Утром этого дня в бункере Гитлер опробовал ампулу с цианидом на своей любимой овчарке Блонди. Удостоверившись, что яд действует, он начал готовиться к самоубийству. Он только что узнал о смерти Муссолини и его любовницы Клары Петаччи. Их тела, изрешеченные пулями, были подвешены за ноги у бензозаправки в Милане. Пояснения были напечатаны для него на машинке особо крупным шрифтом, чтобы он мог читать без очков. (Этот листок хранится в русском архиве.) Около трех часов дня фюрер попрощался со своим окружением. Торжественность момента нарушалась звуками гулянки в рейхсканцелярии, а затем истерикой Магды Геббельс, которая не могла вынести мысли, что она теряет своего фюрера.
Наконец Гитлер удалился в гостиную со своей женой, которая оживленно вела себя за завтраком, хотя точно знала, что должно вскоре произойти. Никто не слышал звука выстрела, но после 15.15 Линге, его камердинер, вошел в комнату, за ним последовали другие. Гитлер застрелился, а Ева Гитлер приняла цианид. Их тела завернули в серые военные одеяла и подняли в сад рейхсканцелярии, где, облив бензином, подожгли согласно распоряжению Гитлера. Геббельс, Борман и генерал Кребс встали «смирно» и подняли руку в нацистском приветствии.
В тот вечер, когда советские войска с боями пробивались к рейхстагу, чтобы успеть водрузить Знамя Победы к празднику Первого мая в Москве, генерал Вейдлинг планировал прорыв на запад с максимально возможным числом солдат. Но в этот момент под огнем русской артиллерии к нему пробрался офицер СС и передал приказ явиться в рейхсканцелярию. Геббельс сообщил о смерти Гитлера и добавил, что генерал Кребс будет представителем на переговорах с советским командованием об условиях капитуляции. Кребс, который хотя и считался верным сторонником сопротивления до последнего, каждое утро теперь пытался освежить свои знания русского языка перед зеркалом для бритья. Как только была достигнута договоренность о прекращении огня в секторе 8-й гвардейской армии, Кребса провели в штаб армии. Чуйков позвонил Жукову, который немедленно прислал своего заместителя генерала Соколовского. Жукову совсем не хотелось, чтобы Чуйков, который критиковал его действия больше всех, мог заявить, что это он принял капитуляцию Берлина. Жуков затем позвонил Сталину, настояв на том, чтобы его разбудили, и сообщил, что Гитлер мертв. «Доигрался, подлец, – сказал Сталин. – Жаль, что не удалось взять его живым. Где труп?» Сталин сказал Жукову, что не разрешает проводить никаких переговоров: только безоговорочная капитуляция. Кребс хотел добиться прекращения огня. Он пытался возражать, что только новое правительство гросс-адмирала Деница может предложить безоговорочную капитуляцию. Соколовский отправил Кребса назад с посланием, что если Геббельс и Борман не согласятся на безоговорочную капитуляцию до 10.15 утра, то уже утром 1 мая «они превратят Берлин в развалины». Ответа не последовало, и «шквал огня» обрушился на центр города.
Самыми стойкими защитниками правительственного квартала были иностранные подразделения войск СС – скандинавы и французы. Саперы дивизии Nordland взорвали туннель метро под Ландвер-каналом. 25 км подземных туннелей оказались затоплены. Оценка числа утонувших берлинцев колеблется от 50 человек до огромной цифры в 15 тысяч, но реальное количество жертв вряд ли значительно превышало первую цифру. Многие, чьи тела нашли плавающими под землей, были уже мертвы к тому моменту, когда вода хлынула в туннели, потому что там находились многие полевые госпитали, там же они складывали трупы умерших пациентов. К югу от Берлина около 25 тыс. солдат из остатков Девятой армии генерала Буссе, совершенно изможденные и ослабевшие от голода, вышли из окружения около Билица. Несколько тысяч гражданских бежали вместе с ними. Дивизии Венка, пробившие для них и для Потсдамского гарнизона коридор бегства, собрали все транспортные средства, чтобы отвезти их к Эльбе и избежать советского плена.
В полдень бригадефюрер Вильгельм Монке, который командовал обороной правительственного квартала, отдал приказ последнему «тигру» дивизии СС Nordland отходить. И хотя Геббельс все еще отказывался от безоговорочной капитуляции, Мартин Борман и Монке уже тайком пронесли в рейхсканцелярию гражданскую одежду и были готовы к бегству этой ночью. Они надеялись, что немецкие войска будут продолжать сдерживать Красную Армию в правительственном квартале, пока они сами будут спасаться бегством. Вечером, желающие бежать из рейхсканцелярии с нетерпением ждали, когда же Магда Геббельс отравит своих шестерых детей, а затем вместе с мужем совершит самоубийство.
