Примерно в 1306 г. Ангерран построил для себя замок в Менневиле, что не должно вызывать нашего удивления, поскольку, особенно до 1311 г., Ангерран пользовался титулом сеньора де Менневиля гораздо чаще, чем сеньора де Мариньи. От этого замка, который был перестроен в 1525 г., сгорел в 1535 г. и был окончательно переделан его владельцем в 1839 г., остались лишь ворота с двумя колоннами по бокам. Помещение, в котором жил Мариньи, находилось ближе к северной части двора и было разрушено между 1624 и 1630 гг. На заднем дворе сохранилось подземное помещение, коридор с шестью погребками с каждой стороны и с тринадцатым погребком, расположенным в конце коридора; у последнего погребка слева начинается образующий прямой угол с первым второй коридор с пятью погребками, один из которых расположен в глубине. Расположенный у самого входа зал, в который можно попасть, спустившись по лестнице, имеет сводчатый потолок.
Напротив этого жилого помещения, к северу, находилась часовня, построенная из достаточно дешевых материалов, песчаника и кремня, и отделанная лепкой. От нее остались только две прекрасные статуи, которые, скорее всего, были повернуты лицом друг к другу:[415] Дева, устремившая вдаль задумчивый взгляд, несколько манерно выполненная, Дитя Христос, гладящий ей подбородок,[416] и Людовик Святой в торжественном облачении, в королевских одеждах и короне, лик которого некогда, по мнению Л. Ренье,[417] отражал страсти Христовы; эта статуя является одним из первых скульптурных изображений короля Франции, благодаря усилиям скульпторов несколько похожих на оригинал. По крайней мере, считается, что автор этой работы постарался придать чертам ее лица некоторую схожесть с королевскими, в отличие от тех абсолютно одинаковых статуй, которые были выполнены по приказу Людовика Святого для надгробий его предшественников.
От замка Плесси, некогда располагавшегося близ Туфревиля, осталась лишь часовня. Замок был очень представительным, и в начале XVIII в. Тома Корнель упомянул о «замке под названием Плесси, павильоны которого придавали ему схожесть с дворцом принца».[418] Но несколько лет спустя он был разрушен. Как и в Менневиле, в Плесси существует очень любопытное подземелье, в южной части часовни: спустившись по прямой лестнице из пятнадцати ступенек и пройдя под арочным сводом, оказываешься в огромных размеров зале, из которого некогда существовал также выход на север. Другое подземелье, расположенное ниже этого зала, выглядит так же, как погреб в Менневиле: центральный коридор с четырьмя погребками с каждой стороны и со сводчатыми двойными потолками. По мнению Л. Ренье, этот нижний погреб использовался как подвал.[419]
М. Ж. Ланфри изучил строения и развалины замка Плесси.[420] В пятидесяти метрах на запад от часовни на глубине 0,70 м под землей был найден пол обширного зала площадью 74,70 м, образованный девятью полосами покрытых лаком квадратов, каждая из которых была направлена к центральной полосе, и пол другого зала площадью 7,55 х 6,70 м. На коричневом или красном фоне этих квадратов шириной 7 см и толщиной 2 см, отлитых по два, видны желтые рисунки: розетки, лилии, крестовины. На некоторых есть изображения рыцаря со щитом, рыцаря с луком, рыцаря, держащего в руке меч, – присутствуют все три вида изображений, повернутые как в одну, так и в другую сторону – или пары танцовщиков в костюмах. Полосы образованы положенными по диагонали квадратами с геометрическим рисунком, и отделены друг от друга рядом квадратов с историческими изображениями, лежащими прямо и не имеющими рамок. Рядом с вымощенными таким образом залами есть фрагменты одноцветных красных, желтых или зеленых половых покрытий, указывающих на расположение второстепенных помещений.
Часовня в Плесси сильно повреждена.[421] На юго-востоке здания можно увидеть группу камней, образующих выступ, которые, безусловно, относились к ранее существовавшему на том месте зданию, так как кладка и отливы не соответствуют частям часовни Ангеррана.[422] Очень красивы лепные украшения часовни. В ее постройке можно также заметить впервые применявшееся в строительных работах утолщение фундамента, что впоследствии также будет использовано при постройке церкви в Экуи. В простенке портала находится составляющая с ним единое целое маленькая статуя Девы.[423] В одной из стен найдена неиспользованная ниша для гроба которая, по предположению Л. Ренье, должна была быть могилой Алис де Монс;[424] впрочем, нельзя отрицать и того, что эта могила могла быть приготовлена для первой жены Ангеррана, Жанны де Сен-Мартен.
