3-4) Пора от периода вражды перейти к сотрудничеству.
5) «Западные демократии» — это общий враг СССР и новой Германии.
6) В связи с углублением кризиса между Германией и Польшей («спровоцированного Англией») у Германии и СССР есть шанс решить некоторые свои интересы в Восточной Европе. Но если он будет упущен, то есть риск, что улучшение отношений между СССР и Германией не произойдет.
В заключение телеграммы Риббентроп соглашается приехать в Москву для «широких переговоров» со Сталиным.
Беседа Шуленбурга с Молотовым состоялась 15 августа в 20 часов вечера. Заслушав информацию немецкого посла о принципиальном согласии Германии уточнить отношения между странами и об идее приезда Риббентропа в Москву, советский нарком намекнул, что «подобная поездка требует соответствующих приготовлений для того, чтобы обмен мнениями дал какие-либо результаты», и пожелал получить ответ на вопрос, как отнеслась бы Германия к идее заключить пакт о ненападении «или что-нибудь в этом роде». И высказал пожелание, что «желательно поторопиться». После беседы с Молотовым Шуленбург отправляет в Берлин советское предложение срочной телеграммой. В Берлине ее получили утром 16 августа. А следом туда же пришел и подробный отчет с нарочным. А еще Шуленбург послал письмо с некоторыми своими наблюдениями, в том числе, что Моло-това в первую очередь вроде бы интересовал вопрос заключения с Германией пакта. Остальные вопросы (о влиянии на Японию, об отношении к Прибалтике) как бы пока не являлись главными.
И получается, что 15 августа советская сторона в первой половине дня выдвинула свои условия военным миссиям Англии и Франции по организации противодействия агрессору (в какой-то мере не совсем адекватные ни складывающейся политической ситуации в Европе, ни логике ведения боевых действий). А вечером, заслушав информацию немецкого посла, выдвинула свои условия ему же по дружбе с Германией.
На следующий день в среду, 16 августа, представители Англии и Франции не смогли ответить ничего конкретного, в связи с чем возникла угроза срыва переговоров. А Гитлер ответил: «СОГЛАСЕН!!!» (заключить пакт, оказать влияние на Японию в пользу улучшения русско-японских отношений и определиться с взаимными интересами к Польше). Согласие прислал Риббентроп телеграммой вечером 16 августа. В ней же он сообщил, что «начиная с пятницы, 18 августа, он готов в любое время прибыть самолетом в Москву», имея все полномочия вплоть до подписания итоговых документов. Эту инструкцию немецкий посол получил утром 17-го числа. А вечером в тот же день он передал все это Молотову.
Молотов, до начала беседы еще не зная ответа Гитлера, передал Шуленбургу подготовленный заранее «ответ советского правительства» (на предложения немецкой стороны от 15 августа), в котором перечислил направления последующих совместных действий:
1) Сначала — заключение торгового и кредитного соглашения.
2) Затем, через короткий промежуток времени, — подписание пакта о ненападении («с одновременным подписанием специального протокола, который определит интересы подписывающихся сторон в том или ином вопросе внешней политики и который явится неотъемлемой частью пакта»).
Касательно идеи приезда Риббентропа в Москву Молотов выразил удовлетворение. Но заметил, что требуется «тщательная подготовка» и что «советскому правительству не нравится гласность» в его освещении. И в заключение предложил обеим сторонам поскорее приступить к подготовке проектов как пакта, так и протокола. Шуленбург попросил уточнить пожелания советской стороны по тексту протокола. И утром 18 августа отправил отчет в Берлин.
В ночь на 19 августа из Берлина в Москву уходит срочная телеграмма с очередными инструкциями Шуленбургу, которому предлагалось организовать новую срочную встречу с Молотовым. На ней Риббентроп просил передать, что уже нет времени на продолжение переговоров обычными дипломатическими каналами в связи с обострением германо-польских отношений, которые скоро вполне могут перерасти в войну. Поэтому было бы полезно до ее начала согласовать взаимные интересы в этом направлении. Риббентроп специально повторил это Шуленбургу, чтобы тот знал, что скоро начнется война с Польшей. В связи с чем послу рекомендовалось не соглашаться на советские возражения, которые рискуют затянуть переговоры, а предлагалось настаивать на скорейшем приезде Риббентропа в Москву. Ибо немецкая сторона уже готова подписать пакт. А что касается окончательного его текста, а также текста дополнительного протокола, то все это можно решить в устных беседах, на которые у немецкого министра есть все полномочия от Гитлера.
