Обратите внимание на разницу в числе того, что запомнил Ким, и того, что запомнил маленький индус.
Зрительную память в возрасте 8—12 лет нужно развивать специально. Позднее, в старших классах и институте понадобится образное мышление, а оно может базироваться только на хорошей зрительной памяти. В некоторых случаях зрительная память является самоцелью — в профессиях, в которых она необходима.
"Мне вспоминается, как во время войны, когда одно время я воевал в разведке, — пишет В. Пекелис в книге "Твои возможности, человек", — нас, неопытных новичков, учили наблюдательности и внимательности. Посадят человек 5–6 в машину и гонят ее по дороге на приличной скорости. Вдруг команда: стой! И сразу вопросы: что заметили справа, слева; сколько столбиков у перил мостика через ручей; какой толщины сосна у дороги, где развилка; какая глубина колеи; сколько окон у сторожки, которую видели, а на каком она километре от поворота? С первого захода у всех нас много ошибок, пропусков существенного, путаницы. Со второго захода, точнее, заезда, — меньше, с третьего — еще меньше. К вечеру, после того, как погоняют раз 10, а то и 20 и на машине, и пешком — то шагом, то бегом, — ворон уже больше не ловили, запоминали почти все и почти как надо. И эта привычка еще долго сохранялась — запоминать все встречающееся тебе на пути, все окружающее тебя, где бы ты ни находился…"
Следует заметить, что зрительная память бывает разной, и потому развивать ее следует именно в том направлении, в котором вам требуется. Индус в рассказе "Ким" изучал картину долго и внимательно — он развивал в себе кроме зрительной памяти еще и внимательность, как и разведчики из рассказа Пекелиса. Но некоторые люди обладают "фотографической" памятью, при которой всего одного взгляда достаточно, чтобы получить своего рода отпечаток увиденного. Каких-то деталей при этом может не хватать, но существенно важное все же остается.
Обычному человеку фотографическая память, конечно, не нужна, но для 8—12-летних тренировка различных аспектов зрительной памяти весьма полезна. Вот несколько упражнений.
1. Тренировка на объем запечатлеваемого. Постарайтесь за секунду зафиксировать в памяти как можно больше элементов какой-либо картинки.
2. Тренировка на объем воспроизводимого. Закройте глаза и мысленно вспомните стадион или парк, куда вы ходите. Постарайтесь воспроизвести в памяти как можно большее число элементов.
3. Тренировка на увеличение поля восприятия. Человек обычно хорошо запоминает только то, что находится непосредственно перед ним. Попытайтесь запомнить все, что находится в вашем поле зрения.
4. Тренировка на "объемное" восприятие. Постарайтесь запомнить картинку не только зрительно, но и пережить эмоциями впечатления от цвета и композиции того, что вы видите.
5. Тренировка на четкость восприятия. Ограничьте себя двумя буквами из какого-нибудь слова и постарайтесь зафиксировать их в памяти как можно четче.
6. Тренировка на сложность восприятия. Бросайте перед собой спички, чтобы потом, прикрыв спички, зарисовать их расположение. Постепенно увеличивайте количество спичек.
7. Тренировка специфической зрительной памяти для ваших нужд. Если вы изучаете язык, попытайтесь зрительно запоминать написание слов или хотя бы их частей.
В 10–14 лет полезно перейти к шахматам. Они прекрасно развивают образную память. Когда мне было 12 лет, мой отец разобрал со мной увлекательную шахматную партию, объяснив нотацию. Я увлекся шахматами (и миром вокруг них — судьбами Морфи, Алехина, Капабланки) и благодарен за это отцу по сей день — за образное мышление и за многое ещё, чему научили меня шахматы.
Освоив визуальные, двигательные и эмоциональные образы, ребенок может перейти на следующий этап — этап словесного выражения этих образов. При этом язык зрительных образов постепенно уходит в подсознание; взрослый человек обычно слышит в голове лишь слова собственной мысли и почти не видит последовательность скрывающихся за нею образов других типов. Как формируются слова в его мозгу, для взрослого человека уже загадка.
Сознание упрятывает образы в подсознание потому, что они содержат много избыточной информации, а эта информация мешает. Шерешевский, сохранивший в зрелом возрасте яркую зрительную память, жаловался, что ему трудно читать художественную литературу:
""Н. стоял, прислонившись спиной к дереву". Стоит молодой человек, худощавый, в темном костюме, стоит у липы, кругам лес… "Н. внимательно рассматривает витрину магазина". Вот тебе на! Значит, это не лес, а улица, все надо начинать начала. Как трудно читать!"
