После войны работал в журнале «Советский воин», в Военном издательстве, вскоре поступил в Московский полиграфический институт на редакторский факультет, который окончил в 1957 году. В это время одна за другой стали выходить сборники его рассказов и повестей «Максим Перепелица» (1952), «Сердце солдата» (1954), «Люди с оружием» (1956), «Место происшествия – фронт» (1960), «Сердце помнит» (1962). Уже в первом сборнике создан неповторимый национальный образ Максима Перепелицы, образы его односельчан, пронизанные острым юмором. Однако повесть при всей её неповторимости страдает приукрашенностью, бесконфликтностью. «Максим Перепелица» привлёк деятелей киноискусства, в 1955 году был снят фильм, в котором образ Перепелицы создал замечательный актёр Леонид Быков. Ленту до сих пор показывают по разным программам телевидения как фильм яркий и оригинальный.
В начале 1960-х годов Стаднюк начал работу над романом «Люди не ангелы» о коллективизации, о своих родных и близких по селу, испытавших все тяготы этого времени. Книга вышла в 1962 году в издательстве «Молодая гвардия», через три года была готова вторая книга романа. В ходе публикации произведения писатель получил множество писем, в которых слышался голос читателей, думающих об остроте поднятых проблем.
Такую книгу давно ждали, книгу, которая бьёт прямо в сердце, столько в ней острых проблем, раздумий о прошлом, настоящем и будущем.
С первых страниц чувствуешь, что роман написан настоящим художником: так зримо, пластично умеет автор передать и детские черты характера (непосредственность, наивность, ребячливость), и переживания взрослых. Мастерски Стаднюк показывает социальные перемены в жизни украинского села накануне коллективизации и бытовые подробности, житейские мелочи, незначительные детали, со всей конкретностью и исторической правдивостью воссоздающие недалёкое прошлое. Платон Ярчук, Степан Григоренко, Христя приковывают к себе внимание резко выраженной индивидуальностью, добротой, человечностью, великодушием, мужеством, с каким встречают выпадающие на их долю страдания и невзгоды. А уж страданий и невзгод предостаточно выпало на долю героев Стаднюка.
Выходит, что это новая книга о коллективизации, о двойстенности середняка, о преимуществах колхозной жизни? А не хватит ли? Ведь есть же «Поднятая целина» М. Шолохова, «Ледолом» К. Горбунова, «Перелом» Д. Зорина, «Бруски» Ф. Панфёрова, «Хроника одной жизни» С. Малашкина и десятки других талантливых романов и повестей, где по горячим следам событий воссоздана грандиозная картина ломки единоличного хозяйства и перестройки его на коллективных началах. Но книга Стаднюка интересна прежде всего новизной подхода, новым осмыслением явлений, которые иной раз рассматривались односторонне, то в радужном, то в чёрном свете, кроме, конечно, «Поднятой целины» М.А. Шолохова.
В романе Стаднюка много лирических, драматических и юмористических сцен. Семилетний Павлик нашёл ружье, думает подстрелить своих недругов, вскоре пришёл отец, а за ним председатель сельсовета и милиционер, ружье арестовали, милиционер составил протокол, и вдруг Платон Ярчук берёт это ружьё и ломает его пополам: это игрушка, а не ружье, и все покатились со смеху:
«Затем взорвался густой, надсадный хохот, от которого со звенью дрогнули стёкла в доме. Председатель сельсовета, ухватившись руками за живот, стонал и корчился от смеха.
– Что же ты дурака столько валял, товарищ Ярчук?! – обозлился милиционер, но тут же и сам залился тонким, бабьим смехом» (Стаднюк И. Люди не ангелы. М., 1968. С. 19).
Заговорили о колхозах, большинство решило посмотреть со стороны: получится – вступят, не получится – вступать подождут. Платон Гордеевич внял совету богатейшей Оляны, сделал тайник и спрятал половину урожая. «И началось непонятное… «Не хочешь записываться в колхоз? Плати деньгами или натурой налог! Уплатил! Вот тебе ещё налог. Нечем платить? Давай сюда избирательные права и пошёл вон из села…» Многих упорствующих середняков причислили к кулакам и во имя святого дела раскулачили неправедно», – со всей беспощадностью писал И. Стаднюк (Там же. С. 55).
Как-то Платон Гордеевич вышел из хаты, а вокруг полно односельчанок: только что он выгнал пятую вдову, на которой он хотел жениться, Павлику нужна мать, а он никак не подберёт себе жену. Оглянулся на хату и увидел: жирными буквами написано, что здесь живёт старый кобель. С ожесточением Платон лопатой стал соскребать этот дёготь. Так бытовые и политические проблемы поочередно встают перед Платоном Ярчуком, мучая его своей кажущейся неразрешимостью. Среди предполагаемых жён Платона Ярчука оказалась и Оляна, но и она не подошла Платону Ярчуку.
