отрядами, а торговый обмен, нося довольно часто принудительный характер, принимал
форму откровенного грабежа. Поэтому Аменемхет ставит себе в заслугу
особенно
тщательный выбор воинов для своего отряда и благополучное возвращение в
Египет, без
какого-либо ущерба.
Еще более ясные указания на эту жестокую экономическую эксплоатацию Нубии
мы
находим в другой надписи, сохранившейся на могильном камне Са-Хатхор, ныне
хранящемся в Британском музее [№ 569]:
«Я посетил — сообщает помощник казначея Са-Хатхор — страну рудников, будучи
молодым, и я принудил вождей [Нубии] мыть золото. Я доставил малахит, я
достиг Нубии
[страны] нубийцев. Я шел, распространяя ужас перед Владыкой двух стран. Я
прибыл в
Ха, я обошел вокруг его островов, я доставил оттуда его продукты». 74) Очевидно, эта эксплоатация золотоносных рудников Нубии и происходивший
при этом
торговый обмен производились далеко не мирным, добровольным образом, а
посредством
явного принуждения со стороны египтян, которые в данном случае опирались
на свою
военную силу, на свой флот и на свои крепости. Недаром египетские [77]
надписи столь
часто указывают на страх, который чувствовали по отношению к египтянам
культурно
отсталые племена Нубии.
Египетские фараоны этой эпохи особенно гордятся тем, что им удается
получать из Нубии
драгоценное нубийское золото. Так, в надписи Ихер-нофрета, относящейся ко
времени
Сенусерта III, мы читаем:
62
«Приказал мое величество, чтобы тебе дали отправиться в Абидос в
тинисском номе,
чтобы воздвигнуть памятник отцу [моему] Озирису Хентиаментиу, чтобы
соорудить
святилище тайны из золота белого, которое он [т. е. бог] дал возможность
моему
величеству привезти из Нубии благодаря силе и победе».75) Наконец, роскошные драгоценности, найденные в погребениях времени
Среднего царства,
ясно указывают на то, какого высокого уровня достигло ювелирное
искусство, что,
конечно, было возможно лишь благодаря тому, что в эту эпоху стало
доставляться из
Нубии в Египет большое количество золота.76) Крупное значение для развития древнеегипетской экономики имела далее
эксплоатация
естественных богатств тех областей, которые были расположены к востоку от
Египта,
отделяя долину Нила от Красного моря. Здесь египтяне добывали необходимую
им медь, а
также различные сорта камня. Одним из важнейших путей, ведших в эти
восточные
области, было русло высохшего потока, Вади-Хаммамат, древний торговый
путь, по
которому шли из Коптоса к берегу Красного моря. Сохранившиеся здесь
многочисленные
надписи указывают на довольно интенсивную эксплоатацию этого района в
эпоху
Среднего царства. Так, в официальной надписи от 2-го года царствования
Небтауира-
Ментухотепа говорится:
«Мое величество послал наследного царевича, правителя и везира, начальника работ и
любимца царя Аменемхета с отрядом в 10 000 человек из южных номов, Среднего Египта
и передней части Оксиринхского нома, для того чтобы привезти мне
прекрасную глыбу
чистого драгоценного камня, который находится в горах и из которого
делает прекрасные
предметы бог Мин».77)
На значение этой экспедиции указывает большое количество людей, отправленных под
начальством Аменемхета, которому, очевидно, царь поручил доставить
большую партию
камня, необходимого для построек в Египте. Необходимость эксплоатации
естественных
богатств этих восточных областей повлекла за собой колонизацию египтянами
всего этого
района. Об организованных попытках превратить эту пустынную область в
цветущий
заселенный край мы читаем в одной интересной надписи, сохранившейся в
Вади-
Хаммамате. В этой надписи некто Са-анх, называющий себя «начальником
войск всей
области в этой горной стране» с гордостью говорит о том, что он «сделал
долины
зелеными и вырыл на высотах пруды для воды». Это дало возможность Са-анху
заселить
весь этот район. Са-анх сообщает далее в своей надписи о том, что он
охотился здесь на
диких зверей и во время своих поездок достигал моря.78) Так, египтяне в
эпоху Среднего
царства стремились захватить в свои руки побережье Красного моря, завоевывая и
колонизуя [78] восточные области. Вполне естественно, что стремление к
захвату важных
восточных торговых путей должно было приводить египетское правительство к
расширению военной экспансии также и в этом направлении.