В субботу, 19 августа, состоялись две встречи Шуленбурга и Молотова. По их итогам Шуленбург вечером этого дня послал в Берлин телеграмму. В ней он сообщил, что советское правительство согласилось на приезд Риббентропа в Москву, но только через неделю после подписания экономического соглашения. То есть если таковое будет объявлено завтра, то визит Риббентропа в Москве ожидают 26-го или 27-го числа. Шуленбург просил у Молотова согласия на более раннюю дату приезда. Молотов отказал и вручил немецкому послу проект пакта. Отчеты о встречах (с проектом договора) Шуленбург отправил в Берлин (телеграфом).
В этот же день в Берлине было подписано торгово-кредитное соглашение между СССР и Германией.
Воскресным вечером 20 августа в Москву Шуленбургу Риббентроп отправляет срочную телеграмму с письмом Гитлера к Сталину с информацией, что кризис с Польшей может перерасти в войну со дня на день и поэтому Гитлер согласен с советским проектом пакта и просит Сталина принять Риббентропа во вторник, 22 августа, или в среду, 23-го (не позже). И что он наделяет его всеми полномочиями по согласованию текстов всех документов. Шуленбург получил эту телеграмму утром 21 августа.
В понедельник днем, 21 августа, Риббентроп повторил Шуленбургу требование добиться у советской стороны согласия принять его 22-го или 23-го числа. В этот же день состоялись две встречи Шуленбурга и Молотова. В первой посол передал письмо Гитлера Сталину и попросил советскую сторону немедленно принять Риббентропа. Во второй Молотов передал ответ Сталина с согласием на визит немецкой делегации 23 августа. Но, кроме того, 22-го числа должно быть опубликовано короткое коммюнике о предполагаемом заключении пакта о ненападении и прибытии Риббентропа. Шуленбург предлагает Берлину согласиться с советскими предложениями.
22 августа было опубликовано сообщение ТАСС о приезде «на днях» Риббентропа в Москву для заключения пакта о ненападении. Переговоры с Англией и Францией прерываются. 23 августа в Москву прилетает Риббентроп, где и подписывает несколько измененный текст пакта о ненападении сроком на Шлет.
Таким образом, не только инициатива заключения договора между СССР и Германией принадлежала Сталину, но от него же исходила и идея оформить территориальный раздел Восточной Европы между Германией и СССР специальным секретным протоколом. Но Гитлер был готов принять все это. И даже не нес ответственность за результаты переговоров (будучи их «соавтором»). Вот как он объяснил этот процесс в выступлении перед руководством вооруженных сил Германии 22 августа 1939 г.:
«У противника [т. е. у Англии] оставалась еще надежда, что после завоевания Польши [немцами] Россия выступит против [нас].Однако враг недооценил и мою огромную способность к решительным действиям. Наши противники — ничтожные черви. Я убедился в этом в Мюнхене. Я был убежден, что Сталин никогда не примет предложения Англии. Россия не заинтересована в существовании Польши… Постепенно шаг за шагом я провел переориентацию России… Четыре дня тому назад я предпринял специальные меры, в результате которых Россия ответила вчера о своей готовности к соглашению. Установлен личный контакт со Сталиным. Фон Риббентроп подпишет соглашение послезавтра. Теперь Польша оказалась в том положении, как я того желал.
Мне не следует бояться блокады.Восток поставляет нам зерно, скот, уголь, свинец, цинк…
Продолжается постановка политических целей. Положено начало разрушению гегемонии Англии. После того, как мною будут закончены политические приготовления, дорога солдатам будет открыта.
Сделанное сегодня заявление о подписании договора с Россией о ненападении произвело эффект разорвавшейся бомбы. Последствия непредсказуемы. Сталин также заявил о том, что этот курс полезен обоим государствам. Воздействие на Польшу огромно…»
Выделенные фразы полезны при поиске ответа на вопрос: началась бы Вторая мировая война, не договорись Сталин с Гитлером? Некоторые историки (например, Лев Безыменский) обращают внимание на то, что у Гитлера был план нападения на Польшу («Вайс») и в связи с этим, дескать, немцы все равно напали бы на нее вне зависимости, договорятся они с СССР или нет. А вот это еще как сказать. Во-первых, как отмечалось выше, германский Генштаб разрабатывал разные планы. И не все они доходили до реализации. Наиболее известный из невыполненных — «Морской лев». Во-вторых, для генштабовских планировщиков вообще-то есть разница в том, надо ли им рассматривать только одного противника или придется учитывать вероятность продолжения войны еще с кем-то. Это только в самой общей теории можно предполагать, что не будь договора августа 1939-го, то немцы так и поперли бы на восток минимум до Урала.