Степан Григоренко и Христя давно любили друг друга, но она вышла замуж за Олексу Якименко. А как только начали раскулачивать, Олекса Якименко, крепкий середняк, не выдержал и повесился. Наконец-то Христя, овдовев, вышла замуж за Степана Григоренко.
Года через два колхозной жизни из-за неурожая пришёл в Кохановку голод. «Грозное, холодящее душу чёрное слово. Кто не испытывал голода, тот не в силах вообразить, сколько рождает он человеческих страданий. Ничего нет ужаснее для мужчины – главы семьи, чем сознание своей полной беспомощности перед печальным, умоляющим взглядом жены, которая не знает, чем накормить детей… Первыми умирали от голода мужчины. Потом дети. Затем женщины. Но прежде чем уйти из жизни, нередко люди лишались рассудка, переставали быть людьми.
Недавно Платон Гордеевич увидел такое, что волосы зашевелились под шапкой» (Там же. С. 104).
На три Георгиевских креста, полученных ещё в Русско-японскую войну, Платон Гордеевич из Винницы привёз торбу с ячменной крупой. Платон Гордеевич всё понимал, понимал, что нужно помогать рабочему классу, кормить красноармейцев, нужен хлеб стране. Но разве необходимо при этом разорять село? «Не в силах он был постичь, что у рычагов сложнейшего государственного механизма республики кое-где стояли люди, готовые – одни со злым умыслом, а другие по своему неразумению – пожертвовать и той курицей, которая несёт золотые яйца, лишь бы «дать план», «отчитаться перед центром», «не остаться в хвосте»… Недобитые враги пакостили партии, чтобы посеять беду, вызвать недовольство в народе и ослабить страну, а карьеристы заботились о том, чтобы усидеть в «руководящих креслах»… А тут ещё неурожай…» (Там же. С. 112). Такова была правда времени.
Вскоре после этих раздумий Платона Гордеевича арестовали и предъявили обвинение, что он каким-то образом связан с подозрительными людьми, которые прятались у Оляны Басок и которые приказали ему сформировать сотню повстанцев. Не было этого, всё это выдумки и ложь. Но следователь настаивал и дал ему бумагу и ручку, чтобы он всё подробно описал. «Платон послушно поднялся со стула и уселся на мягкий, обитый чёрным дерматином диван… И потянулись дни и ночи, слитые в единую тусклую боль души, в цепь обжигающих сердце мыслей, – трудных, то и дело наталкивающих на неразрешённые вопросы. Перебирал в памяти, как вещички в мешке, все запомнившиеся события своей жизни. Думал и о том, чего сам не помнил, но о чём слышал от других… Многовато беды выпало на одну его жизнь. Если взболтать беду с радостями и попробовать на вкус, сладости и не уловишь – одна горькая горечь» (Там же. С. 135). Два года просидел в тюрьме Платон Гордеевич, а потом освобождён, доказали, что арестован по ложному обвинению, но получил семь лет за украденный на колхозном поле мешок семенного зерна…
Павел подрос, поступил в военное училище, а вскоре его вызвал полковник и сообщил, что у него полно раскулаченных и осуждённых родственников, а значит, исключается он из училища, но зачисляется рядовым красноармейцем в часть. Павел и Тося должны были вступить в брак, но началась война, перечеркнувшая все планы.
Хорошо знает своих героев Иван Стаднюк. Знает не понаслышке – вместе с ними он рос, переносил первые трудности, переживал взлёты и падения кохановского колхоза. И даже когда судьба разлучила его с родным селом, в думах никогда не расставался он с землёй своих отцов, с той соловьиной Винничиной, которая навсегда осталась в сердце «самой близкой к небу, самой живописной и песенной землей на планете». «Такого мнения придерживаюсь я, наверное, потому, что там, в селянской хате, родился и вырос, что всё там начиналось для меня впервые в жизни – от первого, самого дорогого слова «мама», от первого шага по глинобитному полу, от первой боли, первого радостного сознания, что я человек. Всё, что есть во мне, в моём сердце, – доброе и дурное, – все родилось там, и я не стыжусь восторженности, когда думаю и пишу о родном крае, о дорогих моих земляках» – так писал Иван Стаднюк о родной Винничине в очерке «Любовь моя и боль моя». Эта восторженность – любовь к родной земле – ярко проявилась в романе «Люди не ангелы».
Человек – сын земли, часть мира. Мать-земля для счастья своего сына готова небо пригнуть, если б могла. И человек должен тем же отвечать своей кормилице – любить её, не давать в обиду. Обокрасть землю – «значит поселить в сердце матери бездонную скорбь». В обжигающих мыслях Платона Ярчука: «Помните: выстреленную пулю вернуть нельзя; помните: убивать невинного – значит обеднить мир, посеять человеческую скорбь и хоть клочок земли, но омертвить. Никого пусть не утешает, будто память о человеке в вечности не вечна. Надо знать другое: бессмертна скорбь матери…» – вот философский ключ романа, гуманистический пафос Ивана Стаднюка.
