"А все-таки хороша, мерзавка", - любуясь ею, беззлобно подумал Урманов. Нет ничего удивительного, что охмурила она взбалмошного Игоря Русакова. Их часто видят вместе то в ресторане, то на танцевальной площадке городского парка.
- Напрасно вы, товарищ командир, пригожих ребят нам в помощь не выделили, - продолжала балагурить Снеговая. - Давно бы уже и здесь, в БИЦе, и в посту управления монтажники вкалывали...
- Вы-то себя не обделили, товарищ бригадир, - улыбнулся Сергей.
- Я за всех своих подружек душой болею, - не замешкалась она с ответом. - Нам ведь до ваших лет в невестах ходить нельзя!
- График работ вам известен? - чтобы пересилить неловкость, спросил Урманов.
- Я на планерках мух не ловлю, - ответила Снеговая.
- Ну добро, - скомкал разговор Урманов и затопал обратно по трапу. Снизу донесся дружный хохот, который окончательно разозлил Сергея.
На палубе под горячую руку ему подвернулся спящий в укромном уголке рабочий, судя по заплывшим глазам, с тяжкого похмелья. Сергей приказал выставить лодыря с корабля, а сам медведем вломился в диспетчерскую.
- Давай поменяемся ролями, Серега! - парировал его наскоки Павел Русаков. - Ты корабль строй, а я стану порядки наводить. Что, не хочешь? Тогда хватит мелочиться. Разве можно в таком большом деле обойтись без изъяна? Да завтра этот самый Канарейкин на трезвую голову двойную норму выдаст. А уволю я его по твоему настоянию, ты мне на его рабочее место своего матроса поставить?
- Не поставлю.
- То-то же! А мне что прикажешь делать без Канарейкина? Он у меня сварщик-ювелир...
- Да пойми ты, Павел, твои разгильдяи мою команду разлагают!
- Вот ты своими-то побольше и занимайся. Да с помощников спрашивай построже. Вон сколько их у тебя ходит, и все с нашивками до локтей!
Урманов и сам понимал, что погорячился. Он видел: мелкие неурядицы все-таки не влияют на общий ход строительно-монтажных работ. С каждой неделей "Горделивый", как копилка монетами, наполнялся новыми механизмами и устройствами. Зато и заводчан на нем прибавлялось. Появилось много смежников из субподрядных организаций, которые подчинялись главному строителю сугубо формально и таили от него многие фирменные секреты.
- Вот и попробуй совладай с таким разношерстным народом! - огорченно вздыхал Павел. - Фирмачей полным-полно, а стрелочник по-прежнему один я...
Правда, - и в этом командир имел возможность убедиться, - в налаживании отношений со смежниками главному строителю помогал ведущий конструктор Георг Томп, авторитет которого на всех уровнях был велик.
Как-то раз, когда они утром, по обыкновению, сидели втроем в диспетчерской, Томп вынул из кармана почтовый конверт.
- Письмо получил от Яна, - улыбнулся он. - Скоро они двинутся рейсом на Кубу. И знаете, Павел Иванович, кто идет у них судовым врачом? Ваша сестра Татьяна!
Урманов невольно вздрогнул при этом сообщении и с удивлением глянул на Павла: "Неужели тот до сих пор не знал?"
- Ударилась в бега от мужа, от родных... - сердито проворчал тот, давая понять, что разговор ему неприятен.
Тогда Сергей сам предпринял обходной маневр.
- На каком судне плавает ваш сын? - спросил он Томна.
- На сухогрузе "Новокуйбышевск". Это полуавтомат нового типа. Пятитысячник финской постройки...
- Экипаж на нем большой?
- Полагаю, человек пятьдесят...
- Наверное, сплошная молодежь?
- Капитан на нем опытный, Семен Ильич Сорокин, старый балтиец. Я когда-то сдавал ему судно...
- А женщин на таких судах много плавает? - продолжал выведывать Урманов.
- Полагаю, не больше трех-четырех. Поварихи, буфетчица, дневальная, иногда врач, совсем редко маркони - значит радистка... Все-таки моряк профессия не женская.
- Рейс будет долгим?
- Сдадут генеральный груз в Гаване, забункеруются там сахаром и через Суэцкий канал пойдут в Находку. Так пишет Ян...
Опытному моряку нетрудно было прикинуть в уме примерное время плавания. С учетом стоянок выходило больше полугода. Но Сергей понимал еще и то, какими долгими кажутся дни вдали от дома. Не зря же случаются в далеком океане такие парадоксы, когда после пересечения линии перемены дат можно угодить из дня нынешнего обратно в день вчерашний.
- Слышь, Серега, - окликнул Урманова копавшийся в груде монтажных схем Павел. - Подбрось мне на сегодня десятка три гавриков. Люди позарез нужны!
- Ни одного матроса. У нас строевые занятия.
