«Совершенно секретно. Справка.
28 декабря 1946 года оперативной техникой зафиксирован следующий разговор Гордова с Рыбальченко, который, прибыв в Москву проездом из Сочи, остановился на квартире Гордова.
Р. – Вот жизнь настала, – ложись и умирай! Не дай бог ещё неурожай будет.
Г. – А откуда урожай – нужно же посеять для этого.
Р. – Озимый хлеб пропал, конечно. Вот Сталин ехал проездом, неужели он в окно не смотрел. Как все жизнью недовольны, прямо все в открытую говорят, в поездах, везде прямо говорят.
Г. – Эх! Сейчас всё построено на взятках, подхалимстве. А меня обставили в два счёта, потому что я подхалимажем не занимался.
Р. – Да, всё построено на взятках. А посмотрите, что делается кругом, голод неимоверный, все недовольны. «Что газеты – это сплошной обман», – вот так все говорят. Министров столько насажали, аппараты раздули. Как раньше было – поп, урядник, староста, на каждом мужике 77 человек сидело, – так и сейчас! Теперь о выборах одна трепотня началась.
Г. – Ты где будешь выбирать?
Р. – А я ни х… выбирать не буду. Никуда не пойду… Нет самого необходимого. Буквально нищими стали. Живёт только правительство, а широкие массы нищенствуют. Я вот удивляюсь, неужели Сталин не видит, как люди живут?
Г. – Он всё видит, всё знает. Или он так запутался, что не знает, как выпутаться?!. А вот Жуков смирился, несёт службу…
Г. – Почему, интересно, русские катятся по такой плоскости?
Р. – Потому что мы развернули такую политику, что никто не хочет работать. Надо прямо сказать, что все колхозники ненавидят Сталина и ждут его конца.
Г. – Где же правда?
Р. – Думают, Сталин кончится, и колхозы кончатся… Народ очень недоволен.
Г. – Но народ молчит, боится…
В тот же день Рыбальченко выехал из Москвы к месту своего жительства в Куйбышев». (Экштут С. 1000 дней после Победы. М., 2006. С. 47–52).
Такова трагическая история непослушных генералов, председателей колхозов, писателей, художников… Но об этом стало известно только из секретных документов КГБ, говорилось лишь шёпотом, на кухнях.
31 декабря 1946 года генерал-полковник В.Н. Гордов сказал своей жене о Сталине: «Что сделал этот человек – разорил Россию, ведь России больше нет!»
Разговоры эти закончились трагически: в январе 1947 года генерал-полковник В.Н. Гордов, бывший командующий Сталинградским фронтом, и генерал-майор Ф.Т. Рыбальченко были арестованы и в августе 1950 года расстреляны в Лефортовской тюрьме. По свидельству исследователей и историков, с 8 по 30 августа 1950 года Военной коллегией Верховного суда были приговорены к расстрелу маршал авиации С.А. Худяков и 20 генералов (Муранов А.И., Звягинцев В.Е. Досье на маршала. М., 1996. С. 196).
В сентябре 1946 года цены на продовольственные товары поднялись в два-три раза. Тяготы на сельское хозяйство увеличились, в 1945 и 1946 годах осудили больше 15 тысяч непослушных председателей.
В это время Юрий Андреевич Жданов, сын А.А. Жданова, химик по профессии, увлёкся биологией, много читал, особенно труды Вернадского, Павлова, написал письмо Сталину о трудах Павлова, критически отнёсся к работе академика Лысенко (См.: Жданов Ю. Взгляд в прошлое. С. 238).
Весной 1947 года в Правлении Союза советских писателей возникло несколько неотложных вопросов, которые мог решить только И.В. Сталин. А. Фадеев написал письмо Сталину. По воспоминаниям К. Симонова, встреча Фадеева, Симонова и Горбатова со Сталиным состоялась 14 мая 1947 года в шесть часов вечера в Кремле. На следующий день после этой встречи К. Симонов продиктовал стенографистке то, что было на этой встрече.
Сталин, Молотов и Жданов принимали участие в беседе с писателями. Быстро решили вопрос об увеличении гонораров за писательский труд, создали комиссию во главе со Ждановым, включив присутствовавших писателей, министра финансов Зверева, Мехлиса, председателя Моссовета. Быстро решили вопросы об увеличении штатов Правления и жилищных писательских дел.
«– А вот есть такая тема, которая очень важна, – сказал Сталин, – которой нужно, чтобы заинтересовались писатели. Это тема советского патриотизма. Если взять нашу среднюю интеллигенцию, научную интеллигенцию, профессоров, врачей, – сказал Сталин, строя фразы с той особенной, присущей ему интонацией, которую я так отчётливо запомнил, что, по-моему, мог бы буквально её воспроизвести, – у них недостаточно воспитано чувство советского патриотизма. У них неоправданное преклонение перед заграничной культурой. Все чувствуют себя ещё несовершеннолетними, не стопроцентными, привыкли считать себя на положении вечных учеников. Это традиция отсталая, она идёт от Петра. У Петра были хорошие мысли, но вскоре налезло много немцев, это был период преклонения перед немцами. Посмотрите, как было трудно дышать, как было трудно работать Ломоносову, например. Сначала немцы, потом французы, было преклонение перед иностранцами, – сказал Сталин и вдруг, лукаво прищурясь, чуть слышной скороговоркой прорифмовал: засранцами, – усмехнулся и снова стал серьёзным.