В 21.30 гамбургская станция «Германское радио» проиграла траурный марш, а затем адмирал Дениц обратился к нации и сообщил о кончине Гитлера, сражавшегося «во главе своих войск». Йозеф и Магда Геббельс, как только их дети были мертвы, поднялись в сад рейхсканцелярии. Она приколола на грудь золотой значок нацистской партии, принадлежавший лично Гитлеру – его подарок. Муж и жена раскусили капсулы с цианидом одновременно. Затем один из помощников министра пропаганды произвел контрольные выстрелы, облил тела бензином и поджег.
Эта задержка привела к тому, что беглецы не смогли уйти до 11 часов вечера этой ночью, то есть задержались на два часа дольше, чем планировалось. Двумя группами они отправились по разным дорогам, чтобы переправиться через Шпрее по пути на север. Солдаты дивизии Nordland при поддержке одного «тигра» и нескольких бронемашин, попытались расчистить им путь атакой через мост Видендаммер. Красная Армия, ожидавшая прорыва, усилила этот сектор, и большинство беглецов было убито в беспорядочном ночном бою. Некоторым все же удалось прорваться в этой сумятице, в том числе Борману и Артуру Аксманну – вождю гитлерюгенда. Борман, отбившись от основной группы, похоже, натолкнулся на группу советских солдат и принял яд.
Поскольку приказ Вейдлинга о сдаче вступал в силу только в полночь, другая, еще большая группа, состоявшая из остатков 18-й моторизованной дивизии и танковой дивизии Muencheberg, пыталась прорваться на запад. Завязалось жестокое сражение около моста Шарлоттенбрюкке через реку Хафель, на пути к Шпандау. Бронемашины вновь использовали как таран против войск 47-й советской армии. Началась настоящая бойня: толпы мирных жителей и солдат бежали через мост под прикрытием огня самоходных зениток. Трудно сказать, сколько людей погибло, но до Эльбы добралась только горстка. Жуков отдал приказ осмотреть каждое тело и транспортное средство, чтобы проверить, нет ли среди убитых нацистских вождей. Но большинство тел обгорело до неузнаваемости.
2 мая на черный дымящийся город опустилось тишина, в которую трудно было поверить. Ее нарушали лишь отдаленные выстрелы эсэсовцев, совершающих самоубийство, и редкие очереди советских автоматов. В рейхсканцелярии генерал Кребс и главный адъютант Гитлера генерал Вильгельм Бургдорф застрелились, сперва упившись коньяком. Войска 5-й ударной армии заняли здание рейхсканцелярии и вывесили на нем большое красное знамя в дополнение к Знамени Победы, которое было водружено над рейхстагом.
Мирных жителей, с опаской выбиравшихся из подвалов и бомбоубежищ, городское поле битвы, усеянное трупами и булыжниками, повергло в ужас. Повсюду стояли сожженные советские танки, подбитые в ближнем бою фаустпатронами эсэсовцев-иностранцев и гитлерюгенда. Немки прикрывали лица мертвых газетами и лоскутьями одежды. Многие из них были почти детьми. Взрослые из фольксштурма сдались при первой же возможности. Советские войска продолжали подгонять пленных криками: «Давай, давай!» Всех, кто был одет в форму солдата, полицейского или пожарного, заталкивали в колонну, чтобы увести из города. Многие плакали, когда их жены, провожая, давали им одежду и еду. Они боялись, что их отправят в трудовые лагеря в Сибирь.
Берлинская операция, проходившая с 16 апреля по 2 мая, обошлась фронтам Жукова, Конева и Рокоссовского потерями в 352 423 человека, из которых около трети было убито. Первый Белорусский фронт понес самые тяжелые потери из-за безрассудства Жукова на Зееловских высотах.
Сталин, заинтересованный во всех подробностях смерти Гитлера и желая быть уверенным в том, что он действительно мертв, приказал группе из отдела СМЕРШ 3-й ударной армии провести детальное расследование. Как только они приступили к работе, бункер рейхсканцелярии был оцеплен. Не разрешили войти даже маршалу Жукову, под тем предлогом, что саперы еще не проверили помещение на наличие мин и ловушек. Команда следователей работала с каждым пленным, который был свидетелем происходивших здесь событий. Тела Йозефа и Магды Геббельс были взяты на экспертизу и вывезены из Берлина. Давление из Москвы усилилось, когда не смогли обнаружить тело Гитлера. Оперативники СМЕРШ нашли его только 5 мая, захороненного в воронке от снаряда вместе с телом Евы Браун. Останки были вывезены в строжайшей тайне. Никому в Красной Армии, включая Жукова, не разрешили узнать об этой находке.
