Э. фон дем Бах–Зелевски
Собственно говоря, покаянные свидетельства фон дем Баха уже давно вызывают у историков сомнения на предмет их искренности. Его послевоенные сетования насчет непропорционального применения силы войсками СС, и «каминцами» в том числе, следует признать лицемерными, тем более что сам фон дем Бах совершил во время войны столько кровавых дел, что они не идут ни в какое сравнение с варшавскими событиями. Так, можно вспомнить варварские расправы, устроенные фон дем Бахом в ноябре 1941 г. под Могилевом, когда он в бытность высшим фюрером СС и полиции Центральной России руководил действиями своей штабной команды и подразделениями 322–го батальона полиции по истреблению еврейских женщин и детей[329].
2 августа 1944 г. фон дем Бах выехал в Варшаву. Тем временем командующий 9–й армии генерал танковых войск Николаус фон Форман просил поддержать вермахт. К 6 августа в Варшаву вошла почти половина войск (7496 человек), выделенных для подавления восстания. Постепенно определился состав группировки сил и средств «фон дем Бах» (ее численность в конечном итоге достигла 16 тысяч 696 человек):
— Полицейский полк СС «Познань»;
— Специальный полк СС «Дирлевангер»;
— III дивизион 5–го артиллерийского полка танковой дивизии СС «Викинг»;
— Сводный полк 29–й ваффен–гренадерской дивизии СС;
— I и II батальоны 1–го Восточно–мусульманского полка СС;
— II (азербайджанский) батальон Соединения особого назначения «Горец»;
— Казачий полицейский батальон СС;
— Конвойно–охранная сотня СД;
— III казачий кавалерийский батальон 57–го охранного полка;
— 5–й Кубанский полк Казачьего Стана;
— 572–й, 580–й, 631–й казачьи батальоны;
— три украинские роты в составе СД;
— Батальон 608–го охранного полка вермахта;
— Резервный батальон танковой парашютной дивизии «Герман Геринг»;
— Огнеметный батальон «Кроне»;
— Саперная рота № 500;
— Минометная рота № 1000;
— Батарея реактивных минометов (Nebelwerfer) № 201;
— Гаубичная батарея № 638;
— 218–я и 302–я танковые роты;
— Учебная батарея самоходно–артиллерийских установок;
— Бронепоезд № 75[330].
О том, что военнослужащие РОНА привлечены к подавлению Варшавского восстания, Каминский узнал, находясь в Берлине. Он, как пишет историк К. Семенов, получил телеграмму Гиммлера следующего содержания: «Жду Вашей помощи в этом деле»[331].
По прибытии в соединение Каминский собрал совещание, в котором приняли участие начальник штаба дивизии И.П. Шавыкин, начальник разведки Б.А. Костенко, адъютант комдива Р.К. Белай, начальник военно–следственного отдела Г.С. Процюк, командиры 1–ro, 2–го и 5–го полков И.Д. Фролов, Голяков и Романов, командир отдельного гвардейского батальона Бурыгин. Каминский сообщил, что соединение переименовано в дивизию немецких войск СС и ей придан № 29; ему присвоили звание генерал–майора и приказали направить часть дивизии в Варшаву. Каждый командир полка должен выделить по 400 человек («по батальону надежных людей»). Предстояло сформировать сводный полк под командованием ваффен–оберштурмбаннфюрера СС И.Д. Фролова (начальник штаба ваффен–гауптштурмфюрер СС Ночевкин) и приготовиться к переброске в бывшую польскую столицу[332].
Сводный полк формировался как из семейных, так и неженатых военнослужащих, и состоял из четырех стрелковых батальонов, четырех танков Т–34, Су–76 и двух 122–мм гаубиц. Численность полка, по немецким документам, составляла 1700 человек, по показаниям офицеров дивизии И.Д. Фролова и П.Р. Майорова — от 1500 до 1600 человек[333].
Ранним утром 3 августа личный состав погрузился на автомашины и выдвинулся в назначенный район. Полковая автоколонна, согласно дневнику бойца РОНА Ивана Вашенки, двигалась на максимальной скорости по маршруту: предместье Ратибора — Ченстохова — Томашув — Радомско — Варшава, и 4 августа «каминцы» вступили в бой. По показаниям Фролова, колонна двигалась медленнее — 5 августа русские эсэсовцы только миновали Ченстохову (что согласуется с немецкими документами). 8 августа полк прибыл в населенный пункт Раков, находившийся в четырех километрах юго–западнее Варшавы. На следующий день в часть прибыл Каминский с приказом от германского командования о наступлении[334].
