В первые дни по возвращении «Счастливого дракона» в Иясу рыботорговцы других портов согласно законам конкуренции попытались выгодно использовать это происшествие. Над причалами запестрели плакаты: «Покупайте нашу рыбу, застрахованную от радиации».
Но покупатель не видел никакой разницы. В конце концов отчаявшиеся работники рыбного промысла собрались на гигантский митинг в Токио. Он проходил под лозунгом: «Чтобы убить рыботорговлю, не нужны пули. Достаточно горстки пепла с Бикини».
* * *
Доктора обнаружили у семи матросов «Счастливого дракона» повышенное количество лейкоцитов. Шестнадцать других, поначалу отпущенных по домам, вскоре были помещены в токийские клиники. Им кололи витамины, делали переливания крови. Судьба моряков беспокоила американцев куда больше, нежели состояние жителей Ронгелапа, эвакуированных на базу Кваджалейн. У доктора Джона Мортона, главы медицинской комиссии, учрежденной Соединенными Штатами в Японии после трагедии Хиросимы, пробегал мороз по коже при мысли о том, что эти люди провели две недели в море на зараженном судне, не получив первой помощи. Возможно ли при таком сроке приостановить болезнь? Каковы будут ее последствия? Островитянам «повезло»:.хотя радиоактивные осадки осыпали их с головы до ног, они были эвакуированы в кратчайшие сроки.
Японское правительство начало расследование случившегося со «Счастливым драконом». Знал ли капитан Цуцуи о существовании запретной зоны? Как он проник в нее, минуя кордоны? Вашингтон утверждал, что во всем виноват капитан. Предупреждение о «закрытии» района Маршалловых островов было передано всем торговым и промысловым судам.
Ответ капитана тунцелова гласил:
— Мне было известно, что на Бикини расположен американский полигон. Но там не производили взрывов с 1946 г. А испытания на Эниветоке прекратились два года назад и проходили в 300 милях от того места, где мы ловили.
Он клялся, что он ничего не знал ни о расширении запретной зоны, ни о возобновлении испытаний.
Министр иностранных дел Японии принял посла Соединенных Штатов и уведомил представителя великой державы, что японское правительство, очевидно, будет вынуждено потребовать компенсации ущерба, понесенного членами экипажа. Его собеседник обещал самым внимательным образом заняться делами «жертв бикинийского инцидента». В результате этого дипломатического демарша госдепартамент опубликовал следующее заявление:
«Правительство Соединенных Штатов серьезно озабочено известием о том, что здоровью нескольких японских рыбаков был нанесен ущерб во время ядерных испытаний на Маршалловых островах. Сейчас в сотрудничестве с японскими властями ведется тщательное расследование с целью установить, каким образом, несмотря на строгие меры предосторожности и широкое оповещение, мог произойти данный печальный инцидент».
Пентагон поначалу скрывал от американской общественности сюрпризы, преподнесенные взрывом 1 марта. Лишь сообщения из Токио вынудили сенаторов и наблюдателей, присутствовавших при «извержении» на Бикини, нарушить официальное молчание. Не окажись «Счастливый дракон» в тот злополучный день в роковом месте, избиратели президента Эйзенхауэра пребывали бы в неведении относительно шока, поразившего страны Тихоокеанского бассейна.
Оказывается, специалисты радиационной защиты погрешили в расчетах: запретная зона вокруг Бикини была недостаточно широка. Перед очередными взрывами термоядерных устройств, намеченных программой, следовало на всякий случай очистить Подмандатную территорию и, кто знает, быть может, вообще запретить судам появляться в северной части Тихого океана.
Но в целом испытания прошли успешно. Старлинг Коул, председатель Комиссии по атомной энергии, заявил, что Соединенные Штаты способны сбросить водородную бомбу в любой точке земного шара «при условии, что наши базы будут находиться достаточно близко от цели». Другой член комиссии, конгрессмен Ван Зандт, подчеркнул, что сила взрыва превзошла все ожидания: «Бомба могла бы смести с лица земли Вашингтон».
* * *
«Проверено счетчиком Гейгера». Даже с такой этикеткой, украшенной официальной печатью, рыба оставалась лежать на прилавках. Стихийная забастовка покупателей парализовала одну из важнейших отраслей японской экономики. К лету страх распространился не только на все продукты моря, но и на сам Тихий океан.
