На ранних этапах Великой войны индо-британские формирования укрепили свое присутствие в регионе, установив так называемую "Восточно-Персидскую границу". Целью его создания было предотвращение деятельности немецкой, австрийской и турецкой агентуры, занимавшейся раздуванием межнациональных проблем на северо-западной границе Индии с Афганистаном. Для расширения масштабов действий в Персию была переброшена индийская 28-я кавалерийская дивизия, в то время как местные войска, южно-персидские стрелки, были направлены для патрулирования границы индийского Белуджистана с Персией. К моменту начала германо-турецкого наступления в Закавказье весной 1918 года британское присутствие в регионе было значительно усилено. В январе колонны британских бронеавтомобилей под командованием генерала Данстервиля ("Данстерфорс") начали продвигаться из Месопотамии к Каспию. Их конечной целью был Баку. Вслед за ними в июне группа индийских войск под командованием генерала Маллесона выдвинулась к северу, чтобы организовать в персидском городе Мешхед на южном берегу Каспийского моря базу для дальнейших операций с целью предотвращения проникновения германских или турецких войск на территорию русской Средней Азии.
Это были не слишком масштабные усилия для столь обширной области — но и прежде в "большую игру", в которую с начала девятнадцатого столетия играли Великобритания и Россия, укрепляя свое влияние в Средней Азии, с обеих сторон вовлекалось лишь незначительное количество людей. С присоединением в 80-х годах XIX века к Российской империи центрально-азиатских ханств и эмиратов возможность Британии играть на местной племенной политике заметно сократилась. Эта проблема была разрешена взаимной договоренностью сторон, приведшей к заключению англо-русского соглашения 1907 года. В нем были определены их интересы, касающиеся Афганистана, Персии и Тибета.
Революция привела к тому, что "большая игра" началась вновь, а число игроков в ней заметно умножилось. Вожди местных племенных групп с одобрения Ленина (о чем он впоследствии сожалел) учредили местные органы самоуправления и организовывали так называемую "диктатуру Центрокаспия". К ним присоединились германские и австро-венгерские военнопленные, которых здесь находилось в общей сложности до 35 тысяч человек. К услугам пленных в качестве солдат охотно прибегали все партии — но те в основном предпочитали сражаться на стороне большевиков. Другой силой были сами большевики, базировавшиеся в Астрахани, расположенной в дельте Волги, и в Ташкенте на Центрально-Азиатской железной дороге. Еще одним участником игры стали германские и турецкие войска, которые из восточной Украины и с Кавказа двигались на Баку. Впереди шли разведывательные подразделения и дипломатические миссии.
Но оставались и британцы. Данстервиль, однокашник Редьярда Киплинга и прообраз его Сталки, считал делом чести не допустить к бакинской нефти ни немцев, ни турок. Он приложил все усилия, чтобы помочь Маллесону и препятствовать контактам Турции с тюркоязычными народами Средней Азии. К этому времени турки уже использовали Центрально-Азиатскую железную дорогу и надеялись спровоцировать волнения в Афганистане и на северо-западной границе Индии. Как это ни удивительно — хотя иной исход вполне был возможен, — драма Великой Войны в Средней Азии так и не получила своего завершения. В сентябре 1918 года Данстервил был отброшен от Баку наступлением турок, которое закончилось грандиозной резней бакинских армян азербайджанцами. Вторжение Маллесона в Среднюю Азию вскоре возобновилось — одновременно с убийством захваченных в Баку двадцати шести большевистских комиссаров, которое также произошло в сентябре. Оно было совершено тюркскими конфедератами, однако дало Советскому правительству возможность для обвинений в адрес британского империализма и его деятельности в Центральной Азии[38] — эти обвинения продолжались все время существования русского коммунизма.
Ни германскому, ни турецкому присутствию в Каспийской области не суждено было продлиться. Для Германии оно закончилось с поражением на Западном фронте, для Турции — с крахом ее Османской империи после перемирия 31 октября 1918 года. В конце концов победу в Средней Азии одержали большевики — хотя их война против жителей Кавказа продолжалась до 1921 года. Еще довольно долго после этого продолжалась борьба с восстанием тюркских "басмачей" в Средней Азии — краткую, но трагическую страницу вписало в нее появление в качестве вождя повстанцев бывшего лидера младотурок Энвер-паши[39]. Тем не менее центрально-азиатский эпизод стал важным элементом куда более широкого комплекса акций по иностранному вмешательству в дела России — которое отравляло отношения между Западом и Советским Союзом на протяжении многих последующих десятилетий.