- Тебе что важнее, корабль побыстрее получить или подметки протереть?
- Мне важно наладить организацию службы. Без нее твоей чудо-технике грош цена будет в море.
- Значит, ты в головы своих матросов хочешь знания через ноги вбить?
- Зато твоих ювелиров ноги не всегда твердо держат, - съехидничал Урманов.
- Ох и зануда ты, Сергей. Потому и бабы с тобой не уживаются...
Урманов резко повернулся и поспешил к выходу.
- Обиделся, - кисло ухмыльнулся Павел. - Умный парень, но самолюбив, как прима-балерина.
- Ум, труд и самолюбие делают обыкновенных людей великими, задумчиво произнес Томп.
Урманов тем временем торопился к заводской проходной, то и дело поглядывая на часы. Ровно в десять он был на плацу, где в двухшереножном строю стоял весь экипаж "Горделивого".
Раздалось протяжное "смир-рноо!", от строя отделился офицер и со вскинутой под козырек фуражки рукой подошел к командиру.
- Товарищ капитан второго ранга! - прищелкнув каблуками, четко начал рапортовать он. - Экипаж ракетного крейсера "Горделивый" для строевого смотра построен. Старший помощник командира капитан третьего ранга Саркисов.
Старпом сделал шаг в сторону, пропуская вперед командира, и повернулся кругом. Чуть приотстав, сопроводил Урманова к середине строя.
- Здравствуйте, товарищи! - на одном дыхании выкрикнул Урманов.
- Здравия... желаем... товарищ... капитан... второго... ранга! шестикратно пророкотали шеренги.
Разрешив стоять "вольно", командир направился к правому, офицерскому флангу. Почти весь командный штат был укомплектован молодежью, на погонах которой поблескивали по две-три, реже по четыре звездочки. Урманов даже посетовал на такое положение в отделе кадров. "Молодость - это недостаток, который быстро проходит!" - успокоил его один из кадровиков. В деликатное положение поставило командира и назначение к нему старпомом Саркисова, закончившего академию в одной с ним группе. Все три учебных года слушатели были на одинаковом положении, называли друг друга в лучшем случае по имени-отчеству и, уж конечно, на "ты".
Урманов шел вдоль строя, пожимая руки офицерам, и невольно вздрогнул, увидев перед собой лейтенанта Русакова. Тот стоял, понуро наклонив голову, в куцем и несвежем кителе, с разошедшимися складками на давно неглаженных брюках.
"Прошастал, стервец, всю ночь и форму не привел в порядок, - сердито подумал командир. - Как же с ним поступить? Прогнать со смотра? Но ведь в строю стоят подчиненные Русакова... Не обратить внимания? Значит, бросить тень на собственный авторитет..." Он стоял в нерешительности, забыв даже подать руку офицеру, пока его не осенило:
- Лейтенант Русаков, - сказал он ледяным тоном. - Прошу вас подменить дежурного по казарме и направить его сюда.
- Есть подменить дежурного, - пряча усмешку, повторил приказание Игорь. Неторопливо вышел из строя и, не оглядываясь, зашагал прочь.
Второй раз за это утро было испорчено настроение Урманова. Он с облегчением вспомнил о том, что отказался от приглашения Русаковых. Иначе ему пришлось бы встретиться со своим нерадивым подчиненным за одним столом. Игорь жил не в казарме, а на квартире у дяди.
Когда строевой смотр закончился и команду повели на обед в столовую, Урманов задержал на минутку старшего помощника.
- Иван Аркадьевич, - обратился он к Саркисову по имени-отчеству, как бывало в академии. - Ты проверял форму одежды офицеров?
- Так точно, товарищ командир, - бодро подтвердил старпом, старательно выговаривая шипящие звуки. И все равно вместо "ч" у него получалось "сч", вместо "щ" выходило "шч".
- И ты не обратил внимания на безобразный вид лейтенанта Русакова?
- Почему не обратил? Я предложил ему переодеться, он сказал, что нет у него другого кителя.
- Тогда почему вы оставили его в строю? - непроизвольно перейдя на "вы", раздраженно воскликнул Урманов.
- Как же можно, товарищ командир? Он же сын командующего нашей эскадрой контр-адмирала Русакова!
- Прежде всего он наш с вами подчиненный, старпом! И требовать с него надо безо всяких скидок.
- Понял, товарищ командир. На будущее учту.
Поздним вечером в каюту Урманова заглянул капитан третьего ранга Валейшо.
- Я не помешаю? - деликатно осведомился он.
- Входите, Федор Семенович, безо всяких церемоний, - откликнулся Сергей.
Валейшо присел на краешек куцего диванчика, притулившегося к стене неподалеку от рабочего стола.
- С утра до ночи в заботах? - улыбнулся он, заметив стопку наставлений с многочисленными закладками.
