к борьбе с Россией на севере империи и с Францией — на юге, ради отвлечения части их сил с европейского материка на отдаленный восток…
Немецкие инструкторы делают все, что могут. Задача их значительно облегчена тем, что китайцы обладают всеми данными, чтобы выработать из них энергичных и серьезных нам противников. Крепкие физически и чрезвычайно выносливые, они отличаются большой умеренностью, понятливостью и привычкой к безусловному повиновению. К этому приучает их с пеленок весь строй жизни, в основе которой лежит суровая дисциплина. Если прибавить ко всему этому равнодушие к жизни, свойственное китайцам, то надо прийти к убеждению, что сыны Поднебесной империи обладают всеми данными, чтобы сделаться в будущем превосходными солдатами.
Уже теперь заметен в Китае значительный военный прогресс, благодаря которому он может вести более или менее серьезную войну. А между тем всего тридцать пять лет назад китайцы не могли справиться с горстью европейцев, овладевших Пекином через несколько дней после объявления войны и разграбивших богатства богдоханских дворцов. Во время восстания тайпинов военные качества знаменных войск, даже маньчжурских, отличавшихся воинственностью и храбростью, стояли так низко, что местные регулярные войска терпели от инсургентов поражение за поражением. В это критическое для государства время население провинций, оставшихся верными маньчжурской династии, начало формировать, ради собственной безопасности, ополченские отряды, действия которых против мятежников оказались столь успешными, что восстание было остановлено в дальнейшем своем развитии и затем прекращено окончательно.
Восстания тайпинов и первые неудачи столкновения с европейцами заставили китайское правительство приступить к реорганизации своих сил на европейский образец; но дело это не имело первое время осязательного успеха. Правда, было создано несколько отрядов, вооруженных по-европейски; но войска эти продолжали отличаться такими военными качествами, что Китай не был в силах справиться даже с маленькой, сравнительно, Японией, когда возникли неожиданные затруднения из-за Лиукийских островов с Японией — в то время еще ничтожной в военном отношении, не достигшей настоящих поразительных результатов в деле реорганизации своих сухопутных и морских сил на европейский лад…
Прошло всего несколько лет, и уже в тонкинскую войну китайские войска проявили воинский дух и предприимчивость. Они выдержали со сравнительным успехом серьезную борьбу с довольно значительными силами Франции, той Франции, которая в I860 году выслала для взятия столицы богдохана ничтожную горсть солдат.
