Мой дозиметрист залезает в броник…
Тот дозиметрист залезает в свой броник… Два броника трогаются одновременно в противоположных направлениях.
Не остановились, не познакомились, не поговорили…
Коллеги…
Ничего не скажешь – «объективный контроль».
И каждый про себя думает:
– Что это за чужак меряет тут мою территорию?…
Ладыжичи – населенный пункт, 26 км на северо-восток от АЭС.
Киевская область. Топографическая карта 1:200 000. Министерство обороны Украины, 1992.
На въезде в село броник проезжает тенистый курган, поросший дубами. Под ними – могилы. Сельское кладбище.
А живых в селе Ладыжичи не осталось. Их выселили.
Открываем калитку крайней хаты, заходим во двор без людей.
Петро рассчитанно роняет зонд вниз, подхватывая держак за миг до касания зондом травы; жмет кнопку на приборе – «земля».
Поднимает зонд на высоту пояса – «фон»…
ДА МЫ Ж ТАКИХ УРОВНЕЙ НИКОГДА НЕ МЕРЯЛИ! – таких детских!… «Тут радиации считай что нет, в этом селе…» – «Зачем нас сюда прислали?»
Я записываю.
Стена… Крыша… Идем тропкой на огород. Фон… Земля-Соседний дом…
В селах полагается замерять четыре окраины – север, юг, запад, восток (ну, приблизительно) и центр села (это обычно магазин). По два двора. В каждом дворе – крышу и стену дома, землю во дворе, огород… В блокноте – первые записи:
Ладыжичи
Двор Дом Огород
Ф З С К Ф З
З 0,5 0,6 0,4 0,5 0,6 0,5
0,5 0,8 0,4 0,4 0,5 0,6
«Где тут центр?»
Прямо у дороги – крошечный деревянный сельмаг в уютной тени больших дерев. Отлично, не надо искать…
Ц 0,6 0,75 0,4 0,5 0,6 0,6
У второго дома огорода не оказалось.
Зато – какой сад!
Какие вишни! Спелые, красные до черноты, крупные, сочные…
Ни радиации, ни начальства…
Мы одни… На весь двор, на все село…
Какой покой… Пчелы-шмели гудят…
Благодать…
Мы охмелели…
Я сбросил куртку на узенькую деревянную лавку, стою в легкой белой нижней рубахе посреди двора, в центре зеленого ковра – толстого сплошного ковра сочной нетоптаной травы спорыша…
Вишневые, усеянные плодами деревья… Мы налетаем на них, как саранча… Налипшая на черную сладкую кожицу серенькая пыль нас не смущает…
Рвем – поглощаем – смакуем плоды… Голодные за их живым вкусом… Вообще, вкусом всего: воздуха, зелени, шума листвы, игры теней на зеленом пышном ковре спорыша…
Ладони уже чернильного цвета…
0,8 0,6 0,7 0,6
Заходим мерять следующий двор.
Что такое? Веревка натянута – на ней рыба вялится. Картошка прополота на огороде…
Из своего укрытия появляется хозяин: опознал, что мы разведка, не выгонять приехали. Слово за слово – порассказал нам про их житье-бытье…
Когда эвакуировали, скот не разрешили с собой забирать. Оставлять его нельзя было, и с собой гнать не разрешили. Приехала заготкооперация, и этот скот у них скупила. Причем что делали? – принимали скот по живому весу и обвешивали несчастных селян как хотели. А скажешь: «Что ж ты делаешь?!» – заготовитель сверху: «Ну тогда забирай давай!» Куда денешься? – приходилось отдавать…
«Сначала нас привезли в село, сказали: «Вот выселенные из-под Чернобыля, их надо по домам разобрать пожить, пока им найдут где жить» – так некоторые нас даже в дома пускать боялись – «радиация!», зараженные… Да и хорошие люди – пустили, и очень хорошо отнеслись… И все, спасибо им, очень хорошо… Ну и сколько так можно жить? – две (а было и три) семьи в одном доме? – ну три дня, ну неделю… А людям же самим надо жить, по хозяйству возиться, отдохнуть – их дом… Матрац утром сверни – и под шифоньер, и иди на весь день из дома – гуляй или на лавочке сиди – людям же и самим жить надо… Чужая хата, одно слово…»
Домой – в зону – выселенных не пускали. Категорически. И они ехали сначала автобусом в Белоруссию, потом оттуда партизанскими тропами, еще с войны известными, лесами-болотами пробирались на родину… Чтоб вовремя картошку прополоть, рыбку наловить…
В 0,7 0,9 0,6 0,5 0,6 0,6
0,6 0,7 0,5 0,5 0,6 0,6
Воздух свободы в Ладыжичах сыграл с нами злую шутку: вернувшись в Чернобыль, на стоянке случайно обнаружил: во внутреннем нагрудном кармане куртки нет моего военного билета и водительских прав! Пусто! Елки-палки! Где я мог их посеять?