А от берегов Красного моря открывались новые торговые пути, среди которых
одним из
наиболее важных был путь в далекую южную, страну, которую египтяне
называли
страной Пунт или «страной богов» [Та нетер] и которая, очевидно, находилась в
восточной Африке. В приведенной мною выше надписи казначея Хену
описывается одна
торговая экспедиция, отправленная в эпоху 11-й династии в эту страну с
целью доставки в
Египет столь ценившихся тогда «свежих благовоний от вождей Красной
земли». Можно
думать, что эти торговые экспедиции в Пунт не были особенно редким
явлением в эту
эпоху. По крайней мере, они нашли отражение даже в художественной
литературе, в
частности в одной сказке, облеченной в художественную ритмическую
форму,79) в
которой рассказывается о приключениях моряка, заброшенного бурей на
таинственный
63
«остров духа», где его встречает «правитель страны Пунт» и щедро одаряет
местными
продуктами: благовонными смолами, слоновой костью и прочими ценными
товарами. В
этой сказке ясно чувствуется стремление египтян проникнуть в эти далекие, сказочные,
богатые южные страны. Конечно, не одно любопытство и не одна страсть к
приключениям толкали египтян на эти далекие путешествия. Ими руководило
желание
завладеть этими богатыми источниками ценного сырья и завязать прочные
торговые связи
с туземными, культурно отсталыми племенами. И здесь мы также видим, как
тесно
сплеталась военная политика Египта с расширением египетской торговли: необходимость
проникнуть в южные страны влекла за собой ряд войн с племенами, населявшими
области, лежащие к востоку и к югу от Египта.
С неменьшей энергией продвигались египтяне в эту эпоху и в
северовосточном
направлении. Уже в эпоху Древнего царства египтяне проникли на Синайский
полуостров
и довольно интенсивно эксплоатировали находившиеся там медные рудники.
80) В эпоху
Среднего, царства египтяне довольно прочно укрепляются в районе этих
медных
рудников, на что указывает множество надписей, сохранившихся на скалах в
непосредственной близости от древних разработок меди, в Вади-Магхара и в
Серабит-эль-
Хадим. В этих точно датированных надписях указывается имя и титул
чиновника,
руководившего данной экспедицией, говорится об открытии новых рудников, сообщается
количество рабочих. Особенно много надписей такого рода сохранилось от
времени
царствования Аменемхета.81) Очевидно, в эту эпоху египтяне особенно
интенсивно
эксплоатировали медные рудники Синая, чтобы «горы дали то, что они хранят
в своих
недрах», как образно говорится в одной из этих надписей. Рост
производительных сил
Египта и развитие военной политики требовали все большей доставки меди, нужной для
изготовления орудий и оружия.
В эпоху Среднего царства египетская торговля в некоторой мере проникает
уже в
Палестину и в Сирию. Египетские торговцы и [79] колонисты селятся в этих
странах,
содействуя тем самым расширению египетской внешней торговли и
колонизации. Очень
красноречивы указания, которые мы находим в реалистическом художественном
произведении той эпохи, в «Рассказе Синухета». Синухет, бежавший от
царского гнева в
Сирию, слышит там египетскую речь, встречает египтян и египетских послов.
Он говорит:
«Узнал меня начальник племени, один из бывших в Египте. Он дал мне воды, сварил для
меня молоко. Я пошел с ним к его племени. Со мной обошлись хорошо. Страна
передавала меня стране. Я удалился из Библа и пошел в Кедем. Там я пробыл
