Почему аэродромы, в первую очередь истребительной авиации, находились так близко к границе, понятно любому, кто знаком с особенностями советской авиатехники того периода. Советские истребители по опыту Зимней войны были не в состоянии сопровождать свои дальние бомбардировщики, действуя совместно с последними с равноудаленных от цели аэродромов. Поэтому аэродромы истребительной авиации западных округов были выдвинуты как можно ближе к будущему ТВД, а аэродромы бомбардировочной авиации располагались несколько дальше. Практику аэродромов подскока в ВВС РККА еще не переняли в полной мере и именно поэтому наибольшие потери от ударов Люфтваффе утром 22 июня 1941 года понесла в первую очередь тактическая, а не бомбардировочная авиация. Примечательно, что Минск оказался практически не прикрыт истребителями и немцы в июне 1941 года безнаказанно его бомбили.
Вся авиация БОВО нацеливалась на поддержку своих войск, наступавших на Сувалки, Цеханув, Млаву и Варшаву, а для прикрытия экономических и политических центров в Прибалтике, Белоруссии и Украине мало что осталось. Особенно много авиачастей находилось в районе Брест — Кобрин. Вообще, изучая мемуарную литературу, невольно обращаешь внимание на то, что весной — летом 1941 года в Бресте наблюдалось прямо-таки столпотворение военных всех мастей и родов войск.
Ну и что, — скажут оппоненты, — на то он и пограничный город! Так ведь в том то и дело, что город пограничный, а бойцы и командиры, как правило, только что прибывшие, относились к линейным армейским частям. Чем объяснить их присутствие в таком количестве в считанных сотнях метров от пограничного рубежа? Чем объяснить тот факт, что в районе Бреста не очень торопились возводить приличный укрепленный район (существовавший на тот момент не выдерживал никакой критики), так как всем известная Брестская крепость со своими двумя ДОТами являлась в 1941 году не оборонительным сооружением, а тыловым пунктом развертывания.
В крепости находилось 300 (!) семей военнослужащих! И это в считанных метрах от границы на дистанции артогня прямой наводкой, а сколько этих семей располагалось в самом городе! Многие, даже высшие военные (например, К.К. Рокоссовский), тащили с собой к месту службы свои семьи и приглашали в гости близких. Для чего? Чтобы в случае нападения немцев спешно отправлять их назад в Москву уже под бомбами? И это подготовка к отражению вражеской агрессии?! В крепости располагались штабы частей! Под прямым огнем противника! Как раз весной 1941 года в Брестскую крепость стали перебрасываться части 28-го ск — 6-я Орловская и 42-я стрелковые дивизии 4-й армии. Что делали части сразу двух стрелковых дивизий на насквозь простреливаемом рубеже, расположенном вплотную к границе, который невозможно было даже эффективно защищать, поскольку система укреплений, которой была окружена крепость еще во времена Первой мировой войны, оказалась полураскрытой на запад — форты за Западным Бугом попали в руки немцев (в сентябре 1939 года при установлении новой советско-германской границы)?
«Накануне Великой Отечественной войны Захарченко, тогда еще в звании лейтенанта, служил в 123-м истребительном авиационном полку, который располагался на нескольких аэродромах близ Бреста и охранял воздушные границы в этом районе» [58, с. 40].
«Охраняли воздушные границы» в этом районе на И-153, которые, начиная с Зимней войны, применяли в основном в качестве истребителей-бомбардировщиков за неимением штурмовиков.
Но как же быть с утверждениями Жукова:
«ПВО западных пограничных районов, а также Москвы и Ленинграда была оснащена лучше (чем остальные части ПВО. — С.З.)» и что «западные округа получили новую материальную часть в большем количестве, чем другие округа, зенитными орудиями они были оснащены на 90–95 процентов, располагали новыми средствами обнаружения и наблюдения за воздушным противником» [27, с. 228].
А он и не обманывает, вот только развернуты эти средства были для прикрытия войск, то есть располагались вместе с ними у самой границы.
