Из статьи генерала Лукина:
«<…> 12 октября я вызвал командиров на последнее совещание. Приказал собрать все имеющиеся снаряды, остался у нас последний залп гвардейских минометов. Назначил в прорыв 2-ю стрелковую дивизию народного ополчения, еще не потрепанную в боях. Ее командир генерал-майор В.Р. Вашкевич был грамотный генерал. У него в подчинении находился еще отряд моряков из 800 человек. Назначил в прорыв и 91-ю стрелковую дивизию сибиряков.
Сообщил командующему фронтом, Б.М. Шапошникову, в Ставку ВГК о том, что в такое-то время, собрав снаряды всей артиллерии и дав последний залп „катюш“, буду прорываться в направлении Гжатска на Богородицкое. В случае неудачи на этом участке буду прорываться к 20-й армии для совместных действий» [56].
Из статьи можно сделать вывод, что прорыв было намечено осуществить силами всего двух дивизий. И вообще в ней не упоминаются другие соединения. Видимо, редакторы «Военно-исторического журнала» в те приснопамятные времена не хотели показать даже намеком, сколько дивизий оказалось в окружении. Впрочем, у них в запасе было оправдание: в одной статье журнала невозможно рассказать обо всем.
Вопрос в другом — когда было проведено последнее совещание, и, главное — когда окруженные войска пошли на прорыв. 11 октября Болдин и Лукин доложили в Ставку об очередной неудачной попытке прорыва:
«т. СТАЛИНУ, т. ШАПОШНИКОВУ
т. КОНЕВУ, т. БУЛГАНИНУ
Сегодня пробивались, не смогли пробиться. К 11 октября в 16.00 (здесь и далее выделено мною. — Л.Л.) объединенными усилиями, собрав все в кулак, начнем выход из окружения.
Из-за отсутствия горючего принял решение горючее из колесных машин перелить в трактора и выводить живую силу, артиллерию и боевые машины»[293].
Болдин и Лукин, не очень надеясь на связь, дублировали донесения друг друга. Из донесения Болдина Коневу и Булганину, переданного через Москву:
«Сегодня пробивались, но не смогли пробиться. Повторим в 16.00. Сливаем горючее с колесных машин в трактора для артиллерии. 214 сд с одним полком 101 мсд прорвалась в лес 1 км севернее Богородицкое, но немцы опять закрыли брешь»[294].
Выдержки из оперсводки № 213 штаба Западного фронта на 20.00 11.10.1941 г.:
«<…> Шестое. Группа Болдина вела в течение 10.10 ожесточенный бой в районе Богородицкое. 214 сд с одним полком 101 мсд прорвались в лес 1 км севернее Богородицкое, но немцы опять закрыли брешь.
Из района Иванники в лес севернее Богородицкое противник бросил большие группы автоматчиков и минометы на 50 танках, отрезав первый эшелон (214 сд и 101 мсд), связь с которым установить не удалось.
В 16.00 11.10 части группы совместными усилиями с частями 19 А возобновили действия по выходу из окружения. Положение частей группы уточняется»[295].
По немецким данным, прорвавшиеся 10 октября в глубину их обороны русские подразделения были уничтожены. Откуда в оперсводке штаба Западного фронта взялись «большие группы автоматчиков и минометы на 50 танках», можно только гадать. Попытки наших войск прорваться из окружения, предпринятые 9 и 10 октября, насторожили врага, заставив его еще больше уплотнить боевые порядки своих войск за счет пехоты. В полосу 7-й танковой дивизии выдвигаются части 35-й пехотной. К исходу 10.10 противнику атакой с запада после короткого ожесточенного боя удалось овладеть районом Осташково, создав тем самым небольшой плацдарм на восточном берегу р. Вязьма в 7 км севернее автострады.
Из сопоставления приведенных документов можно сделать однозначный вывод, что речь в них идет лишь о частично удачной попытке прорыва 10 октября и намерении повторить атаку 11 октября в 16.00. Трудно допустить, что М.Ф. Лукин за давностью лет перепутал даты, указав, что прорыв у Богородицкое был назначен на 12 октября. Бой у этого села и все последующие события впечатались в его сознание на всю жизнь. Тем более что он, работая над воспоминаниями, видел в ЦАМО документы, в том числе подписанные им самим. А они свидетельствуют, что последняя организованная попытка наших войск вырваться из вражеского кольца в восточном направлении была предпринята 11 октября (это подтверждается и немецкими источниками).
