Божественную личность, Его заслуги и Его неизменную любовь к человеческой семье… Весть о Евангелии Его благодати должна быть представлена Церкви ясно и отчетливо
, чтобы мир больше не говорил, будто христиане адвентисты седьмого дня говорят только о законе, а не учат о Христе и не верят в Него» (
Свидетельства для проповедников, с. 91, 92; курсив мой. — Дж. Н.).
Предпосылкой такой оценки сессии Генеральной конференции в 1888 г. явилось постепенное теологическое смещение, происходившее в адвентизме седьмого дня между 1844 и 1888 гг. Чтобы понять суть этого смещения, нужно согласиться с тем, что адвентистская теология состоит из двух видов связанных между собой истин. Первая категория включает верования, разделяемые с другими христианами, а именно: спасение исключительно по Божьей благодати, сила молитвы, историческая роль Иисуса как Спасителя мира. Вторая категория доктрин включает те учения, которые отличают теологию адвентистов седьмого дня от других церквей. К ним относятся доктрины о седьмом дне, субботе, о состоянии умерших, о служении Иисуса в двух отделениях небесного святилища и о Втором пришествии, предваряющем тысячелетнее царство.
Поскольку адвентисты XIX в. большей частью жили в христианской культуре, они не выделяли те аспекты своей веры, которые разделяли с другими христианами. Зачем, например, проповедовать о благодати баптистам, когда те уже верили в нее? Казалось вполне логичным и важным представлять отличительные адвентистские верования, чтобы убедить людей в таких вопросах, как святость субботнего дня.
Но 40 лет подобного акцентирования привели к своего рода разделению между адвентизмом и основным христианством. К 1888 г. проблема приобрела непомерные масштабы. Елена Уайт видела, что «самая драгоценная весть» Алонзо Т. Джоунса и Эллет Дж. Ваггонера восстановит требуемое равновесие. Надо сказать, что Джоунс и Ваггонер были в то время относительно молодыми служителями из Калифорнии, которые подчеркивали роль Христа и Его спасающей благодати сильнее, чем адвентистские служители того времени.
К сожалению, многие руководители расценили их проповедование как измену адвентистской теологии, а не исправление ее. Подобное видение привело к тому, что признанные руководители деноминации стремились заставить замолчать молодых проповедников. И когда это не удалось, они довольно резко обошлись с ними.
Такая несправедливость поразила Елену Уайт. Она с трудом верила, что руководители Церкви могут проявлять подобное нехристианское поведение в ходе так называемой защиты христианского учения. В результате она настаивала, чтобы с молодыми проповедниками поступили справедливо и чтобы их выслушали в Миннеаполисе. Поскольку Елена Уайт поддержала их, к ней была проявлена та же враждебность, что и к Джоунсу с Ваггонером. Как она писала: «Мое свидетельство было проигнорировано и никогда в моей жизни… со мной не поступали так, как на этой конференции» (Материалы 1888 года, с. 187).
Г–жа Уайт сожалела о черствости сердец, проявленной многими братьями на встречах в Миннеаполисе. Злонамеренность, продемонстрированная там, напомнила ей дух фарисеев. Такая враждебность и явное противодействие все больше убеждали ее, что адвентистская Церковь и ее служители нуждаются в Иисусе, Его любви и Его смягчающей благодати. Учение адвентистов было правильным, но сами они не имели в сердце Иисуса.
Понимание этого факта изменило направленность служения Е. Уайт в 1888 году в Миннеаполисе и в последующие годы. «Моя задача на встрече, — писала она, оглядываясь на прошлое, — заключалась в том, чтобы представить Иисуса и Его любовь перед моими братьями, ибо я видела ясные доказательства того, что многие не имеют духа Христа» (Материалы 1888 года, с. 216).
«Мы нуждаемся, — говорила она делегатам в Миннеаполисе, — в истине, какова она есть в Иисусе… Я видела, что драгоценные души, способные принять истину (адвентизм) отвернулись от нее из–за метода, которым она была преподнесена, потому что в нем не было Иисуса. Я всегда умоляла вас — нам нужен Иисус» (Материалы 1888 года, о,. 153).
Сессию в Миннеаполисе нам следует рассматривать как «повторное крещение» адвентизма, повторное воссоединение отличительных церковных доктрин с великим христианским учением. Поэтому несколько следующих лет Елена Уайт, Джоунс, Ваггонер и другие адвентисты посвятили себя тому, что постоянно и настойчиво подчеркивали важность вести об Иисусе и Его спасающей благодати перед адвентистским народом в печати и публичных выступлениях. Со всех сторон реформаторы вынуждены были сталкиваться с враждебностью и упрямством законничества, сказавшегося на атмосфере встреч в Миннеаполисе.
Елена Уайт ясно показала, как высоко она оценила весть о спасении в Иисусе, представленную Ваггонером и Джоунсом, но она также указала, что не согласна с некоторыми из их доктринальных учений — даже с частью тех, что были изложены в Миннеаполисе. Одним из плачевных результатов миннеаполисских встреч была распространенность мнения среди отдельных участников сессии, сделавших вывод, будто все, чему учили эти два молодых проповедника, соответствовало истине. Елена Уайт неоднократно отвергала такое заявление. Для нее они не были «непогрешимыми» проводниками (Материалы 1888 года, с. 566). Согласившиеся со взглядами этих двух братьев должны были обратиться к Библии и взирать на Иисуса. Именно к этому призывали они сами.
Годы, последовавшие за Миннеаполисской сессией, стали временем перемен в литературной деятельности Елены Уайт. Сознавая полнее, чем когда–либо, опасность и бессмысленность излишней сосредоточенности Церкви на своих исключительных доктринах, она продолжала много говорить об Иисусе и Его праведности. После 1888–го из под ее пера вышли книги, центром которых был Христос, а именно «Путь ко Христу» (1892 г.), «Нагорная проповедь Христа» (1896 г.), «Желание веков» (1898 п), «Наглядные уроки Христа» (1900 г.) и начальные главы книги «Служение исцеления» (1905 г.).
Становление системы образованна и деятельность Елены Уайт в южной части Тихого океана
В результате встреч в Миннеаполисе Христос оказался в центре вероучения Церкви, что повлекло за собой реформу адвентистского образования 1890–х и в начале 1900–х годов.
В годы, последовавшие сразу за 1888–м, была предпринята согласованная попытка обучить как служителей, так и рядовых членов вопросу праведности по вере, показав им необходимость более прочной духовной связи с Иисусом. Летом 1891 г. эти задачи образования были значительно изменены, когда на расширенном съезде в Харбор Спрингс, штат Мичиган, встал вопрос о ведущих специалистах деноминации в области образования.
Эта встреча показалась участникам духовным пиром, когда Джоунс проповедовал из Послания к Римлянам, а Елена Уайт освещала такие темы, как необходимость личной связи с Христом, нужда в духовном пробуждении работников образования и центральная роль христианской вести в адвентистском образовании.
В добавление к этим темам были расставлены новые акценты относительно роли Библии в адвентистском образовании. В процессе обсуждения программы обучения речь шла, по словам Перси Мэйгана, «об изъятии из наших школ книг языческих и неверующих авторов,
