В феврале 1498 г. Иван Васильевич устроил в Успенском соборе торжественную церемонию. Провозгласил внука Дмитрия соправителем, благословил «при себе и после себя великим княжением Владимирским и Московским». Своими руками возложил на него шапку Мономаха. Митрополит впервые назвал Ивана III «православным царем и самодержцем», а Дмитрию внушал, чтобы он слушался государя и деда. Великий князь тоже обратился к преемнику, поучал: «Люби правду и милость, и суд праведен».
Однако пожелание правды, милости и суда преведного оказалось для внука и его сторонников роковым. В новом качестве Дмитрий ничем не проявил себя. По-прежнему обретался возле матери, в сборищах еретиков. А правда довольно быстро стала всплывать. Как, откуда? Об этом мы не знаем. При дворе тщательно затерли подробности скандала. Какие-то сигналы поступили из-за рубежа. Известно, что Патрикеевы и Ряполовский ездили с посольством в Литву и что-то там «высокоумничали». Возможно, сболтнули лишнего. Но и в Москве перед великим князем открылись какие-то новые факты. А в итоге в глазах государя стала складываться совершенно иная картина: весь заговор Василия – клевета!
Иван Васильевич страшно разгневался. Его, «Правосуда», нагло обманули, обрекли на казнь невиновных! Нет, он еще не узнал о тайной организации еретиков. Преступление расценил только как дворцовую интригу: партия Елены Волошанки подвела мину под соперников, чтобы протащить на трон Дмитрия. Но теперь виновных судил сам великий князь. За клевету, по русским законам, полагалось такое же наказание, под которое они подводили свои жертвы. В данном случае, уже подвели.
Патрикеевых и Ряполовского Иван III приговорил к смерти. Но с ходатайствами за столь знатных особ выступили митрополит, архиепископ Ростовский. А рядом с государем оставались еретики во главе с Курицыным, сокрушались: надо бы смягчить кару. Все-таки двоюродный брат и племянник, казнь произведет плохое впечатление в стране и за границей… Великий князь поддался. 5 января 1499 г. на Москве-реке, на том же месте, где казнили мнимых заговорщиков, отрубили голову одному лишь Ряполовскому. Патрикеевым в последний момент объявили помилование. Главу их клана и старшего сына, Василия Косого, постригли в монахи. Одного отправили в Троице-Сергиев монастырь, второго в Кирилло-Белозерский. Младший сын, Иван Патрикеев, бояре Василий Ромодановский и Андрей Коробов отделались заключением.
В семье Ивана Васильевича положение переменилось в обратную сторону. Он отдалил от себя Дмитрия и Елену Волошанку. Полностью примирился с супругой, а Василия освободил, пожаловал ему титул государя и великого князя, выделил под управление Новгород и Псков. Хотел женить его. Невесту постарался найти получше, посватал дочку датского Ханса. Но тут уж получились сплошные накладки. Взбудоражились ганзейские купцы – дальнейшее сближение Москвы и Дании их никак не устраивало. Взбудоражилась датская и шведская знать: как бы король, породнившись с русскими, не перенял русские порядки и не прижал их к ногтю. Встала на дыбы католическая церковь – непременным условием брака был переход невесты в Православие. На Ханса нажали со всех сторон, и ему пришлось отказаться.
Ну а помилование Василия Косого Патрикеева имело далеко идущие последствия. В большом и богатом Кирилло-Белозерском монастыре он устроился со всеми удобствами.
Тайные жидовствующие не оставляли его, поддерживали. Со временем он превратится в «старца» Вассиана Косого, ненадолго уйдет в скит и объявит себя учеником преподобного Нила Сорского. Прикрываясь его именем, начнет мутить воду, возглавит церковную оппозицию «заволжских старцев». Единомышленники протолкнут его в советники к Василию III. Косой постарается облить грязью св. Иосифа Волоцкого, породит легенду о его вражде со св. Нилом Сорским [69]. Натворит немало иных бед, пока его не разоблачат и не упрячут в заключение в Иосифо-Волоцкий монастырь. Такова была цена заступничества и милосердия…
65. Рождение Европейской цивилизации
Европа выползала из феодального хаоса. Объединившиеся Кастилия и Арагон навалились на последнее исламское государство на Пиренейском полуострове, Гранаду. Вместе получалось лучше, мавры терпели поражения. Обозначился победитель и в борьбе итальянских торговых республик – Венеция. Утратив позиции на Черном море, Генуя уже не могла с ней соперничать. Что ж, генуэзцы стали менять профиль. Богатая верхушка переквалифицировалась в банкиров, моряки искали заработки на чужбине. Генуэзцы контактировали с арабами, а арабы – с персами, индусами, китайцами. Они знали побольше, чем европейцы. Например, представляли, что земля круглая.