Посол США в Токио Джон Эллисон выступил с успокоительными заверениями. Отныне зона вокруг Бикини, запретная для торгово-промыслового мореплавания, будет расширена в восемь раз. Ее новые границы сообщены правительствам всех заинтересованных стран. Капитаны судов и летчики обязаны обозначить на своих картах красным карандашом гигантский круг посреди Тихого океана. Ни одно судно, ни один аэроплан, случайно зашедший в эту зону, не проскользнет мимо бдительных патрулей, постоянно дежурящих на воде и в воздухе. Заблудшую овцу вовремя выведет добрый пастырь.
Эллисон вручил японцам научный бюллетень Комиссии по атомной энергии: «На основании тщательно проведенных расчетов риск заражения рыбы, выловленной за пределами зоны испытаний, сведен до минимума. В крайнем случае эта относительная опасность может быть ликвидирована установлением сразу после проведения взрыва краткосрочного дозиметрического контроля за уловом в пограничных с запретной зоной районах…»
Но японские биологи и океанографы были обеспокоены не только заражением рыбы. Не может ли теплое океанское течение, отходящее к западу от Маршалловых островов, донести радиацию до побережья страны? Американские специалисты постарались разуверить их и в этом:
«Скорость течений чуть превышает один километр в час. Таким образом, учитывая перемешивание слоев воды, радиоактивность становится неопасной уже в нескольких километрах к западу и абсолютно неразличимой на расстоянии 1000 километров».
Предположения, уверения, выводы. Но никто не проводил подробных анализов воды и планктона в океанских просторах… Великий страх дал толчок первой стихийной кампании в защиту окружающей среды. Учителя японских школ говорили ученикам:
— Этим летом вы не должны купаться в море.
Родители запретили детям ходить на пляж. Такой страх представлялся экспертам КАЭ совершенно иррациональным и неоправданным; особенно он раздражал в соседстве со столь грандиозным начинанием, как операция «Ладья», призванная решить судьбу мира. Зона, объявленная опасной самими пиротехниками фейерверк ка, уже превосходит размерами Японские острова и такую страну, как Франция!
Но «Ладья» планировалась лишь в качестве дебюта целой серии испытаний. Что станет с океаном, когда Соединенные Штаты сбросят в него неисчислимое множество радиоактивных веществ? Опасность не поддавалась объяснению.
Красные флажки, вывешенные на японском побережье летом 1954 г., вызвали саркастический смех и раздражение советников президента Эйзенхауэра: очередная глупая антиамериканская истерия.
Им было невдомек, что впервые в истории население единодушно восстало против загрязнений океана.
Мир разделился — и поныне делится — на тех, для кого слово «бикини» означает «взрывной» купальник, и тех, в чьей памяти оно вызывает картину смертоносного гриба в небе. Бассейны с отфильтрованной морской водой для отдыха военных заставляют забыть превращенный в мусорную свалку океан.
* * *
Ученый с другой планеты, высадившийся на пляже Ронгелапа через несколько месяцев после катастрофы, смог бы изучить жизнь маршалльской общины во всех подробностях. Жители покинули остров, не взяв с собой ничего, не успев свернуть циновки, не закончив обеда. Рыбачьи пироги лежали там, где их бросили спешно эвакуированные жители. Даже следы босых ног еще сохранились на песке. Домашние животные бродили у каменных изгородей. Люди исчезли под пеплом Бикини, но их селение осталось целым и невредимым, их образ жизни застыл, прерванный в одночасье.
Жители этих атомных Помпей, 236 человек — мужчины, женщины и дети, — получили самую высокую дозу гамма-облучения, какую когда-либо получал человек. С момента взрыва до их эвакуации с атолла прошел пятьдесят один час. В течение этого времени они подверглись облучению силой в 175 рентген. Двадцать восемь американских синоптиков, осыпанных радиоактивным пеплом на соседнем Ронгерике, знали об опасности. Они облачились в защитные комбинезоны, заткнули все щели алюминиевого барака тряпьем и ждали в импровизированном убежище помощи. На Ронгелапе же все это время полуголые люди оставались под открытым небом.
Дважды в день врачи в госпитале на Кваджалейне осматривали зараженных островитян, их кожу, волосы, считали кровяные шарики, исследовали данные анализов. Ведь патологические явления представляют еще и научный интерес, не правда ли?
