Советские войска контратаковали. Защищавшая этот участок фронта 288-я стрелковая дивизия пыталась отбросить врага. Но все попытки восстановить положение на фронте успеха не имели. Дивизия отвела части южного фланга на реку Оскуй и создала с 292-й стрелковой дивизией единый фронт. Сюда же был направлен 1067-й полк из 311-й стрелковой дивизии. В это время противника атаковала 27-я кавалерийская дивизия. Но он сумел отбить несколько атак. Усиленный 24-й полк 21-й пехотной дивизии прорвал позиции советских войск на реке Оскуя, форсировал ее и повел наступление в северо-восточном направлении.
Задачей тихвинской наступательной операции немцев являлось создание «мертвой петли», которая бы удушила защитников Ленинграда голодом, лишила их возможности и воли к сопротивлению. В кольце блокады находилась полумиллионная группировка советских войск[195]. Ей была уготована судьба сложить оружие или умереть голодной смертью. Это хорошо понимали в Москве. Уже во время боев за Тихвин, оценивая весь трагизм положения Ленинграда, Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин издает директиву, переданную 23 октября по прямому проводу Военному совету Ленинградского фронта: «Если вы в течение нескольких ближайших дней не прорвете фронта и не восстановите прочной связи с 54-й армией, которая вас связывает с тылом страны, все ваши войска будут взяты в плен. Восстановление этой связи необходимо не только для того, чтобы снабжать войска Ленфронта, но особенно для того, чтобы дать выход войскам Ленфронта для отхода на восток — для избежания плена в случае, если необходимость заставит сдать Ленинград»[196].
24 октября на тихвинском направлении повторил подвиг Гастелло командир эскадрильи минно-торпедного полка Балтийского флота Герой Советского Союза гвардии капитан Василий Алексеевич Гречишников со своим экипажем. При штурмовке танковой колонны немцев зенитный снаряд попал в советский самолет. Командир направил пылающую машину в скопление вражеской техники. Так погибли балтийские герои В. А. Гречишников и члены его экипажа — А. И. Власов, М. П. Семенов, Н. А. Бараков, которые в августе 1941 г. участвовали в первой бомбардировке Берлина[197].
В этот же день, 24 октября, по личной просьбе командующего Ленинградским фронтом генерал-майора И. И. Федюнинского Ставка освободила его от должности и направила командовать 54-й армией. Генерал-лейтенант М. С. Хозин, временно командовавший 54-й армией, был назначен командующим Ленинградским фронтом[198]. Замена генералов не изменила положения на передовой. Наступление немцев в направлении Тихвина и Волхова заставило немедленно отложить все мысли по прорыву блокады Ленинграда на синявинском направлении, снимать с этого участка сильно поредевшие части и бросать их навстречу рвущимся к цели дивизиям вермахта.
25 октября на командном пункте 21-й пехотной дивизии появился командующий 16-й армией генерал-полковник Эрнст Буш. Он подчеркнул важность быстрого наступления дивизии на реке Волхов как самостоятельной операции наряду с наступлением моторизованного корпуса на Тихвин[199].
«Такое определение цели было не случайным. Вероятно, в штабе вермахта возникли сомнения: возможно ли вообще из-за сильного сопротивления врага и катастрофических дорожных условий подойти к Тихвину? Сам Гитлер высказал эти сомнения два дня спустя, когда обсуждал вопрос о положении дел под Москвой. Однако верховный главнокомандующий решил: наступать на Тихвин, но — и это было новое — на Волховстрой нужно было нанести усиленный удар, чтобы заставить противника выйти из „мешка“ западнее р. Волхов»[200].
Верховное командование немцев беспокоила ситуация на шлиссельбургско-синявинском выступе. Оно хотело покончить с советскими войсками на этом участке фронта, окружить и уничтожить 54-ю армию. Если объективно рассматривать тихвинскую наступательную операцию немцев, анализировать причины, которые подтолкнули к ее проведению, то сам собой напрашивается вывод, что она была спровоцирована активностью советских войск в районе шлиссельбургско-синявинского выступа. Прорыв блокады Ленинграда на этом участке фронта ставил под сомнение гитлеровский план покорения города, наносил удар по престижу как самого фюрера в глазах союзников, так и всей немецкой военной машины, которая уже на первом этапе войны столкнулась с серьезными трудностями. Их не было во время кампаний во Франции и Польше.
