В основе китайского календаря лежит шестидесятеричный цикл, записываемый при помощи знаков из двух последовательностей: десяти «небесных стволов» (гань) и двенадцати «земных ветвей» (чжи). Через каждые шестьдесят дней (или других календарных единиц) сочетания знаков повторяются. Нечетные знаки «стволов» сочетаются с нечетными же знаками «ветвей». Аналогичным образом дело обстоит с четными знаками той и другой последовательности. Поэтому на таблице все необходимые сочетания легко располагаются подобно шашкам на шашечной доске (см. табл.).
Метод «стволов» и «ветвей» использовался не только при счете дней. «Земные ветви» применялись также при счете часов и счете месяцев, и даже лет, хотя определенно шестидесятилетний цикл появляется в позднеханьское время. Зато о лежащем в его основе двенадцатилетнем цикле Юпитера есть сведения от эпохи «Вёсен и осеней» (Чуньцю).
Производя сложнейшие вычисления при помощи стеблей тысячелистника, древние составляли понятия о больших промежутках времени, таких как «юань» (эра, созвучно греческому «эон») — до 10 800 лет; «тун» (1539 лет), «цзи» (1520 лет). Эти длительные промежутки охватывают кратные им малые периоды, а именно: «бу» (76 лет) и «чжан» (19 лет). Последний упоминается в «Книге Перемен» («И цзине»). Таким образом, вся китайская система исчисления времени может оказаться гораздо более древней, чем мы себе представляем.
Почитание предков составляет основу религиозного культа в Древнем Китае. Представления о переселении души после смерти существовали здесь предположительно уже в эпоху неолита. Обряды же, связанные с этим культом, сложились не позже шаниньского времени. О том, что они тогда определенно существовали, свидетельствуют многочисленные гадательные надписи. Жертвы приносились Шанди, умершим правителям, их женам, министрам и т. д.
Шанди («Высочайший император») — верховное божество в государстве Шан-Инь. Пребывающий на небе Шанди воспринимался древними как прародитель правителя и родоначальник его дома и, будучи личным божеством, оказывал, по их представлениям, прямое влияние на судьбу своих потомков. Царствующий представитель династии посредством жертвоприношения и обращения к оракулу устанавливал связь с божеством. Когда в западночжоуский период предметом религиозного почитания все чаще становилось Небо, Шанди утратил прежнее значение, но многое из того, что считалось ему свойственным, стало приписываться Небу.
Обращение к оракулу путем прокаливания костей и осмотра образующихся трещин прослеживается в Китае со времени культуры Луншань. В период Шан-Инь эта форма гадания достигла расцвета. Однако теперь гадания уже совершались одновременно и по панцирю черепахи, и при помощи стеблей тысячелистника. Этот последний вид гадания приобрел законченную форму в чжоуский период.
О гаданиях рассказывают надписи на гадательных костях, позволяющие также извлечь необходимые сведения об истории государства Шан-Инь. В полном виде надписи содержат дату гадания, имя гадателя, заданный оракулу вопрос, ответ на него и примечание, свершилось или нет предсказываемое событие. Пример такого текста: «В день цзи-мао гадатель Цзюэ задал вопрос: „Будет ли дождь?“. Ван прочел ответ: „Будет“. В день жэнь-у действительно пошел дождь». Большинство надписей содержат, однако, лишь часть сведений такого рода.
Древние гадали о природных явлениях (затмениях, дожде, ветре, снеге). Они обращались к оракулу, отправляясь в путь, собираясь на охоту, готовясь к военному походу; спрашивали о жертвоприношениях и т. д. Способы и символы гадания на стеблях тысячелистника в шанскую эпоху, очевидно, отличались от известных по более позднему времени, в частности, из «Книги Перемен».
В эпохи Шан-Инь и Чжоу для жертвоприношений в Китае употреблялись главным образом бронзовые сосуды, чаши, блюда и т. д. Сохранившиеся в большом количестве и доныне, такие сосуды украшались великолепным орнаментом. Исходя из формы сосудов, можно выделить их различные виды: алтарные треножники (дин и ли), служившие для приготовления пищи; сосуды для проса (гуй) и жертвенной пищи (доу), сосуды для омовения (и), кувшины для вина (ху), винные чаши и кубки (цзя, цзюэ) и др.