Но "избыточность информации" все же проблема небольшая по сравнению с тем, что зрительные образы нельзя передать другим. Именно для такой передачи ребенку приходится осваивать язык слов. А благодаря общению человек может уже не только передавать информацию о своих образах, но и получать схемы их взаимодействия, "логические схемы", которые дисциплинируют его ум, вырабатывают собственно мышление. Л. Выгодский в книге "Мышление и речь" пишет:
"Мыслительная деятельность начинается со словесного или "двигательного " диалога между ребенком и его родителями. Самостоятельное мышление начинается тогда, когда ребенку впервые удается начать "поглощать " эти беседы, переваривать их внутри себя".
Из этих слов можно сделать вывод, что матери следует много разговаривать с ребенком, даже если ей кажется, что ребенок ее не понимает, — идет процесс накопления. Много разговаривать с ребенком нужно и тогда, когда его речь станет вполне развитой. Согласно психоаналитической концепции, именно образ родителей, внутреннее уподобление им формирует высшую психическую инстанцию личности — "Супер-Эго" ("Сверх-Я"), которая концентрирует фундаментальные ценности человека и управляет его целенаправленным поведением. Разговором родители передают свои личностные черты.
Но с освоением речи кое-что ребенок и теряет.
По утверждению Жане, "логическая память" появляется у ребенка лишь с 3 или 4 лет — это значит, что с 3–4 лет ребенок начинает утрачивать некоторые ценные навыки своих прежних "языков образов", которые моти бы весьма пригодиться ему впоследствии. Особенно прискорбно ослабление языка зрительных образов, а этот язык становится просто необходим в старших классах для представления сложных понятий. Эйнштейн, как и другой великий физик, Нильс Бор, с большим отставанием от сверстников овладел в детстве устной и письменной речью. Они больше пользовались правым полушарием, создавая при этом особые системы знаков внутренней речи, которые пригодились им потом в процессе творческой деятельности.
Ослабление "доречевых" образных языков у обычно развивающегося человека, потеря "объемного" восприятия мешают ему, став взрослым, полноценно усваивать иностранные языки.
Я думаю, что для освоения языка (да и любого другого предмета) очень полезно использовать комиксы. Они говорят на всех языках образов — зрительных (в рисунках, в отличие от фотографий, присутствует только существенное)., эмоциональных (кто-то на картинках очень удивляется, широко улыбается и т. д.), моторных (кто-то бежит, прыгает), словесных (надписи передают речь героев). Благодаря своей "многомерности" то, что происходит в комиксах, надежно врезается в память.
Я хорошо помню комиксы с Пифом, что видел в десятилетнем возрасте. Текст же учебников, что я зубрил десять лет, почти не помню — кроме тех случаев, когда этот текст связан в моей памяти с какими-либо рисунками.
Собственно, сам я учил английский язык по книге "Situational Grammar" — "Иллюстрированная грамматика". В этой книге каждое правило иллюстрировалось картинкой, позволявшей воочию увидеть ситуацию, в которой действует правило. До этой книги формально заученные правила оставляли много неясностей. Если вы изучаете английский язык, обязательно приобретите эту книгу — она переиздается.
Рассмотрим зрительные образы подробней, поскольку чаще всего именно этими образами пользуются при решении задач.
Математик Жан Адамар попытался разобраться, как к нему приходят решения. Он обнаружил, что думает пятнами неопределенной формы, которые соединяются одно с другим, входят одно в другое и комбинируются различными образом.
К примеру, он поставил перед собой задачу доказать, что существует простое число большее 11. Первым делом математик задался мыслью рассмотреть простые числа от 2 до 11. Перед его мысленным взором тут же появилась неопределенная масса, "символизирующая" этот набор простых чисел. Адамар решает найти произведение простых чисел — и в его голове поблизости от этой "массы" появляется точка; точка обозначает это произведение. Адамар прибавляет к этому произведению единицу — и в мысленной картинке возникает еще одна точка — между первой точкой и неопределенной массой. Новая точка соответствует мысли: "Это число, если не является простым, должно иметь простой делитель, который и является искомым".