Вопрос о дате прорыва только на первый взгляд кажется простым или надуманным (кому как покажется). Далее нам придется сопоставлять во многом противоречивые свидетельства участников боев. Поэтому и надо определиться относительно исходной даты — прорыв был назначен на 11 октября. А на следующий день — 12 октября, — когда немецкая разведка установила, что войска, окруженные севернее автомагистрали, повернули на юг, в наступление перешел уже противник.
Тяжелое положение на западном направлении. Первоочередные меры по воссозданию стратегического фронта. Могли ли Ставка и Жуков спасти окруженные войска и предотвратить катастрофу? Попытка прорваться 11 октября у Богородицкое не удалась, 19-я армия повернула на юг. Агония 20-й и 24-й армий южнее Вязьмы. Получив отпор на Можайской линии обороны, фон Бок вынужден был временно прекратить наступление. Масштабы катастрофы, куда делся миллион бойцов? Сосчитаем ли мы когда-нибудь потери вооруженных сил в минувшей войне?
На московском направлении планомерно отвести войска двух фронтов на Ржевско-Вяземский рубеж не удалось. В окружении в районе Вязьмы оказались 36 стрелковых дивизий из 58, все 9 танковых бригад и половина артполков РГК. Вместе с войсками в котел у Вязьмы попали и полевые управления четырех армий (19-й и 20-й армий Западного фронта, 24-й и 32-й армий Резервного). Остальные войска, не попавшие в окружение, отошли на восток и северо-восток. В оперативном окружении под Брянском оказались три армии и их полевые управления, а также и сам командующий фронтом. Штаб фронта оказался в Белеве без средств связи. Войсками этого фронта в основном руководили Ставка и Генштаб. По существу, Западный, Резервный и Брянский фронты, как оперативно-стратегические объединения, перестали существовать. Таким образом, в течение каких-то семи-восьми дней из боевого строя Красной Армии выбыло 13 армий (из 16 оперативных объединений), до сих пор удерживавших фронт на Западном стратегическом направлении. В результате сложилось крайне тяжелое положение: в обороне советских войск на Западном стратегическом направлении протяженностью 800 км зияла брешь шириной до 500 км. Закрыть ее было нечем, так как резервы Ставки были еще раньше израсходованы для восстановления фронта на юго-западном и орловском направлениях. Это было равносильно катастрофе, которая кардинально изменила обстановку на всем советско-германском фронте. Ее тяжелые последствия еще долго определяли все решения Ставки ВГК и последующие действия Красной Армии.
Во второй декаде октября почти все пути в глубину страны были открыты. Единственной преградой на пути вермахта к Москве оставалась Можайская линия обороны, строительство которой, начатое еще в июле, еще не было завершено. От Волоколамска до Калуги имелись в различной степени готовности четыре укрепрайона (УР). Здесь коллективными усилиями населения и выведенных на рубеж строительных частей удалось за короткий срок проделать большую работу по строительству укреплений. Было построено: огневых точек из сборного железобетона — 289, деревоземляных и с железобетонными колпаками — 534, отрыто 111 километров противотанковых рвов и 95 километров эскарпов. Но план был далек от завершения — продолжалось строительство еще 110 дотов и 433 дзотов. Особенно слабо был подготовлен Калужский УР, ибо его оборудование началось позже других. Несколько отставал от общего хода строительства и Волоколамский УР. Но для обороны укреплений требовались войска, которых в распоряжении советского командования не было.
Воссоздание Западного фронта пришлось начинать чуть ли не с нуля. Все войска, действующие на московском направлении, с 11 октября были объединены в новый Западный фронт под командованием генерала армии Г.К. Жукова, перед которым была поставлена задача всеми имеющимися в его распоряжении силами остановить наступление немецких войск. Становлению фронта обороны на новых рубежах во многом способствовало упорное сопротивление войск, окруженных под Вязьмой и Брянском, а также заблаговременно принятые Ставкой и ГКО меры по оборудованию Можайской линии обороны. Ставка ВГК приняла решение о формировании 16, 5, 43 и 49-й армий, которые должны были развернуться на Можайской линии обороны. Для этого были использованы полевые управления 16, 31, 33 и 49-й армий, избежавших окружения. Жуков приказал все соединения и части, оказавшиеся на волоколамском направлении, включить в состав 16-й армии под командованием К.К. Рокоссовского, на малоярословецком — 43-й армии генерала К.Д. Голубева и на калужском — 49-й армий генерала И.Г. Захаркина. Войска, действующие в районе Наро-Фоминска, вошли в состав 33-й армии под командованием генерала М.Г. Ефремова, на можайском направлении — в состав вновь созданной 5-й армии под командованием Д.Д. Лелюшенко.
