В каком духе они обсуждались? Об этом мы можем только догадываться. Впрочем, с большой долей вероятности можно сказать, что в целом настрой был для Советского Союза благоприятным. Ведь в числе членов Общества были несколько коммунистов. Среди них профессор Джордж Томсон, специалист в области греческой литературы, автор монографии «Марксизм и поэзия». Когда в 1937 году он покинул Кембридж и переехал в Бирмингем, то стал там одним из организаторов отделения компартии. В 1925 году в Общество вступил А.Р.Д. Уотсон, который тоже был коммунистом. Он и Блант вместе слушали лекции по математике. Впоследствии Уотсон стал выдающимся математиком, одним из изобретателей радара. После разоблачения Бланта английская контрразведка начала расследование всех связей Уотсона и пришла к выводу о его контактах с советской разведкой. Но, как и в других случаях, доказательств против него оказалось недостаточно, и он не был привлечен к суду, однако его лишили доступа к секретным материалам.
Был ли Уотсон действительно активно действующим советским разведчиком? Сам он уже никогда об этом не скажет. Он скончался в 1972 году. А истина может стать известной только после того, как в нашей стране, в которой так шумят о вступлении в эру демократии, будет устранен полный произвол в доступе к архивам, в том числе и прежде всего к архивам КГБ и Службы внешней разведки России.
Роль Уотсона в формировании взглядов Бланта была значительной. Уотсон увлекался трудами Маркса и высоко оценивал в опубликованной им статье в «Кембридж ревью» тактику Ленина, который, как он писал, «превратил марксизм в “официальную философию”». Уотсон вызвал у Бланта интерес к марксистской философии и стал его наставником. Не без его влияния Блант стал изучать труды французских просветителей — Дидро, Вольтера, Монтескьё. Ему импонировали их идеи о «царстве разума», о новом обществе, основанном на естественном равенстве. У Вольтера и Монтескьё его привлекали критика абсолютизма и борьба против религиозной нетерпимости, у Гольбаха — мысли о социализме. Они открывали Бланту дорогу к более радикальным идеям и марксистской теории.
Для Бланта марксизм был чем-то новым, освежающим и обнадеживающим, а потому привлекательным. А применение марксизма на одной шестой части планеты казалось ему выходом для страдающего человечества.
Склонял Бланта к марксизму и Рой Паскаль, видный кембриджский коммунист. Он не был «апостолом», но у него с Блантом сложились дружеские отношения. Они вместе занимались на факультете современных иностранных языков. Паскаль был человеком выдающихся лингвистических способностей. В конце 20-х годов он несколько лет провел в Германии, своими глазами видел рост нацизма. В его лице преклонение перед марксизмом соединялось с ненавистью к фашизму, и это очень влияло на Бланта. Возвратившись из Германии, Паскаль, став соратником профессора Доббса, коммуниста, поселился в его доме, который в Кембридже называли не иначе как «красным домом». Позднее английская контрразведка, возможно не без оснований, объявила дом эпицентром активности Коминтерна в Кембридже и вела за ним постоянное наблюдение.
Паскаль был одним из основателей и организаторов Общества культурных связей Британии с СССР, в котором активно участвовал Блант. Были ли у Паскаля связи с КГБ, с советской разведкой?10 Какие-то были. Во всяком случае сам он перед смертью признался, что такого рода подходы к нему со стороны Лубянки делались, но что они ограничивались просьбами рекомендовать ему молодых англичан, с которыми Коминтерн мог бы вести работу, но он отклонил эти предложения. Почти безошибочно можно полагать, что советская разведка ему очень доверяла, если осмеливалась делать столь рискованные предложения.
Вернемся, однако, к Обществу «апостолов». Неправильным было бы заявлять, как это делают некоторые английские авторы, что Общество «апостолов» в 30-х годах стало чуть ли не филиалом советской разведки. Вот что, например, писал генерал КГБ Орлов, бежавший в США в 1938 году11: «Русские придерживаются того мнения, что важные секреты иностранных государств можно и должно добывать непосредственно из тайных досье правительственных отделов этих государств и от иностранных государственных служащих, согласившихся выдавать государственные секреты Советскому Союзу… По мнению русских офицеров, только настоящий мужчина в состоянии выполнять эту творческую и очень опасную работу по сбору секретной разведывательной информации за рубежом; что касается «копания» в исследовательских данных родного министерства или библиотеки, то это можно предоставить женщинам или молодым лейтенантам, только начавшим свою разведывательную карьеру» (курсив мой. — В.Л).