Упорное сопротивление, которое оказали войска 4-й и 52-й армий, заставило внести коррективы в планы немецкого командования уже на начальном этапе их осуществления. Появилось новое направление — Волхов (ст. Волховстрой).
В связи с успехом вражеского наступления на Тихвин советским войскам пришлось фактически отказаться от проведения второй Синявинской операции. На шлиссельбургско-синявинском выступе шли бои местного значения, которые должны были убедить противника, что скоро начнется большое наступление по прорыву блокады. Делалось это с той целью, чтобы противник не снял ни одного полка с этого участка фронта и не перебросил его под Тихвин. Все силы Ленфронта были брошены на противодействие наступлению немцев в направлении Тихвина и Волхова. Советское командование ставило задачу активными наступательными действиями ликвидировать угрозу выхода войск в тыл 7-й отдельной армии и соединения их с финскими войсками, исключить возможность развития продвижения противника в направлении Вологды[201]. Не менее важная задача ставилась и на волховском направлении: не допустить выхода противника в тыл 54-й армии.
По указанию Ставки была проведена перегруппировка сил в армиях и между армиями с целью сосредоточения основных усилий на тихвинском и волховском направлениях. Благодаря принятым мерам войскам 4-й армии удалось временно задержать противника в 40 километрах юго-западнее Тихвина. 52-я армия к 27 октября вынудила гитлеровцев перейти к обороне на маловишерском направлении. Командование 16-й армии вермахта сняло с маловишерского направления 8-ю танковую и 18-ю моторизованную дивизии и перебросило их под Тихвин в район Ситомли[202].
Командующий 4-й армией сосредоточил части 191-й стрелковой дивизии, полк 44-й стрелковой дивизии и 121-й танковый полк в районе Ситомли, а 4-ю гвардейскую дивизию и основные силы 60-й танковой дивизии — в районе Верхнего Заозерья. Этими силами армия нанесла контрудар в направлении населенных пунктов Будогощь, Грузино с задачей разгромить главную ударную группировку врага и восстановить оборону по реке Волхов[203]. Однако сил хватило только на то, чтобы сдерживать непрерывные атаки противника. Штаб 4-й армии попал под удар немецких частей и оказался рассеянным. Часть его вместе с командующим армией генерал-лейтенантом Б. Ф. Яковлевым отходила к Тихвину, другая — с начальником штаба генералом П. И. Ляпиным — к городу Волхов.
Через десять дней после начала успешного наступления на Тихвин, 26 октября, немецко-фашистское командование отвело на исходные позиции 1-й армейский корпус и 12-ю танковую дивизию. Они развернули боевые порядки и начали наступление по обоим берегам реки в направлении города Волхов и Ладожского озера. В этом направлении также отходили большая группа работников штаба 4-й армии во главе с его начальником генерал-майором П. И. Ляпиным[204] и части четырех дивизий. На левом берегу противнику противостояли части 285-й и 311-й стрелковых дивизий 4-й армии, которые оказались отрезанными от основных сил. На правом берегу в районе деревень Пчева и Битки немцы всей своей мощью нанесли удар по фронту 310-й и 292-й стрелковым дивизиям, а также отдельным подразделениям 288-й стрелковой дивизии, которые оказались в стороне от основных частей 52-й армии.
310-я стрелковая дивизия на рубеже Пчева — Городище истекала кровью, отбивая атаки 21-й пехотной дивизии немцев. Обстановка была крайне тяжелой.
«Утром 28 октября над линией обороны появились немецкие самолеты. На наши окопы посыпались вражеские бомбы и снаряды. Немцы пытались с ходу сломить сопротивление с тем, чтобы двигаться дальше, — вспоминал бывший командир полка 310-й стрелковой дивизии Назар Ефремович Еськов. — Разгорелся жаркий бой. Под натиском превосходящих сил противника 208-й саперный батальон вынужден был отойти к деревне Рысино. Используя этот небольшой успех, фашисты усилили натиск. Через некоторое время 1080-й стрелковый полк майора Смирнова попал в окружение. Наступающий противник окружил и 1082-й стрелковый полк майора М. М. Михайлова. Попытки прорваться в сторону Рысино на помощь товарищам не удались. Немцы успели выставить на дорогах крепкий заслон, и атаки наших батальонов успеха не имели»[205].
Ночью майор Михайлов собрал остатки полка и повел их в атаку. Немецкие заслоны удалось прорвать. Михайлов вывел оставшихся в живых к селу Городище. Остальные подразделения отступили к деревне Пчева.
