Книга о русском еврействе. 1917-1967 - Яков Григорьевич Фрумкин

Многолетние опоры о числе евреев в Советском Союзе кончились в 1959 г., когда в Москве опубликовали результа­ты переписи. Некоторые исследователи отнеслись довольно подозрительно к цифрам из Москвы, утверждая, что они не дают подлинной картины русского еврейства в послевоен­ный период. В рамках нашей статьи мы не можем входить в оценку советской статистики, но должны отметить, что перепись 1959 г. дает обширный и солидный материал де­мографического характера, в том числе и цифры о поло­жении евреев в интересующий нас период.

Согласно переписи, 2.267.814 евреев жили в пределах Советского Союза на 1 января 1959 г. и таким образом евреи составляли приблизительно 1,1% всего населения страны. Приводим данные о географическом распределении еврейского населения.

Вышеприведенная таблица свидетельствует прежде всего о значительных изменениях в географической струк­туре еврейского населения. В результате войны и нацист­ской оккупации, число евреев в исторически сложившихся местах их концентрации на Украине и Белоруссии сильно уменьшилось, особенно если мы примем во внимание рас­ширенные границы современной Украины. Относительно увеличилось число евреев, живущих среди русского и не­русского населения Р.С.Ф.С.Р. и, что особенно важно, — создались новые еврейские центры в азиатских частях Сов. Союза, состоящие не только из местных евреев, но также из новых пришельцев из Украины, Белоруссии, Литвы и т. д. По данным переписи, свыше 300.000 евреев находи­лось в этих районах, — т. е. приблизительно 13% всего еврейского населения России. Естественно, что в этих усло­виях разбросанности, сопротивление ассимиляционным про­цессам существенно уменьшилось. Мы не можем входить в детали, но несомненно, что новая географическая картина русского еврейства, стабилизировавшаяся в послесталинские годы, безусловно окажет большое влияние на его на­циональный и культурный облик.

Следует также отметить, что из общего числа 2.267.814 евреев — 1.030.629 были мужского и 1.237.185 — женского пола; 2.161.702 представляли городское население, и толь­ко 106.112 числились среди сельского населения. Сельское население включает, по-видимому, значительное число пред­ставителей технических профессий, работающих в деревне или обслуживающих колхозы. Другими словами, после всех революционных потрясений и войны русское еврейство в основном сохранило свой характер городского населения. Приобщение евреев к сельскому хозяйству, т. н. процесс аграризации, окончился провалом, несмотря на все усилия в этом направлении общественных еврейских организаций и в начальный период даже государственной помощи, ока­занной еврейским земледельческим колониям.

На 1 января 1967 г. еврейское население Сов. Союза достигло приблизительно 2.543.000. Эта цифра основана на исчислениях советской статистики об естественном при­росте населения Советского Союза. По этим данным, есте­ственный прирост доходил до 17 на тысячу в 1959, 1960, 1961 гг., до 15 на тысячу в 1962, 14 — на тысячу в 1963, 13 — на тысячу в 1964, 12 — на тысячу в 1965 и 11 — в 1966. Конечно, при этом мы исходим из предположения, что еврейское население увеличилось в той же пропорции, что и другие народы С.С.С.Р.

Советская конституция 1936 г. обеспечивает свободу вероисповедания и гарантирует свободу богослужения для верующих всех существующих в Советском Союзе религий. Но практика, как известно, совершенно иная, а еврейское население в Сов. Союзе продолжает оставаться «на особом положении». Дело не только в том, что в условиях советской действительности евреи, придерживающиеся правил о ко­шерной пище и соблюдающие субботу и праздники, подвер­гаются разным формам общественного остракизма. Уже по­сле смерти Сталина советская пресса сообщала о т. н. «об­щественных судах», организованных в Кишиневе и, возмож­но, в других местностях. Обвинялись верующие евреи, кото­рых судили за приверженность к «старым обрядам», за «суеверие» и т. д. Евреи в течение веков привыкли к такого рода отношению к своим религиозным традициям и поэтому такие «процессы» вряд ли могли их заставить отказаться от соблюдения библейских предписаний.

Гораздо существеннее для религиозных евреев была практическая невозможность совместить выполнение обря­дов с установленными порядками в советских учреждениях и на фабриках и заводах, где все по необходимости рабо­тают. Особенно трудно приходится молодежи, т. к. участие в религиозных «двадцатках», или посещение молитвенных домов грозит закрыть им доступ в высшую школу или поме­шать продвижению по службе.

Из источников, заслуживающих доверия, передают, что в разных городах России верующие евреи, как некогда ма­раны, приспособляются к советским условиям и создают своеобразные формы сопротивления официальному безбожничеству. Они служат ночными сторожами в предприятиях, редко встречаются с начальством — их мало видят и им удается кое-как соблюдать закон о субботнем отдыхе. Од­нако, в советских условиях 20-х и 30-х годов русские евреи не сумели сохранить своего самостоятельного общин­ного религиозного устройства. Этот общинный уклад — «три Б», как писал когда-то В. Лацкий-Бертольди: «Бет-Га-кнесет, Бет-Га-мидраш и Бет-Олам» (синагоги, дома мо­литвы и учения, кладбища) издавна составлял основной ба­зис еврейского религиозного быта. При этом, в традицион­ных еврейских общинах (признанных или непризнанных за­коном) всегда играли особую роль раввины. Но еврейские общины были закрыты уже в 1919-1920 гг. и еврейское на­селение оказалось в положении корабля, плывущего без руля и без ветрил. В этом отношении почти ничего не измени­лось и после смерти Сталина.

Согласно существующему законодательству, еврейская религиозная деятельность регулируется декретом от 8 ап­реля 1929 г., установившим права и обязанности всех рели­гиозных обществ — христиан, мусульман, евреев и т. д. Этот декрет предусматривает, что всякое общество верую­щих должно состоять, по меньшей мере, из 20 граждан не моложе