умастить маслом,
а других, не выполнивших своих обязательств, приказывает бить палками, что тут же
весьма наглядно изображено. Еще дальше представлена колесница с двумя
впряженными
конями, на которой прибыл Менена. Сам Менена стоит под балдахином и
наблюдает за
молотьбой, провеиванием и подсчетом зерна. Результат подсчета
записывается писцами.
Затем мы опять видим Менену, который на этот раз сидит на маленькой
скамейке,
наблюдая за жатвой, вспахиванием земли при помощи плугов и мотыг, за
сбором урожая.
Во всех этих работах участвует около 50 человек. Можно предполагать, что
изображенные люди являются рабами, так как за их работой следят
надсмотрщики. 18)
В периоды наивысшей централизации государственной власти фараон, возглавлявший
деспотию, считавшийся неограниченным властителем всей страны, с помощью
чиновников управлял не только царскими, но и храмовыми землями. Именно
поэтому,
когда чиновник Инени был назначен «князем и начальником двух житниц», т.
е.
управляющим обширными складами, в которых накапливались и хранились
натуральные
поступления из царских поместий, он стал в то же самое время управлять и
«полями
храмовых владений». 19) Вполне естественно, что в распоряжении царя
находились и все
лесные фонды страны. Поэтому только по царскому приказу везир мог послать
людей для
порубки смоковниц. 20) Наконец, в «Инструкции везира Рехмира» говорится о
том, что
даже «недоимки» в Фиванской области и в столице взимались «согласно
сказанному во
дворце», т. е. по прямому приказу царя. Весьма возможно, что именно в
Фиванской
области находился особенно крупный массив царских поместий, которыми
управлял от
имени царя везир юга, в данном случае Рехмира.21) Для выполнения всех
этих функций
центральной власти фараон имел в своем непосредственном распоряжении
особую
канцелярию, в состав которой входило множество чиновников, а в эпоху
Нового царства,
в связи с усилившейся централизацией государственного управления, —
особые
«доверенные» лица, которым царь давал самые разнообразные поручения и
которых
посылал со своими приказами к правителям областей и начальникам городов.
Ближайшим
помощником царя по управлению центральной царской канцелярией был везир, которому
царь передоверял ряд своих функций, как это видно из «Инструкций везира
Рехмира».
Так, везиру следовало «докладывать о каждом просителе, [который
обращается] к царю,
после того, как он изложит [свою просьбу] письменно. Это он будет
отправлять всех
доверенных царя, посланных к правителям областей и начальникам городов.
Это он будет
отправлять всех путешественников [85] и все экспедиции дворца».22) «Это
он будет
посылать воинов и писцов округа, чтобы выполнить указания царя».23) Таким
образом, особые чиновники, носившие титулы «доверенных», служили своего
рода связующим
звеном между органами местной власти в лице правителей областей и высшей
61
центральной властью в лице фараона и его помощника, везира. Распоряжения
центральной власти передавались правителям областей через этих
«доверенных», что
способствовало усилению централизации государственного управления.
Важными функциями центральной власти были: управление каменоломнями и
рудниками, устройство дорог и наблюдение за ними, организация больших
торговых
экспедиций в соседние страны. Выполнение этих обязанностей царь возлагал
на высших
сановников государства. Наконец, верховная судебная власть находилась в
руках царя, и
его неоспоримой прерогативой было назначение наказаний для наиболее
опасных
преступников. 24)
Но особой специфической чертой древневосточной, в частности
древнеегипетской,
деспотии была концентрация в руках царя высшей религиозной власти, с чем
очень тесно
связана идеология обоготворения царя и царской власти. В эпоху Нового
царства царский
культ получает очень яркое и четкое выражение. В целях укрепления
стародавних
традиций все еще продолжает существовать или, может быть, только
принимает новые
формы культ великих фараонов Древнего царства. Об этом мы узнаем из
надписи на
марсельской статуе Хонтутебу, в которой упоминается жрец покойного царя
VI династии
Тети, носивший звание «писца жертвенника владыки Двух Стран».25) Но если в эпоху Нового царства обоготворялись цари Древнего царства, то, конечно, и
власть современных фараонов постоянно подкреплялась широкой пропагандой
царского
культа. Именно в эту эпоху принимает отточенную форму и широко
распространяется и
пропагандируется в искусстве представление о том, что царь был сыном бога
«от плоти
его». Древний титул фараона — «сын солнца» получает яркое и наглядное
обоснование
как в художественных изображениях, так и в религиозных текстах, в которых
бог
постоянно называет царя — «сын от плоти моей». 26) В храмах устраивались
особые залы, посвященные царскому культу, которые назывались «великий
дом» или «здание его,
находящееся в храме».27) На стенах зала обычно изображались главные
моменты
священной жизни обоготворяемого царя: его рождение, коронация, празднование 30-
летнего юбилея и т. п. Эти изображения довольно хорошо сохранились в
развалинах двух
храмов XVIII династии: храма царицы Хатшепсут в Дейр-эль-Бахри и храма
[86] царя
Аменхотепа III в Луксоре. Тот факт, что изображения в обоих храмах почти
совершенно
тождественны, говорит о том, что жречество выработало особую религиозную
легенду и
особый трафаретный тип художественной и религиозной пропаганды царского
культа.
Длинная серия религиозных изображений, имеющих целью доказать
божественное
происхождение царя и царской власти, обычно распадается на три группы: бракосочетание царицы и бога, рождение царевича (или царевны) и признание
его богами
в качестве своего потомка и земного воплощения божества. Священный
рассказ
начинается с пролога, в котором описываются события, якобы происходящие
на небе. Бог
солнца и верховный бог египетского государства и его столицы Амон
сообщает совету
девяти богов о рождении царевны и предрекает ей великое могущество.28) Далее следует
довольно реалистическое изображение и описание того, как бог Амон
спустился к царице,
чтобы зачать ребенка. Бог Амон и царица Яхмос изображены сидящими на
троне, который
поддерживают богини. Помещенный тут же гиероглифический текст подробно
описывает
зачатие царевны и приводит речи бога и царицы. Амон предсказывает
рождение царевны
Хатшепсут, благословляет свою дочь и предрекает ей счастливое
царствование и великое
могущество.
«Соединяющаяся с Амоном, первая из достойных (Хатшепсут. — В. А. ) —
будет имя этой
дочери, которую ты родишь, ибо так последовали слова твои. Она будет
благодетельно
царствовать во всей этой земле, ибо моя душа принадлежит ей, мое сердце
принадлежит
62
ей, моя воля принадлежит ей, моя корона принадлежит ей, дабы она правила
над Двумя
Странами, дабы она вела всех живущих...»29) Эти слова, выражающие тесную связь между богом и царицей, должны были
выразить
основной догмат о божественном происхождении царя и царской власти.
Следующая группа изображений и текстов, охватывающая тему «рождение
царевны»,
начинается с описания того, как Амон призывает бога-творца Хнума и
говорит ему, что он
зачал царевну. В ответ на это Хнум обещает Амону вылепить на гончарном
круге ребенка
и его двойника, что тут же изображено на рельефе.30) Далее художник
показывает, как бог
и богиня творческой силы Хнум и Хекет ведут беременную царицу в родильный
покой.
Царица под непосредственной охраной Амона проходит мимо богов. За этим
следует
сцена рождения ребенка и, наконец, важнейший для пропаганды царского
культа эпизод
«признания царевны богами». Бог Амон берет ребенка на руки и, как гласит
текст,