Из куртки выпали, когда я ее снимал?…
Пришлось нам уже на закатном солнце второй раз ехать из Чернобыля за три десятка километров в Ладыжичи. Никуда не спешили – зачем? Если они там действительно выпали, никуда не денутся…
…Документы лежали точнехонько на том же месте, где выпали.
Под узенькой деревянной лавочкой (на нее я днем бросил куртку), в сочных зарослях зеленого спорыша полулежали-полустояли: красная книжечка водительского удостоверения и темно-зеленая – военного билета…
В ненаселенном пункте Ладыжичи.
На 0,7 миллирентгенах в час.
С 0,6 0,7 0,5 0,7 0,7 0,75
0,5 0,7 0,6 0,7 0,6 0,7
Село Бобер: Невероятное очевидное*
Бобер – населенный пункт, 47 км на юго-запад от АЭС.
Киевская область. Топографическая карта 1:200 000. Министерство обороны Украины, 1992.
Меня словно оглушило: ДЕТИ!
За все время здесь я, оказывается, ни разу не видел детей…
…Девчушка лет семи, с выгоревшими волосами и в выгоревшем сарафане, ведет за руку братца-карапуза в лучах розового призакатного солнца, по пыльным колеям вдоль сельских домов… И такой от них веет беспечностью, беззащитностью, уверенностью в покое и мире… Их ведь взрослые защищают…
Вот чего, оказывается, все это время в зоне не было и быть в принципе не могло! – самого обычного, нормального, естественного: детей, детенышей…
И сейчас в своих стираных-перестираных одежках, в ореолах выгоревших волос девчушка и братец-карапуз были единственное цветное пятно на фоне местности нашей работы, давно утратившей для нас краски…
БРДМ № 80 остановился на обочине дороги у крайней хаты.
Я написал в блокноте «Бобер», поставил букву С («север»)…
Сейчас мы начнем мерять.
Населенный пункт Бобер на трассе Полесское – Иванков.
Мимо нас прошествовали двое детенышей.
Начальнику разведотдела ОГ МО СССР
РАПОРТ
6.08.86 мною была произведена разведка населенного пункта Бобер. Была зафиксирована значительная разница в уровнях радиации западной и восточной части нас. пункта, достигающая 0,8 мР/ч. (1,1 на западе, 0,2-0,3 на востоке), хотя обычно колебания уровня радиации в пределах нас. пунктов, достаточно удаленных от АЭС, не превышают 0,2-0,3, максимум 0,5 мР/ч.
Особенность нас. пункта Бобер состоит в том, что через него с севера на юго-восток проходит оживленная автомобильная магистраль Полесское – Киев, а село сильно вытянуто в направлении, перпендикулярном трассе. Уровни радиации меняются при переезде через автотрассу скачком, причем характерны высокие уровни радиации на земле как по всей западной части села, так и у домов восточной части, расположенных непосредственно у дороги (максимально 1,1 мР/ч.). Поскольку преобладающими ветрами в этой местности в последнее время являются восточные, можно с высокой степенью достоверности предположить, что причиной радиоактивного заражения западной части населенного пункта Бобер является перенос пыли с автотрассы на эту часть села.
В связи с вышеизложенным считаю необходимым:
1. Произвести разведку радиационной обстановки трассы Полесское – Киев и ее обочин, в том числе в пределах нас. пункта Бобер, и более детальную разведку радиационной обстановки в самом нас. пункте.
2. Ввести более жесткий дозиметрический контроль дороги Полесское – Иванков.
3. Ввести ограничение скорости при движении через нас. пункты до 30-40 км/ч.
4. По итогам разведки дезактивировать трассу и ее обочины в пределах села. Только после этого станет возможна эффективная дезактивация зап. части нас. пункта, которая может предотвратить выселение села Бобер.
Командир 1-го взвода РР
1-й роты РР в/ч 54979 л-т /подпись/ =Мирный=
…Этот рапорт – его черновик – я после показывал специалистам. Из самых лучших в стране. Все одобряли: «Молодец. Толково».
А на самом деле произошло невероятное совпадение. Невероятное настолько, что о нем никто даже и не подумал.
Это невероятное стало для меня очевидным, когда – через много лет! – я впервые взглянул на карту… Поскольку карта была картой загрязнения местности радиоактивным веществом, выпавшим из невидимых глазу «облаков», которые носило ветром от взорвавшегося, оголенного и раскаленного реактора АЭС, то то, что я увидел, точнее можно назвать «невероятное выпадение»…
На этой карте от АЭС на запад шел острый язык высоких уровней, понижаясь сначала резко (первые километры), а потом, по мере удаления и снижения уровней, все плавнее и плавнее. И вот этот язык в удаленной, пологой, невысокой своей части, уже пройдя севернее Бобра, мимо него, неожиданно развернулся (ветер поменялся, когда «облако» летело) и с тыла, с запада, со стороны, противоположной АЭС, своим острием, кончиком лизнул Бобер.