Идея присоединения к «тайным обществам» (Обществу «апостолов») получила распространение среди части молодежи, которая мечтала о «героических делах». Они считали себя не шпионами или агентами иностранной разведки, а передовыми людьми, служащими своей стране. И Антони Блант рассматривал свое участие в разведке как присоединение к «международному движению», которое выступало против фашизма.
Еще не став советским разведчиком, Блант уже активно вовлекал в Общество «апостолов» своих друзей и близких знакомых, которым он доверял. Так, в 1932 году он рекомендовал в Общество Хью Сайкл Дэвиса, позднее ставшего известным писателем и поэтом. Перед своей смертью Дэвис признался, что после вступления в Общество он стал членом и английской компартии.
Таким образом, уже в конце 20 — начале 30-х годов Блант если и не стал марксистом и коммунистом, то был очень близок к коммунистической идеологии. Многие его друзья были коммунистами, просоветски настроенными. Обстановка в Англии в 30-х годах толкала многих английских интеллигентов искать выход из жестокого экономического кризиса и политических осложнений в советском эксперименте. Англию потрясали «голодные походы» безработных, проходившие под лозунгом «за революционное рабочее правительство». Второе лейбористское правительство пало в 1931 году, но в новом правительстве Макдональда было несколько лейбористских лидеров. Рядовые члены партии требовали от правительства проведения по-настоящему «социалистической политики». «Социализм должен быть поставлен на первое место», — говорил в те годы один из видных руководителей лейбористской партии Герберт Моррисон.
В этих условиях вполне понятным становится особое внимание советской зарубежной разведки к Обществу «апостолов», к его членам. Можно сказать, что оно было настоящей находкой для Лубянки, облегчало вербовку его членов в качестве активных советских разведчиков.
Чтобы поставить точку и закончить вопрос об идеологической направленности взглядов Бланта, скажем, как их оценивала наша разведка. В материалах, предоставленных мне Службой внешней разведки России, по этому поводу говорится:
«О политических взглядах и характере Бланта известно следующее. В автобиографии, написанной Блантом по нашей просьбе (оказывается, даже на заграничных разведчиков-англичан распространялись наши бюрократические правила составления анкет. — В.П.), он заявляет, что по возвращении в 1939 году из Европы в Кембридж он нашел, что все его друзья в той или иной степени находились под влиянием компартии. Один из его приятелей по университету предлагал ему также вступить в члены Британской компартии, но Блант на это согласия не дал, объяснив отказ тем, что ему не был ясен ряд вопросов марксизма. Оставаясь беспартийным, Блант под влиянием своих друзей начал приобщаться к марксизму, изучая его в применении к истории. Общение Бланта в кругах левонастроенного студенчества и взгляды, изложенные в его трудах, позволяли многим считать его членом Коммунистической партии».
Пожалуй, к этой характеристике следует добавить те впечатления, которыми поделился со мной куратор Бланта Ю.И. Модин (работавший с ним с 1947 по 1953 г. и позднее, в 1955–1958 гг). «Конечно, — сказал он, — Блант не был в полном смысле слова марксистом, каким был, например, Г. Берджес. Ему импонировали некоторые утверждения марксизма и отдельные стороны жизни советского общества. Прежде всего им овладела идея мировой социалистической революции, в том числе революции в Англии, которая заменит нынешние. ка-питалистические порядки другими, лучшими».
Кроме того, — и, может быть, это было главным в его взглядах, — Бланту внушала уважение деятельность советского государства в области искусства. «Именно советская власть создала возможности для развития искусства, — говорил он. — Раньше, во времена Средневековья, государство в лице его правителей было меценатом искусства, и отсюда его расцвет. Спасти искусство от денежного рынка капитализм не сможет. Американцы распространили в Европе с помощью доллара такие формы искусства, которые мне претят, а искусство может жить и развиваться только при социалистических порядках».