Все западные союзники — Франция и Великобритания, а также США и Япония — в течение 1918 года направляли свои войска в Россию. Тем не менее вопреки версии, позже созданной советскими историками, первоначально они вовсе не собирались свергать советскую власть. В самом деле, первыми войсками, которые в буквальном смысле вступили на русский берег, стала партия из 170 британских морских пехотинцев, высадившихся в Мурманске на севере России 4 марта 1918 года — на следующий день после того, как большевики наконец-то подписали Брест-Литовский договор. Эти войска прибыли сюда с одобрения Троцкого, который двумя днями раньше отправил Мурманскому Совету телеграмму с распоряжением принять любую помощь союзников. И Троцкий, и британцы имели здесь общие интересы. Мурманск был главным портом, через который с 1914 по 1917 год в Россию шли поставки британского оружия и снаряжения. Он был буквально забит оружием и боеприпасами. После победы белых в финской гражданской войне как Троцкий, так и Великобритания имели основания опасаться, что финны и их германские союзники постараются захватить эту значительную материальную базу. Белые финны, имевшие здесь также и территориальные претензии, действительно стремились к этому. Эти действия вызвали неодобрение Маннергейма. Он был недоволен проявлением такой крикливой и неосмотрительной антисоюзнической инициативы. Это была причина, которая, помимо всего прочего, побудила его отказаться от командования, уйти в отставку и уехать в Швецию[40]. Особое беспокойство у Троцкого вызывало то обстоятельство, что финны, и без того неплохо вооруженные немцами, могли при поддержке Германии двинуться на Петроград. В то же время британцев беспокоила перспектива превращения немцами Мурманска в военно-морскую базу. Она располагалась бы к северу от их минных полей, и с нее подводные лодки могли свободно атаковать север Атлантики.
Кроме того, Троцкий рассчитывал получить запас британского оружия для оснащения Красной армии, которая, после опрометчивого роспуска прежней русской армии 29 января 1918 года, была вновь создана указом от 3 февраля, учредившим ее главное командование, Указ о воинской повинности должен был последовать вскоре. Функция Красной армии должна была состоять в защите революции от ее настоящего неприятеля, которым, как определил Троцкий в своей речи на заседании Центрального Комитета в апреле 1918 года, был не "наш внутренний классовый противник, жалкий и презренный", но "могущественный внешний неприятель, который использует огромную централизованную машину для массового убийства и истребления революции". Под "внешним неприятелем" он подразумевал не британцев, французов и американцев, а немцев, австрийцев и турок, которые не только укрепились на русской земле, но значительно расширили контролируемую ими территорию. Теперь они управляли самыми богатыми сельскохозяйственными горнодобывающими областями — Украиной, Донбассом и Кавказом. Таким образом, даже в апреле 1918 года, несмотря на подписание Брест-Литовского договора, который теоретически означал заключение мира между большевиками и врагами России, несмотря на идеологическую враждебность, которую большевики питали к капиталистической системе, представляемую Великобританией, Францией и Соединенными Штатами, большевиков и западных союзников все еще объединял общий интерес — поражение Центральных держав.
Здание общих интересов пошатнулось в ноябре 1917 года, после того, как большевики провозгласили перемирие и призвали союзников начать мирные переговоры с Германией, Австрией и Турцией. Еще один толчок последовал в декабре, когда Франция и Британия поддержали попытки контрреволюционного сопротивления в России, направив к ним своих представителей, в надежде, что они добьются возобновления участия русских вооруженных сил в военных действиях, которым Ленин и Троцкий пытались положить конец. Поиск общих интересов возобновился в январе, в результате чего в феврале большевики использовали предложение помощи союзников как средство добиться от Германии лучших условий в Бресте-Литовском. После того как Германия навязала свои условия договора, и он был ратифицирован на 4-м съезде Советов 15 марта (чего Ленин добился с огромным трудом), казалось, что надеждам на успешность этих поисков суждено угаснуть. Однако благодаря деспотизму германской оккупационной политики на Украине и за ее пределами эта надежда все еще сохранялась — если бы по ряду непредвиденных случайностей события не сложились так, чтобы повлечь за собой безнадежные разногласия между большевиками и Западом.