«…Мы, находясь с ним в одной дивизии, но в разных полках неподалеку от Бреста, одновременно начали отражать налеты авиации противника… После тарана мыс Петей Рябцевым в тот же день встретились в горо-де Пружанах (порядка 50 км от границы. — С.З.), поделились впечатлениями о первых боевых вылетах…
…Это произошло между городами Белосток и Ломжа… Есть там польское местечко Выгода (около 30 км от границы. — С.З.)… Рано утром 22 июня гитлеровцы обстреливали деревни и военные объекты из орудий. Кругом поднялись пожары, люди бегали в панике, не зная, куда податься, откуда идут фашисты…
…Летчик-истребитель младший лейтенант Леонид Бугелинв 1941 году служил в 12-м истребительном авиационном полку, который базировался на аэродроме Боушев примерно в 30 км (чересчур близко для авиабазы. — С.З.) от границы, в районе города Станислав на Западной Украине…
…Накануне войны я служил в воинской части в городе Ломжа на западной границе (меньше 20 км от границы — С.З.). В памятное утро 22 июня 1941 годаястоял на постуохраны у въезда в лагерь, где располагалась наша часть Лагерь этот находился недалеко от города в лесу (замаскирован? — С.З.). Вскоре после 4 часов утра над железнодорожным мостом, который находился в черте города, завязался жаркий воздушный бой…
…Знакомясь с историческими материалами 124-го истребительного авиационного полка, можно установить, что первый таран в истории Великой Отечественной войны был произведен… летчиком 124-го истребительного полка младшим лейтенантом Кокоревым в пять часов утра в районе Замбров. Вот запись из истории 124-го полка, который перед войной располагался на аэродромах Высоко-Мазовецк, Ломжа близ города Белосток (40–50 км от границы в районе Белостокского выступа. — С.З.) [58].
Вот еще любопытный эпизод у Смирнова:
«Но работал Володя в какой-то из газет, выходивших в торговом флоте. Перед войной он ушел в плавание на одном из наших судов и 22 июня оказался в немецком порту. Вместе со всем экипажем он был интернирован, заключен в крепость…» [58].
Это так товарищ Сталин «знал, ждал и готовился» к вражескому нападению, направляя свои суда прямо в лапы к немцам!
«Брат, служивший в то время летчиком на границе, в Бресте, приглашал ее на каникулы приехать к нему. По дороге она несколько дней провела в Москве, обошла музеи столицы, побродила по улицам, а вечером 21 июня села в поезд, идущий на Брест.
Сержант Алексей Романов, в прошлом школьный учитель истории из Сталинграда, был курсантом и секретарем комсомольской организации в школе младших командиров 455-го полка. Война застала его в казармах центрального острова Брестской крепости, и он сражался там под командой лейтенанта Аркадия Нагая. В первых числах июля нескольким бойцам во главе с парторгом школы Тимофеем Гребенюком удалось ночью с боем вырваться из крепости (школа младших командиров на дистанции выстрела прямой наводкой противника! — С.З.).
Бывший сержант одной из авиационных частей, стоявших в 1941 году в районе Бреста, Иван Игнатьев случайно оказался в день начала войны на Брестском вокзале и стал участником его обороны…
…В субботу, 21 июня на вокзал Бреста прибыла группа сержантов одной из наших авиационных частей. Часть эта находилась в летних лагерях около границы, но команда была послана к месту постоянного расположения полка в районный городок Пружаны Брестской области, чтобы там принять бойцов нового пополнения и начать с ними занятия. Командовал группой старшина-сверхсрочник Павел Баснев…
…Здесьже вместе с ними расположилась небольшая группа бойцов-зенитчиков, которые везли в свою часть партию сапог, полученных на складе в Бресте, и несколько других военных пассажиров, тоже ожидавших утренних поездов…
…Между тем вокзал заполнялся людьми. Из города сюда сбежались местные жители (скорее всего в массе своей это были члены командирских семей и работники тыловых армейских органов. — С.З.), семьи военных в надежде уехать на поезде в сторону Минска. Но немецкие снаряды то и дело рвались на путях, и удалось отправить лишь два-три коротких состава, погрузив только малую часть пассажиров, которые все прибывали…
…Военный комендант станции (с каких это пор железнодорожный вокзал стал подчиняться военному коменданту? — С.З.) то ли был убит, то ли уехал с одним из поездов, и командование принял на себя какой-то молодой лейтенант-артиллерист, который тоже совсем случайно оказался в это утро на станции Брест (просто свет клином сошелся на брестской станции для советских военных! — С.З.).