– Простой крестьянин не пойдёт из-за пустяков кланяться, не станет ломать шапку, а вот у таких людей не хватает достоинства, патриотизма, понимания той роли, которую играет Россия. У военных тоже было такое преклонение. Сейчас стало меньше. Теперь нет. Теперь они и хвосты задрали… Почему мы хуже? В чем дело? В эту точку надо долбить много лет, лет десять эту тему надо вдалбливать. Бывает так: человек делает великое дело и сам этого не понимает… Вот взять такого человека, не последний человек… а перед каким-то подлецом-иностранцем, перед учёным, который на три головы ниже его, преклоняется, теряет своё достоинство. Так мне кажется. Надо бороться с духом самоунижения у многих наших интеллигентов» (Симонов К. Глазами человека моего поколения. С. 129).
Сталин передал Фадееву записку, в которой говорилось о книге Н.Г. Клюевой и Г.И. Роскина «Биотерапия злокачественных опухолей» (М., 1946), которую академик В.В. Парин во время своего пребывания в США передал американским издателям. В.В. Парин за выдачу важнейшей государственной тайны был приговорён к 25 годам заключения, министр здравоохранения снят с должности, а Н. Клюева и Г. Роскин предстали перед «судом чести», все они были объявлены космополиментами, проявившими низкопоклонство перед Западом. Так началась борьба против космополитизма, принявшая порой грубые, самые вульгарные формы, особенно в литературной среде. К. Симонов признаётся в своей книге воспоминаний, что и ему сейчас стыдно перечитывать то, что в то время сам писал и сам редактировал. Борьба с самоунижением была естественной после великой победы над фашизмом, но грубость, подлость, сведение личных счётов в этой борьбе необходимо было осудить.
На этой же встрече К. Симонов просил разрешения у Сталина напечатать «Партизанские рассказы» М. Зощенко. Сталин разрешил Симонову напечатать рассказы, если они хорошие.
В сентябрьском номере журнала «Новый мир» было опубликовано десять рассказов М. Зощенко с предисловием К. Симонова, а в ноябрьском номере журнала – его повесть «Дым отечества». Повесть читали Фадеев, Федин, Эренбург, хвалили основной дух повести, не обращая внимания на огрехи. И Симонов был доволен повестью, но каково же было его удивление, когда в официальной газете «Культура и жизнь» появилась статья о повести «Вопреки правде жизни». Должен был написать рецензию на повесть Б.С. Рюриков, но после встречи Жданова со Сталиным произошли внезапные перемены: статья Рюрикова была снята из номера, заказана другому автору, и вот статья вышла. По словам К. Симонова, статья была «очень злой и очень невразумительной, а местами просто не до конца понятной в самом элементарном смысле этого слова» (Там же. С. 145).
В том же номере газеты «Культура и жизнь» была помещена резко критическая статья о романе А. Фадеева «Молодая гвардия», в 1945 году получившем Сталинскую премию первой степени. В статье указывали на то, что в молодогвардейском подполье почти отсутствует руководящая роль коммунистической партии, обозначены и другие недостатки романа (второе, переработанное издание вышло в 1951 году).
20 декабря 1947 года «Литературная газета» в статье В. Ермилова «Фальшивая проза» подвергла острой критике сборник фронтовых и послевоенных очерков Александра Твардовского «Родина и чужбина» (Знамя. 1947. № 11–12). Критик утверждал, что Твардовский исказил образ народа, выведя людей негодных, корыстных, думающих лишь о своей пользе, благополучии, критиковал писателя за «абстрактный гуманизм», «христианское восприятие» жизни. Эта статья имела серьёзные последствия, возникла серия критических оценок, рассматривавших сборник А. Твардовского как идейно порочный. А это уже имело серьёзное значение в судьбе поэта.
Удивляло другое: почему главный редактор «Литературной газеты» В. Ермилов опубликовал статью «Фальшивая проза» о прозе члена редколлегии Твардовского, не поставив в известность хотя бы двух-трех членов редколлегии? Ответ был столь же прост: В. Ермилов поздно ночью, когда номер газеты был уже готов, узнал, что завтра в официальной газете «Культура и жизнь» выходит отрицательная статья о сборнике А. Твардовского, а В. Ермилов не мог этого допустить, и он ночью написал эту статью, дабы опередить «Культуру и жизнь». Правда, выяснилось, что в газете «Культура и жизнь» статья не появилась. Это лишь маленький эпизод из нравов литературной борьбы того времени.