Изготовленные в разное время, они различаются по форме и стилю, и искусствоведы выделяют три периода их эволюции: 1) с середины и до конца II тысячелетия до н. э. преобладают грубые, нескладные формы, преимущественно с животным орнаментом (особенно «таоте»), и резкий, заполняющий целиком поверхность сосуда геометрический узор; 2) в первой половине I тысячелетия до н. э. оказывается предпочтение более мягким формам; животный орнамент растворяется в геометрическом узоре, заметно больше изящества в отделке; 3) примерно с середины VI и до конца III в. до н. э. (так называемый «упадочный стиль» — хуай цзофэн) ярче выражены местные особенности, разнообразней и утонченней орнамент (встречается узор из сплетающихся полос). Появляются изобразительные мотивы (охота, батальные сцены, картины повседневной жизни), попадаются инкрустации из драгоценных металлов.
Позже, в эпоху Хань, бронзовые сосуды утрачивают свое значение и уступают место керамическим и лаковым сосудам. Надписи на бронзовых сосудах, из которых мы узнаем «о военных подвигах и административной деятельности тех, для кого отлиты сосуды… о передаче им территорий и зависимых людей», делают их незаменимым источником исторических сведений о чжоуской эпохе.
Такие надписи датируются от эпохи Шан-Инь и до ханьского времени. Те, что относятся к шанской эпохе, обычно состоят всего из нескольких знаков; чаще всего, как полагают исследователи, из родовых или фамильных символических обозначений. Однако иногда они оказываются гадательными символами. Как правило, сосуды изготовлялись для представителей знати, чтобы ознаменовать почести или дары, оказанные и пожалованные им за службу ваном (правителем); чтобы увековечить это событие и уведомить о нем духов предков. Многие надписи касаются назначений на государственную службу, указов верховного правителя, торгового обмена, военных действий, передачи земельных владений и т. д. Иногда они рифмуются и часто бывают довольно длинными.
При всей трудности их прочтения такие надписи являются важным источником данных исторического и палеографического характера. Со времени правления династии Цинь бронзовые сосуды утрачивают прежнее значение. Надписи циньского и ханьского времени содержат большей частью лишь краткие благопожелательные формулы. Таковы, в частности, надписи на бронзовых зеркалах.
Ранний период китайской истории, отраженный в преданиях
Ранний, легендарный, или мифический период истории мы понимаем не как некую, поставленную вне исторического времени, созданную народной творческой фантазией, воспетую сказителями идеальную эпоху, исторические сведения о которой тоже основываются на преданиях, но как реально и не бесконечно глубоко в прошлом существовавшую стадию китайской истории.
Эра пяти добродетельных императоров
В Китае сохранилось предание о начальной эре, когда правили пять добродетельных императоров (у ди). Обычно перечисляются имена: Фуси, Шэньнун, Хуанди, Яо и Шунь. Рассказывается, что Фуси приобщил народ к охоте и земледелию и создал «восемь триграмм» (числовых символов), которые вошли затем в «Книгу Перемен» («И цзин»), В легендах Фуси выступает и часто изображается вместе с Нюйва (женским божеством), укрепившей в те незапамятные времена готовый обвалиться небесный свод.
Шэньнун («Божественный землепашец») научил людей земледелию и изобрел плуг. Он также знал лекарственные свойства растений. Миф о Хуанди («Желтом императоре») появляется сравнительно поздно. Этому правителю приписывается изобретение топора, лука и стрел. Он же научил людей отливать колокола, изготовлять алтарные треножники, сверлить колодцы, мастерить колесницы и выдалбливать лодки, умел делать и музыкальные инструменты. С именем Хуанди связывают иногда появление одной из таблиц «Книги Перемен» — Хэ ту («Схемы с реки Хуанхэ»), на которой числа (от 1 до 10) расположены попарно в центре и по сторонам света.
Яо, правивший, по преданию, сто лет, считается, по учению Конфуция, образцом добродетельного правителя, так же, как и Шунь, о котором сказано, что он отличался необычайным трудолюбием.