Полк Фролова включили в состав боевой группы группенфюрера СС и генерал–лейтенанта войск СС и полиции Хайнца Рейнефарта[335] (Kampfgruppe «Reinefarth») - именно ему фон дем Бах поручил подавить восстание. Боевая группа «Рейне фарт» делилась на несколько оперативных формирований, проводивших зачистку Варшавы, — это были боевые группы «Рек», «Рор», «Дирлевангер», «Шмидт», группа прикрытия «Сарнов» и др. Каждой группе был определен участок, делившийся на сектора. Штурмовые подразделения, выделенные для зачистки секторов, обязаны были не только уничтожать повстанцев, но и захватывать лидеров боевиков, для чего при каждой группе находились специальные команды СД. Эти формирования, состоявшие из сотрудников полиции безопасности и СД Варшавы, Радома, Лодзи, Люблина и Познани, входили в состав зондеркоманды гауптштурмфюрера СС Альфреда Шпилькера (Sonderkommando «Spilker–Warschau»). Шпилькер тесно взаимодействовал со штабом боевой группы «Рейнефарт» и ставкой фон дем Баха в Кракове[336].
9 августа подчиненные Фролова и Ночевкина вошли в состав боевой группы генерал–майора Гюнтера Рора (Карfgruрре «Rohr»). Части последнего действовали на участке «Юг», сектор «D». Кроме «каминцев» в составе группы «Рор» (общая численность 6161 человек) находились 627–й инженерный батальон, саперная рота № 500, 80–й зенитный полк, III дивизион артиллерийского полка 5–й танковой дивизии СС «Викинг», подразделения охранной полиции полковника В. Родевальда и команда СД «Биркнер» (Teilkommando «Birkner»). Соединению была поставлена задача зачищать от повстанцев кварталы в районах Воля, Охота, Окецие и Мокотов[337].
«каминцы» вели бои против повстанцев, закрепившихся в районе Охота. Огневые точки поляков подавлялись с помощью артиллерии. Участники тех боев вспоминали, как Фролов лично вел огонь из 122–мм гаубицы по домам, откуда бойцы АК оказывали сопротивление[338].
Бои за жилые кварталы отличались большой жестокостью, обе стороны не брали пленных. Уже в первый день, когда велось наступление из Ракова на Охоту, «каминцам» пришлось занять оборону, поскольку потери от огня повстанцев были чувствительными (50 человек убитыми и ранеными). Но, освоившись, солдаты РОНА начали теснить поляков, зачищая улицу за улицей[339].
Группенфюрер СС Х. Рейнефарт и ваффен–бригадефюрер Б.В. Каминский. Варшава, август 1944 года
В исторической литературе встречается мнение, что подчиненные Каминского были не готовы к ведению боев в городе, поэтому они несли запредельно высокие потери и, в сущности, не воевали, а занимались убийством мирного населения, грабежами и т.д. Данное утверждение, на наш взгляд, не совсем объективно. Определенный опыт ведения боевых действий в населенных пунктах городского типа у «каминцев» был (можно вспомнить бои в Севске, Лепеле и Чашниках). В Варшаве у «каминцев», безусловно, возникли трудности, но преувеличивать их не следует. Потери у полка Фролова были меньше, чем у немецких и других коллаборационистских частей (самый тяжелый урон понесли штурмовые подразделения О. Дирлевангера).
Уличные бои в Варшаве
Бои в городе для любой воинской части являются испытанием и нередко приводят к большим жертвам. Вместе с «каминцами», по показаниям Фролова, сражались две немецкие роты, каждая из которых до 13 августа потеряла приблизительно 30 % личного состава[340]. Фролов отдавал приказы о наступлении только после того, как обеспечивалась огневая поддержка. Именно поэтому между ним и Каминским возникли некоторые трения, связанные с тем, что подразделения полка крайне медленно зачищают от поляков назначенный район, тогда как от немецкого командования поступали приказы делать это быстрее[341].
11 августа «каминцы» пытались овладеть фабрикой в пригороде Варшавы. Через какое–то время в штаб полка прибыл один из командиров батальонов и доложил Фролову, что взять фабрику силой пехоты невозможно. Фролов доложил об этом Каминскому, на что тот ответил: «Если для вас невозможно, то для меня возможно, я сам буду руководить наступлением». 12 августа, после двухчасового боя, фабрика была взята. Полк потерял около 70 человек. За этот бой Каминский и Шавыкин были представлены германским командованием к наградам, которые они получили 18 августа. В штаб–квартиру комдива, как утверждал Фролов, приехал немецкий генерал, вручивший Каминскому «какой–то неизвестный орден» (возможно, эсэсовский знак «За борьбу с партизанами»), а Шавыкину — Железный крест 1–го класса. После войны Фролов показал, что воспользовался наградным удостоверением Шавыкина, стер фамилию, имя, отчество убитого, и впечатал на пишущей машинке с немецким шрифтом свои инициалы. А крест 1–го класса он якобы снял с убитого немецкого офицера связи при своем штабе. По нашему мнению, Фролов в данном случае вводил следствие в заблуждение, пытаясь скрыть усугубляющий его вину факт награждения за Варшавскую операцию.