Созидание домена увенчалось учреждением капитула в Экуи. Церковь Сент-Обен в Экуи с 1411 г. принадлежала Бек-Эллуану,[425] который уступил ее королю: Мариньи получил над ней патронат примерно в 1308–1310 гг.[426] В январе 1311 г. с одобрения Алис де Монс основание капитула регулярных каноников было подтверждено хартией,[427] заверенной архиепископом Руанским,[428] королем[429] и папой.[430] В XVIII в. документы, относящиеся к этому событию, хранились в архивах коллегиальной церкви.[431] Капитул Руана, архидиакон нормандского Вексена и кюре Экуи одобрили это нововведение,[432] о котором очень быстро стало известно повсюду: Жоффруа Парижский также высказался по этому поводу:
Это был тот, кто в Экуи
Поместил церковных каноников.[433]
В капитул были вложены значительные средства. Мариньи выделил на него 420 турских ливров ренты, приобрести которые позволил король.[434] В действительности, Ангерран уступил капитулу в общей сложности 260 ливров ренты в Васкее, Лонгейле, Мортемер-ан-Лионе, Л'Иль-Дье и Ри,[435] причем в трех последних ренты местных церквей,[436] а также ренту в Оти.[437] Но в 1314 г. все эти выплаты еще не были переведены, поскольку ренты были конфискованы наряду с другим имуществом Ангеррана, и Людовику X пришлось, в качестве компенсации, выделить капитулу земли в Туфревиле и некоторые права в местностях Васкей и Экуи.[438] Помимо этого, Ангерран пообещал каждому канонику двенадцать полных возов леса, но из леса Баквиль он мог получить лишь сто возов; король добавил ему сорок четыре недостающих.[439]
Архиепископ Руанский, Бернар де Фарж, даровал им права на лес в Лионе (Lyons),[440] a Жан де Лион, врач Людовика Наваррского, выделил 40 ливров ренты[441] и права собственности на свои владения в Лионе, Тронке, Бофиселе и Лорло, сохранив за собой право на пожизненное ими пользование.[442] Папа, в свою очередь, даровал отпущение грехов посетителям этих мест: на один год и на сорокадневный пост во время праздников Св. Девы Марии, Св. Иоанна Крестителя, Св. Петра, Св. Павла и Св. Людовика, и на сто дней в течение их октав;[443] чуть позже он распространил свою милость также на рождественские праздники, на Пасху, Троицын день, святую Пятницу, на праздник Освящения церкви, а также на всех тех, кто сделает пожертвования для коллегиальной церкви.[444]
Мариньи дал капитулу устав в акте об его основании: присутствие во время богослужений и распределение канониальных и приходских служб, раздача пребенд, получение прибыли, порядок назначения сановников были строго урегулированы. В числе двенадцати каноников были декан, певчий и казначей, а также викарий. Покровительство оставалось за Ангерраном и, после его смерти, за его потомками: сначала за сеньором де Мариньи, потом за сеньором дю Плесси.[445] В действительности, во время Революции покровительство принадлежало госпоже д'Экуи и сеньору де Мариньи.[446] Ангерран мог назначить двух каноников в церковный приход.[447] Помимо того, он готовился к учреждению восьми должностей викария, чего так и не произошло.[448] С другой стороны, Мариньи действительно открыл госпиталь в Экуи.[449]
Похожие, но не столь значительные учреждения появились по его инициативе в Гамаше, где в 1309 г. был основан капитул,[450] и в Менневиле, где в 1312 г. открылись две часовни, располагавшиеся вероятно, вблизи замка.[451]
Возводя капитул в Экуи, Ангерран приказал снести старую церковь Сент-Обен. Тремя годами позже строительство новой коллегиальной церкви Святой Богоматери в Экуи подошло к концу. Это одно из самых прекрасных и незатейливых зданий, построенных в радиальном стиле, и можно не сомневаться в том, что для его создания Мариньи обратился к одному из самых модных в творческих кругах того времени архитекторов, который, без всякого сомнения, был также автором Плесси, поскольку лепка и утолщенный фундамент обоих зданий абсолютно идентичны.[452] Церковь имеет два нефа, простой и поперечный; ее свод появился только накануне Революции. Некогда она была отделана лепными украшениями, аналогично часовне в Плесси и Большому залу королевского дворца в Париже. Западный портал украшали три прекрасные статуи: Дева Мария, которая сейчас стоит напротив тимпана, ранее находилась напротив простенка;[453] в оконных простенках возвышались статуи дарителей,[454] слева Ангеррана де Мариньи, справа Алис де Монс, которые преподносили Богоматери макеты церквей. Другие сделанные по заказу Ангеррана скульптурные изображения до сих пор украшают церковь: это статуи Св. Вероники, Св. Анны, Св. Никезы, Св. Дионисия, Св. Марии Египетской, Св. Цецилии, Св. Маргариты; ранее ансамбль дополняла также скульптура Людовика Святого, к сожалению, утраченная в наши дни.[455] Эта скульптурная группа является одним из самых выдающихся памятников пластического искусства начала XIV в.[456] Создатели ансамбля, без всякого сомнения, творили в королевской мастерской, и Мариньи, руководивший ее деятельностью, не преминул воспользоваться своим положением для того, чтобы установить свое скульптурное изображение рядом со статуей короля на входе в королевский дворец.
