Произнеся эту тираду, Беккер снова поклонился. Торп, у которого была забинтована шея и скула, последовал примеру начальника. Солдат стащил с головы пилотку.
Женщина посторонилась. Военные прошли в дом. Они разместились в гостиной полукругом - Лизель в центре, Беккер и Торп по бокам. Солдат положил сверток на край стола и вышел в коридор.
Хлопнула входная дверь. Это пришла соседка, старая фрау Штрейбер. С достоинством кивнув военным, она уселась рядом с хозяйкой.
Воцарилось молчание. Беккер прервал его, откашлявшись. Затем он сказал, обращаясь к спутнику.
- А ведь этого могло и не быть.
- Что поделаешь, такова, значит, судьба, - возразил Торп.
- Судьба! - Беккер горько усмехнулся. - Судьба тут ни при чем. Пальцы его задвигались, ловко распустили узлы бечевки на свертке. Фрау Ланге, примите этот небольшой знак внимания господина военного коменданта. Здесь немного консервированного молока, а также масло, сахар и варенье. Дочери и вам это будет очень кстати.
Женщина чуть наклонила голову и вновь застыла в неподвижности, с глазами, устремленными куда-то поверх головы штурмбанфюрера.
Обращаясь к Беккеру, Торп сказал:
- Вы утверждаете, что судьба тут ни при чем? Но я не понимаю вас. Ведь это был лишь несчастный случай. Внезапно вынырнул из-за угла грузовик и...
- Грузовик! - Беккер сердито поджал губы. - Если бы капралу, который прибыл вместе с супругом фрау Лизель с фронта, не захотелось вдруг водки, господин Ланге был бы сейчас жив и здоров.
- Так Ланге бегал за выпивкой для гостя? - воскликнула фрау Штрейбер.
- Разумеется, - снисходительно пожал плечами Беккер. - Этот парень неисправимый пьянчуга. Фрау Лизель лежит в постели, ей нездоровится. А он посылает ее мужа за водкой.
- Я слышала, у таких бывают запои, - испуганно проговорила фрау Штрейбер.
- Именно это с ним и случилось в тот злосчастный день, - кивнул Беккер. - Вы очень точно определили.
- И что же произошло дальше? - задал новый вопрос Торп.
- Дальше? - Беккер помолчал. - Дальше случилось вот что. Когда Ланге отправился на рынок, капрал выбежал за ним, окликнул. Ланге как раз переходил улицу. Он обернулся. Гость стал просить, чтобы тот взял побольше спиртного. Тут-то и вынырнул из-за угла грузовик!..
Вновь наступило молчание. Его нарушали лишь вздохи соседки.
Беккер продолжал:
- Но и это не все. Знаете, что сделал этот человек, когда под колесами пятитонки хрустнули кости его фронтового товарища? Вы думаете, попытался остановить какой-нибудь автомобиль, чтобы отвезти господина Ланге в больницу? Ничуть не бывало. Он поспешил в дом, вытащил все самое ценное из своего ранца, затем из ранца Ланге и был таков.
При этих словах Лизель вскочила на ноги, свалив стул. В глазах ее был ужас. Поддерживаемая соседкой, она вышла из комнаты в коридор. Беккер спокойно глядел ей вслед. Пока хоронили Ланге, контрразведка поработала в доме покойного, и штурмбанфюрер знал, что хозяйка найдет ранцы пустыми.
Раздался короткий женский вскрик. Беккер и Торп были удивлены он донесся не из спальни, где, они знали, находились вещи, а из кухни.
В столовую вошел солдат, поманил их пальцем. Контрразведчики встали. Солдат подвел их к двери в кухню. Беккер и Торп увидели женщин, склонившихся над помойным ведром.
- Пустое! Оно пустое, фрау Штрейбер! - в отчаянии восклицала Лизель.
- Пустое, милочка, потому что я сама его опорожнила сегодня утром, - отвечала соседка. - Вы спали, когда я его вынесла.
- И... там ничего не было?
Фрау Штрейбер с тревогой посмотрела на Лизель.
- А ящик?.. Черного ящика вы там не заметили? - прошептала Лизель.
- В ведре? - Соседка вытаращила глаза.
- Да! - Лизель упрямо качнула головой. - Ящик был! Герберт так берег его. Он сказал, что в нем много ценностей.
- Но почему тогда их швырнули в это ведро?
- Спрятали, фрау Штрейбер, спрятали, а не швырнули. Это сделал Герберт. Он объяснил: если в дом заберутся воры, они будут искать везде, но никому не придет в голову лезть в помойное ведро.
- А кто знал, что ящик в ведре?
- Герберт... и Краузе.
- Подлый негодяй! - Фрау Штрейбер гневно выпрямилась.
Лизель заплакала. Фрау Штрейбер помогла ей встать.
Беккер коснулся плеча Торпа. Гестаповцы скользнули в гостиную. Минутой позже туда вернулись женщины.
- Господин офицер, - сказала соседка, - вы были правы, фрау Ланге действительно обокрали. И я уверена, это Краузе, который прикидывался другом Герберта. Я буду молиться, чтобы вы нашли вора и примерно наказали.
