И вот Яромир, отправившись по приказу короля вперед вместе с немецкими рыцарями и примкнувшими к нему местными жителями, чтобы схватить или убить Болеслава, прибыл в Прагу. Но послы продажных людей, опередив его, по порядку рассказали о войске Болеславу, даже не думавшему прежде о такой опасности. Предупрежденный, он тайно приготовился и уже в середине следующей ночи, услышав, как в ближайшем городе под названием Вышеград28 звон набата призывает горожан к войне, ушел с первым отрядом, бежав на родину. Собеслав, брат Христова мученика епископа Адальберта, преследуя его, был ранен на мосту и умер, доставив врагам великую радость, а своим - несказанную печаль. Яромир, придя на следующий день, дал у ворот города суд и прощение за содеянное народу, просившему об этом, тут же был введен [в город] и с великим ликованием восстановлен в прежнем звании; скинув дешевые одежды, он украсил себя более дорогими. Итак, каждый предоставил ему все, что отнял в качестве добычи у бежавшего или убитого врага. Радуясь этим и многим другим подаркам, он был введен в Вышеград и провозглашен там государем; всем, кто до сих пор стойко поддерживал его, он обещал милость короля и давно заслуженную награду. И вот собралась огромная толпа черни и знатных господ ради обретения милости нового князя, а также в ожидании прихода славного короля. Итак, придя, король Генрих при огромном ликовании духовенства и всего народа был принят епископом Пражским Титдагом и князем Яромиром и введен в церковь св. Георгия. Яромир тут же перед лицом всех собравшихся жителей был награжден королем всеми достоинствами его отца.
Когда король праздновал там рождество св. Богородицы29, Готшалк30, почтенный епископ Фрайзинга, чье имя соответствовало делам, получил приказ короля и дозволение епископа Титдага отслужить мессу и прочитать народу проповедь. Прочитав Евангелие и взойдя на трибуну, он увещевал присутствующих о страхе Божьем, о соблюдении уз взаимной любви, о послушании Богу и почитанию вышестоящих властей. Затем, обратившись к королю с любезной речью, он призвал его приписать все почести и выгоды, которые он когда-либо получил, не своим заслугам, но милости Божьей. Сверх того, он упомянул о милосердии, которое есть единственное средство спасения, высшее украшение веры и средство прощения грехов, в стремлении к которому каждому верующему следует пожелать себе три способности: желания, возможности и исполнения. Это всеми доказано, особенно теми, кто никогда не вредил другим и желает получить от Господа соответствующую награду; а чтобы приятен был Богу их обет, каждый из них должен быть щедрым и от сердца простить всем своим должникам их долги. И в заключение сказал: «Умоляю тебя, славный король, во имя и ради любви того, кто простил должнику своему 10 тысяч талантов31, что для его земляков означало нарушение их законов32, помиловать Генриха, который был прежде маркграфом, и теперь, как я надеюсь, уже раскаялся; о дражайший государь, сними с него оковы и дай свою милость, чтобы с легкой душой молил ты сегодня Бога: «Отпусти нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим». Король прослезился, будучи тронут этой слезной просьбой, и торжественно обещал это сделать; позже, вернувшись домой, он милостиво исполнил обещанное.
Уладив все дела в Праге, он отпустил домой баварцев; сам же вместе с новым чешским князем вступил в землю мильценов, испытав в пути несказанные трудности, и осадил город Бауцен. Когда он призывал как-то своих людей идти в бой, то едва не был ранен выстрелом из лука; стрела поразила того, кто стоял рядом с ним, и замысел врага таким образом исполнился на другом. Названный же город, уже охваченный огнем, конечно, пал бы, если бы не помешали тому неудачные приказы маркграфа Гунцелина.
С обеих сторон многие были ранены, а некоторые убиты. Один из наших, по имени Гемуцо, муж благородного рода и духа, часто вызывая на бой горожан, преследовал их почти до самых стен; пораженный половиной каменного жернова через шлем в голову, он был внесен в город сидевшими в засаде врагами. Граф Генрих, сын Зигфрида фон Вальбека, выкупил его тело, ибо был его вассалом, и отвез его на родину; другой же, прозванный за страстное увлечение охотой Диким Таммо, храбро сражаясь с врагами в реке Шпрее, упал, поскользнувшись на речном камне, и, несмотря на отличную кольчугу, наконец умер от полученных ран. Один из его вассалов, пытаясь уберечь его от поругания и не дать славянам унести его тело, был поражен копьем и упал на него сверху. Итак, Болеслав велел через своего посла передать названный город, уже почти побежденный суровостью войны, под власть короля; защитники были освобождены, а [город] усилен новым гарнизоном. После этого король вместе с утомленным походом и голодом войском вернулся домой, оказав маркграфам своего королевства обычную помощь, где была в том надобность.