У одного из генуэзских капитанов, Христофора Колумба, возникла мысль поискать дорогу в Индию в западном направлении. Он предложил услуги португальскому королю. Но бесплодные попытки добраться до Индии надоели португальцам. Они предпочитали пользоваться тем, что удалось найти. Захватили острова вдоль африканских берегов – Азорские, Зеленого Мыса. Нападали с этих баз на материк или договаривались с местными вождями, устраивали торговые фактории. Загребали неплохую прибыль и строго цеплялись за монополию на Африку. Всех чужих, появившихся в здешних водах, объявляли нарушителями папской воли, стало быть – еретиками. Корабли топили, моряков казнили. Предложение Колумба их не заинтересовало.
Тогда он обратился к испанским королям. Фердинанду и Изабелле идея показалась любопытной. Снарядили экспедицию из трех небольших кораблей, и в 1492 г. она достигла Антильских островов. Колумб был уверен, что вожделенная Индия где-то рядом. Назвал острова Вест-Индией, а население индейцами. В Испанию привезли новинки – табак, сахарный тростник, диковинных животных. Привезли золотые изделия, хотя и в небольшом поличестве. Привезли и неизвестную доселе болезнь – сифилис. О нравах европейцев говорит тот факт, что портовые города сразу же поразила венерическая эпидемия.
А Фердинанд и Изабелла находились на вершине успехов. В этом же году они победоносно завершили войну, Гранада пала. Мусульманам и иудеям короли предоставили выбор: креститься или покинуть Испанию. Принимать христианство притворно стало слишком опасно, за 18 лет Торквемада отправил на костры 10 тыс. обманщиков. Мусульмане перебирались в Африку. Часть евреев подалась к туркам. Султан полагал, что они принесут в его страну немалые деньги, науку, ремесла. Часть эмигрировала к соплеменникам в Польшу и Литву. Многие отправились поближе, в Италию. Там инквизиторы вылавливали ведьм, а на мнимых христиан внимания не обращали.
Италия уже полтора столетия не испытывала вражеских нашествий, переполнялась богатствами. «Возрождение» достигло высшей точки. Заново отстраивался Рим, создавались шедевры Рафаэля, Микеланджело, Леонардо да Винчи, Челлини. Но и распущенность зашкаливала – дальше некуда. Очередным папой стал испанский дворянин Родриго Борджиа. Он ради карьеры приехал в Италию, пристроился в постель к богатой вдове Елене Ваноцци. Дама была в летах, и Родриго сошелся с ее дочкой Розой. Вместе с ней спровадили Елену на тот свет, завладели наследством, произвели троих детишек.
В брак не вступали, поскольку Родриго подвизался по церковной линии. Интриганом он был талантливым, выбился в кардиналы. А потом ринулся в борьбу за «святой престол». На взятки не скупился. Престарелому кардиналу Венеции за голос при избрании отвалил 5 тыс. золотых и предоставил на ночь свою 12-летнюю дочь. Он добился успеха, получил папскую тиару, принял имя Александра VI. Сыновьям Чезаре и Франческо дал герцогства и кардинальские титулы, а красавица-дочка Лукреция с детских лет стала любовницей братьев. Разделила с мамой и папину постель [51].
Борджиа высоко ценили искусство, окружали себя художниками, поэтами. При росписях базилики св. Петра в Риме Мадонну изобразили с лицом Розы Ваноцци. С нее и с Лукреции написали ряд святых. Ариосто посвятил Лукреции октаву в поэме «Неистовый Роланд», воспевал ее «добродетели» и «благородство». Но Александр VI не пренебрегал и церковными делами. В это время видные богословы и инквизиторы Шпренгер и Инститорис опубликовали «Молот ведьм» – юридическое и практическое руководство, как выявлять, пытать, судить «колдуний». Папе книга очень понравилась, была одобрена и стала бестселлером, выдержала за 9 лет 9 изданий [104].
А между Испанией и Португалией возник конфликт. Португальцы возмущались открытиями Колумба, указывали на свою монополию. Испанцы возражали, что она касается только Африки. Обратились к папе. Что ж, Александр VI содрал мзду с обеих сторон и никого не обидел. Взял, да и поделил земной шар пополам по «папскому меридиану», лежащему в 100 лигах (500 км) западнее островов Зеленого Мыса. Пусть то, что лежит западнее, берут испанцы, а восточнее – португальцы. В Лиссабоне остались недовольны, возобновили переговоры, и в 1494 г. заключили с Испанией Тордесильясский договор. Граница сдвигалась на 370 лиг к западу от островов Зеленого мыса. Но «святой отец» спорить не стал. Чего спорить-то? Еще раз содрал с тяжущихся хороший куш и утвердил договор [19].
