495
von Humboldt W. Werke in 5 Bänden. Bd. 4. Schriften zur Politik und zum Bildungswesen / Hrsg. von A. Flitner und K. Giel. Darmstadt, 1982. S. 258.
77 См., например: Althaus H. Hegel und die heroischen Jahre der Philosophie: eine Biographie. München, 1992.
Тщательный анализ вклада Савиньи в юридическую науку приведен в кн.: Riickert J. Idealismus, Jurisprudenz und Politik bei Friedrich Karl von Savigny. Edelsbach, 1984.
Iggers G. Leopold von Ranke and the Shaping of the Historical Discipline. Syracuse; N. Y., 1990.
Horstmann A. Antike Theoria und moderne Wissenschaft: August Boeckhs Konzeption der Philologie. Frankfurt a/M., 1992.
Гершензон M. О. Жизнь В. C. Печерина. M., 1910. C. 45.
Это письмо из Берлина цитирует И. В. Киреевский перед публикацией перевода на русский язык очерка «Жизнь Стеффенса»: Москвитянин. 1845. Ч. 1. № 1. Отд. «Иностранная словесность». С. 3.
Novak K. Schleiermacher: Leben, Werk und Wirkung. Göttingen, 2002. О вкладе ученых в начальную историю Берлинского университета см. также Lenz М. Geschichte der Königlichen Friedrich-Wilhelms-Universität zu Berlin. Bd. 1. Berlin, 1910; Muhlack 17. Die Universitäten im Zeichen von Neuhumanismus und Idealismus // Beiträge zu Problemen deutscher Universitätsgriindungen der frühen Neuzeit (Wolfen-bütteler Forschungen 4). 1978. S. 299–340.
Пирогов H. И. Дневник старого врача // Сочинения. T. 2. Киев, 1910. C. 497.
Известия о занятиях молодых ученых, совершенствующих свои познания за границей // ЖМНП. 1834. № 9. С. 460.
Цит. по: Гершензон М. О. Жизнь В. С. Печерина. М., 1910. С. 46.
Там же. С. 45.
Русское общество 40—50-х годов XIX в. Ч. 2: Воспоминания Б. Н. Чичерина. М., 1991. С. 27.
ЖМНП. 1834. № 8. С. 316–330. Эта заметка, озаглавленная «Устройство юридических факультетов в разных иностранных университетах», подписана инициалами М. Б. Сквозным сюжетом всей заметки было сравнение немецкой и австрийской университетской системы, причем в описании последней подчеркивается ее предельная регламентированность и несвобода («В целой монархии во всех университетах, лицеях и гимназиях в тот же день, в тот же час, по той же книге преподаются одинаковые правила наук… все определено законом, ничего не оставлено произволу учащихся и учащих лиц». — Там же. С. 331). Нам кажется вполне естественным предположить, что ее автором был бывший ректор и декан философско-юридического факультета Петербургского университета М. А. Балугьянский. Опыт знакомства с австрийской учебной системой он имел, будучи сам в начале XIX в. профессором Пештского университета, а с 1826 г. заведовал II отделением Собственной Е. И. В. канцелярии и принимал непосредственное участие в организации программы подготовки русских юристов в Берлинском университете (см. ниже), которая как раз заканчивалась в 1834 г. Таким образом, можно сказать, что все сведения в статье почерпнуты автором из первоисточников и представляют весьма важные размышления заинтересованного наблюдателя из России о путях развития европейских университетов.
ЖМНП. 1835. № 9. С. 546.
Необходимо отметить, что система ученых степеней в Германии к этому времени фактически редуцировалась до одной степени доктора, которая присваивалась выпускнику университета, представившему к защите свою первую диссертацию. Таким образом, уже во второй четверти XIX в. всерьез ощущалось несоответствие между системой ученых степеней немецких и российских университетов, где сохранялись промежуточные степени кандидата и магистра. Решая эту проблему, Министерство народного просвещения сначала, в 1837 г., приравняло степень доктора иностранного университета к российской степени магистра, а вскоре, с 1844 г., и вовсе (с незначительными оговорками о возможности допущения иностранных докторов к испытаниям на российские ученые степени) перестало ее признавать. (См.: Иванов А. Е. Ученые степени в Российской империи. XVIII в. — 1917. М., 1994. С. 66.) Те немногие русские студенты, которые сочли необходимым получить степень доктора в Германии, должны были затем вновь представлять диссертации на младшие степени в России, как, например, Спиридон Палаузов, который в конце 1840-х гг. защитил в Мюнхенском университете диссертацию на степень доктора политической экономии, а затем магистерскую диссертацию по истории в Петербургском университете.