- Это и наше желание, - ласково сказал Беккер. - Совершив кражу, он, очевидно, скрывается. Но где? Уважаемая фрау Ланге, помогите нам. Вспомните, какие он называл адреса, фамилии? Что предполагал делать, чем собирался заняться?..
- Не знаю... Ничего не знаю, ведь он так мало пробыл у нас...
- Ну, а ваш муж? Капрал Краузе мог поделиться с ним планами. Ланге ничего не рассказывал?
- Ничего...
- Вспомните, - настаивал Беккер.
- Не могу. - Лизель с гримасой боли коснулась лба. - Ничего не помню...
- Фрау Ланге, - вмешался Торп, - этот тип может вернуться. Надеюсь, вы не останетесь в квартире одна? Надо, чтобы кто-то мог сообщить нам.
- Что вы, что вы! - Соседка замахала рукой. - С бедняжкой день и ночь нахожусь я. Все сделаю, будьте покойны!
- Вы и вчера были с фрау Ланге? - спросил Торп.
- Разумеется.
- Весь день?
- Да.
- И... кроме вас, никого? Никто из знакомых не счел нужным явиться и выразить вдове свое соболезнование?
- Почему вы так думаете, господин офицер? Здесь все время люди.
- А вчера в послеобеденное время тоже были посетители?
Старуха кивнула.
- Да, человек десять.
- Кто же такие?
- Я их не знаю.
- Ну, а вы, фрау Ланге?
Лизель пожала плечами.
Беккер и Торп переглянулись, встали.
- Прощайте, фрау Ланге, - сказал Беккер. - Мы к вам еще зайдем.
Выйдя из дома, контрразведчики сели в поджидавший их автомобиль.
- Ну, - произнес Беккер, снисходительно глядя на спутника, - что вы теперь скажете?
Торп значительно улыбнулся.
- То-то же! Запомните: всегда добиваешься большего, когда действуешь мягко... Допросив ее в обычном порядке, мы бы не много узнали. Она бы озлобилась, замкнулась - и дело с концом.
- Но все же не установлено главное. Мы не знаем, где прячется этот человек.
- Зато всплыла история с ящиком в ведре. Ящик! Что в нем могло быть, Торп?
- Поначалу я думал, взрывчатка.
- Чепуха. Будь это даже самая сильная взрывчатка, ее едва бы хватило на то, чтобы поднять на воздух какую-нибудь кузню... Нет, то была не взрывчатка!
- Тогда оружие?
- Но какое оружие можно запаковать в маленький ящичек? Разве что пистолеты или ножи. - Беккер сделал паузу и закончил: - Это была радиостанция, Торп.
- Во что бы то ни стало надо установить, кто был на квартире покойного вчера после обеда, примерно между семью и восемью часами вечера.
- Не понимаю.
- Вчерашняя встреча с тем человеком произошла именно в семь часов - и неподалеку от дома Ланге. Я сразу почувствовал: он выглядит подозрительно и здесь не случайно. Пошел следом и...
- Дальше известно. Так вы думаете, они связаны?
- Кто знает? Но судите сами, господин штурмбанфюрер. Внезапная смерть Ланге автоматически разоблачила и его самого и спутника. Поэтому-то Краузе стремительно покинул дом покойного, а затем действовал столь решительно, когда почувствовал за собой слежку. И я спрашиваю себя: почему этот несомненно опытный и умелый разведчик идет на такой риск, как появление в районе дома Ланге? И отвечаю: потому что Краузе хотел во что бы то ни стало заполучить оставленную рацию, которую он не смог вынести раньше.
- Смелая версия.
- Смелая, - согласился Торп. - Смелая, но единственно приемлемая. Если, конечно, в том ящике действительно был передатчик. Однако я не кончил. Краузе слонялся неподалеку от дома, а в самом доме находился кто-то из его знакомых. Можете вы поручиться за то, что Краузе не попросил кого-нибудь отправиться к вдове Ланге со специальной целью изъять тот самый металлический ящик?
- Нет, - медленно проговорил Беккер, - я бы за это не поручился. - Он скосил на собеседника глаза. - Однако вы не дурак, Торп.
2
Беккер и Торп были очень близки к истине.
В тот день, когда так нелепо погиб Герберт Ланге, механик завода "Ганс Бемер" Отто Шталекер, закончив работу в обычное время, вымыл руки, переоделся и направился к выходу. Здесь он задержался. У двери стояла группа эсэсовцев. Это был конвой из соседнего концентрационного лагеря. В цехах завода работало около сотни лагерников. По утрам конвой приводил их сюда, а в конце дня, пересчитав, препровождал в лагерь на ночевку.
Стоя у выхода, Шталекер наблюдал, как, повинуясь крикам конвоиров, заключенные отходили в сторону, строились в группы и ковыляли во двор.
Лагерников увели. На заводской двор со всех сторон стекались рабочие, направляясь к воротам. Здесь было устроено нечто вроде узкого коридора. По обеим его сторонам стояли вахтеры, бесцеремонно ощупывавшие каждого выходящего.