Когда он предался в Мерзебурге желанному отдыху, то узнал, что почтенный граф Эзико33, терзаемый длительным недугом, скончался в Любшютце34. Лично встретив его тело, он велел с почетом похоронить его возле церкви св. Иоанна Крестителя, в северной части. Во спасение его души он передал одно из его поместий под названием Обхаузен35 вместе с двумя серебряными подсвечниками святому алтарю и братьям, служащим там Богу. Сверх того, он вернул епископу Викберту купцов и евреев, ранее приобретенных Гизилером, а затем опять выменянных. Графские права на Мерзебург и лен, к нему относящийся, он передал Бурхарду36, а четыре города, расположенные на реке Мульде, уступил в лен Тидберну. Все прочие земли Эзико он по приговору суда удержал за собой. После этого он милостиво освободил из-под стражи маркграфа Генриха.
В Падерборне в наказание за грехи сгорел монастырь и все, что к нему относилось - очень много всякого добра; это взволновало сердца многих верующих; любовь к Божьему вознаграждению побудила их сообща его восстановить.c
1005 г. aРождество Господне король провел в Дорнбурге и вплоть до 40-дневного поста жил в землях Саксонии, а во время 40-дневного поста - в Тиле1; Пасху2же он отпраздновал в Ахене.a
bУмер Бернхар3, аббат Херсфельда. Он хоть и был мужем почтенного рода и сана, но из стремления к популярности потакал братьям больше, чем следовало, так что они усвоили обычаи каноников, жили в частных домах, носили красивые одежды и прочие атрибуты мирской славы. В течение двух лет перед своей смертью он болел и жил со своими вассалами в более тихих местах за рекой Фульдой; братья же, полагая, что он их бросил, посылали королю частые жалобы, сетуя, что им, мол, отказано в самом необходимом и что дела церкви находятся в крайне плачевном состоянии. Король, рассуждая мудро и прекрасно зная их жизнь, отвечал им размеренной речью: если аббат выздоровеет, то во всем их поддержит, если же нет, то он позаботится о новом для них пастыре согласно страху Божьему. И вот, когда упомянутый аббат спустя малое время умер, он назначил им в управители отца Годехарда4, мудро наставив его о каждом из них; возведенный в сан архиепископом Виллигизом, он сразу же заставил их жить по более строгому и суровому уставу, впрочем, разрешив им или остаться вместе с ним, или уйти к митрополиту тем, кто пожелает. Те, приняв единодушное решение, ушли - остались лишь немногие старики и дети - и рассеялись по различным местам. Впрочем, позднее, следуя мудрому совету и с помощью тех, кто остался, знавших его трудолюбие и кротость, он почти всех их призвал обратно в овин - одних раньше, других позже. Город тот и закрытые жилища он очистил от чрезмерных и недозволенных строений и с честью преобразовал в достойное для нужд монахов обиталище.b
cВ месте под названием Дортмунд состоялся великий собор, на котором король изложил епископам и всем присутствующим жалобы на многие бедствия святой церкви и решил, следуя общему их совету, устранить это и облегчить посредством отличного указа о новом установлении тяжкое бремя грехов. Этот указ был издан 7 июля в присутствии короля Генриха, его супруги Кунигунды и архиепископов Хериберта Кёльнского, Лиавицо Бременского, Тагино Магдебургского, а также епископов Свитгера Мюнстерского, Дитриха Мецкого, Бернхара Верденского, Бернварда Хильдесхаймского, Ратера Падерборнского, Бурхарда5 Вормсского, Ноткера Льежского, Ансфрида Утрехтского, Титмара6 Оснабрюккского, Викберта Мерзебургского. По смерти кого-либо из вышеназванных, каждый епископ в течение 20 дней, если не отягощен недугом, должен отслужить мессу за усопшего; то же самое должен сделать каждый из священников; приходские же священники должны отслужить три мессы; дьяконы и прочие низшие чины должны 10 раз пропеть Псалтырь. Король и королева в течение 30 дней должны издержать 1500 денариев на упокой [его] души и накормить столько же бедных. Каждый епископ должен накормить 300 бедняков, издержать 30 денариев и сжечь столько же свечей. Герцог же Бернгард пусть накормит 500 бедняков и издержит 15 солидов. В канун дней св. Иоанна Крестителя, апостолов Петра и Павла, св. Лаврентия и всех святых решили мы поститься на хлебе, соли и воде. В канун вознесения св. Марии и всех апостолов - [поститься] так же, как в 40-дневный пост. Во время четырех постов -так же, как и в 40-дневный пост, за исключением пятницы перед Рождеством Господним, когда решили мы поститься на хлебе, соли и воде.