Устав Берлинского университета (1816) гласил: «Получение доцентуры (Habilitation) происходит посредством публичной лекции в свободной форме по теме, которая предложена факультетом или с его одобрения избрана соискателем» (Lenz М. Geschichte der königlichen Friedrich-Wilhelms-Universität zu Berlin. Halle, 1910. Bd. 4. S. 257–258). По сложившейся традиции соискатель представлял руководившим процессом аттестации ученым факультета на выбор три темы, из которых они утверждали одну, которая и служила предметом пробной лекции.
93 — Под будущими профессорами в данной таблице понимаются все лица, в последующем преподававшие в российских университетах и высших учебных заведениях (Медико-хирургическая академия, Академия художеств, Петровская сельскохозяйственная академия, Главный педагогический институт), ср. также примеч. 115,119 к этой главе.
Осторожность оценки связана с тем, что при подсчете всегда существуют «спорные случаи»: например, надо ли учитывать А. П. Ефремова, читавшего в Московском университете по приглашению попечителя гр. С. Г. Строганова лекции по всеобщей географии, но не входившего в штат преподавателей, или считать профессором В. П. Знаменского, назначенного в 1835 г. на кафедру в университет св. Владимира и скончавшегося в том же году (в таблицу 1 оба они включены).
В труде Ф. А. Петрова приведена общая цифра в 95 будущих российских профессоров, посещавших Берлинский университет в 1830—1840-е гг., но она, по-видимому, неточна: прямой подсчет по приводимой здесь же таблице, построенной на основе анализа биографий профессоров, может дать не более 80 человек (и то, учитывая известную расплывчатость при указании мест отдельных командировок), см.: Петров Ф.А. Формирование системы университетского образования в России. Т. 4. Ч. 1. М., 2003. С. 521–553.
О лицах, командированных министерством народного просвещения за границу для приготовления к званию профессоров и преподавателей с 1808 по 1860 г. // ЖМНП. 1864. № 2. С. 335–350.
Сборник постановлений. Т. 2. Отд. 1. С. 122.
Санкт-Петербургский университет в первое столетие его деятельности. 1819–1919: Материалы по истории Санкт-Петербургского университета. Т. 1. 1819–1835 / Под ред. С. В. Рождественского. Пг., 1919. С. 489.
Там же. С. 490.
См. Приложение 1. Первый из группы, очевидно, самый старший студент А. Пешехонов, внося свое имя в матрикулы, указал Петербургский университет в графе, куда вписывали место своей предыдущей учебы, но потом зачеркнул его, а последовавшие за ним товарищи уже не указывали никакого университета.
Санкт-Петербургский университет в первое столетие… С. 490.
Там же. С. 494.
Там же. С. 506–507.
ЖМНП. 1836. № 12. С. 596.
Сборник постановлений… Т. 2. Отд. 1. С. 96.
Иванов А. Е. Указ. соч. С. 72.
Иконников В. С. Русские университеты в связи с ходом общественного образования // Вестник Европы. 1876. № 11. С. 87.
Сборник постановлений… Т. 2. Отд. 1. С. 107, 131.
О лицах, командированных министерством народного просвещения за границу для приготовления к званию профессоров и преподавателей с 1808 по 1860 г. // ЖМНП. 1864. № 2. С. 340.
Сборник распоряжений по министерству народного просвещения. Т. 1. СПб., 1866. С. 662–665.
РГИА. Ф. 733. Оп. 56. Ед. хр. 656. Л. 1—117.
Maurer Т. «Abkommandiert» in die «akademische Freiheit». Russischen Professorennachwuchs in Deutschland im 19. Jahrhundert // Tel Aviver Jahrbuch für deutsche Geschichte. Bd. XXIV. 1995. S. 75.
РГИА. Ф. 733. On. 56. Ед. xp. 671. Л. 3.
