class="sup">252.
По линии оперативной разведки Дальний Восток, Забайкалье и Северная Маньчжурия входили в зону ответственности управления сухопутных войск генерал-губернаторства Квантунской области и Корейской гарнизонной армии.
Квантунское генерал-губернаторство было создано 26 сентября 1905 г. в соответствии с Портсмутским мирным договором, разрешавшим Японии содержать для защиты южной ветки КВЖД от Чанчуня до Порт-Артура отряды охраны из расчета 15 человек на 1 км пути. Общее руководство ими осуществляло управление сухопутных войск генерал-губернаторства, преобразованное в 1919 г. в Квантунскую армию, которому изначально подчинялись две пехотные дивизии253.
Корейская гарнизонная армия была образована в метрополии 10 марта 1904 г. и спустя месяц развернута на материке для охраны порядка в Корее как базы снабжения Маньчжурского ТВД. В послевоенный период к обязанностям армии также добавилась подготовка к ведению боевых действий против России.
В соответствии с директивами Генерального штаба Квантунское генерал-губернаторство занималось разведкой на территории китайских провинций Цзилинь, Хэйлунцзян, Фэн-тянь, в Монголии, Забайкалье и Приамурье, собирая информацию о транспортной инфраструктуре, военных и гражданских объектах, дислокации, вооружении, командном составе частей русской и китайской армий, материальных ресурсах, военной топографии, политической и экономической ситуации в регионе. Разведка Корейской гарнизонной армии оперировала в полосе Барабаш – Владивосток – Никольск-Уссурийский – Иман – Хабаровск, а также на приграничной с Кореей территории Маньчжурии.
Начало разведывательной деятельности Квантунского генерал-губернаторства датируется декабрем 1905 г., когда приказом военного министра к нему были прикомандированы шесть военных переводчиков бывшей Маньчжурской армии и ее резидент в Чифу подполковник Морита Тосито. В его лице армия получила одного из наиболее опытных офицеров военной разведки Японии, умелого организатора агентурной работы против России накануне и в годы Русско-японской войны. Поэтому в августе 1906 г. Морита возглавил разведывательный центр в Чанчуне, специально образованный для ведения топографической и агентурной разведки на территории Забайкалья, Маньчжурии и Восточной Монголии как против России, так и против Китая. Официально Морита был назначен вице-консулом харбинского генерального консульства на станции Куаньчэнцзы (Чанчунь), поскольку в довоенный период занимал аналогичную должность в чифуской дипломатической миссии254.
Назначение Морита руководителем разведцентра объяснялось не только его высоким профессионализмом, но и тем обстоятельством, что в бытность легальным резидентом в Чифу в 1904–1905 гг. он создал квалифицированный агентурный аппарат из двенадцати китайских граждан – Чжан Юйчжая, Хуан Кэн, Ян Сюйчжи, Сунь Ваньшаня, Ли Фу, Ван Дяньгэ, Лю Чжэньлиня, Хун Дэяна, Лю Хуаюня, Энь Ю, Лу Цзиньчжуаня, Лу Фэншу, работавших во время осады Порт-Артура и мукденского сражения в тылу русской армии, попутно выявляя нелегальные каналы поставки оружия и боеприпасов в осажденную крепость, которые продолжали сотрудничать с ним после окончания боевых действий255. Важность поступавшей от них информации обуславливалась еще тем обстоятельством, что по достигнутой 30 октября 1905 г. Русско-японской согласительной комиссией в Сыпине договоренности гражданам обеих стран временно запрещалось посещать оккупационную зону другого государства: японцам – Северную Маньчжурию, русским – Южную. Решение об отмене этого ограничения было принято Николаем II только 9 сентября 1906 г.256
По сведениям российского вице-консульства в Чанчуне за декабрь 1908 г., центральный аппарат чанчуньского разведцентра, помимо Морита, состоял из его заместителя Абэ, владевшего русским, китайским языками и имевшего большие знакомства в Монголии, помощника Окада и секретаря Ямакава, занимавшегося опросом агентов-китайцев и переводом китайских текстов. Русской разведке удалось установить часть групповодов разведцентра из числа лиц китайской национальности. По информации российского вице-консульства, с Моритой сотрудничали Чжан Минсян, свободно владевший русским языком и ранее работавший с ним в Чифу, преподаватель маньчжурских школ Лу Сяннань, собиравший сведения о китайском населении, Ли Чэндо, владевший монгольским и русским языками, Ван Чэнхао, занимавшийся переводом китайских карт на японский язык, а также перепиской с китайскими информаторами, Цзя Юйсюань, знавший русский язык и периодически выезжавший в Харбин257.
Кроме них на разведцентр работала группа японских граждан. Разведкой КВЖД на участке Харбин – Чанчунь занимались секретарь харбинской организации японских соотечественников («кёрюминкай») «Гундзи» и доктор «Язеда». Проживавшие в Харбине с 1911 г. Танака и Осимура собирали сведения о ходе работ на Амурской железной дороге, численности русских войск в Хабаровске и Никольск-Уссурийском, для чего периодически забрасывали в Приамурье китайских агентов Ян Чинина и Чжу Линьюаня. Еще один резидент разведцентра – владелец бани в Харбине «Накаганами», известный среди китайцев как Ц, зюнь Ио, вместе с братом вел разведку на железнодорожной станции КВЖД Маньчжоули258.
Морита активно расширял уже имевшиеся агентурные возможности своего центра. Как стало известно мукденским властям в конце 1910 г., помощник Морита Каваками Кюсукэ завербовал более 20 китайских агентов и за большое вознаграждение направил их в провинции ЕЦилинь и Хэйлунцзян для сбора сведений о боеспособности частей китайской армии, наличии продовольственных запасов и по другим вопросам военного характера. В свою очередь, начальник владивостокского охранного отделения ротмистр И.Е. Хуциев 20 мая 1910 г. доложил начальнику жандармско-полицейского управления Уссурийской дороги полковнику Р.П. Щербакову о вербовке в Харбине и отправке примерно 70 китайцев в Сибирь и Приморье для сбора данных о царских войсках259.
В феврале 1908 г. Генштаб усилил разведцентр в Чанчуне ветераном русско-японской кампании капитаном Уэхара Хэйтаро, который стал отвечать за работу по Северной Маньчжурии и Северной Монголии, в то время как Морита сосредоточился на Южной Маньчжурии и Юго-Восточной Монголии. С его прибытием разведка на русском направлении значительно активизировалась: как уже отмечалось, весной 1910 г. русские спецорганы получили сведения об отправке на Дальний Восток и в Забайкалье нескольких групп китайских агентов, одна из которых в составе 18 человек под руководством Чжан Фусуна должна была выйти к Забайкальской железной дороге, чтобы проверить имевшиеся сведения о расширении казарменного фонда на ее узловых станциях. Другая группа во главе с Чжан Сунсаном отправилась через Пццикар в Благовещенск для наблюдения за ходом строительства Амурской железной дороги260.
Методика получения информации агентами Морита выглядела следующим образом: им выдавались отпечатанные разграфленные листки с перечнем 126 интересовавших разведку районов провинций Фэнтянь, Пдилинь, Хэйлунцзян и Монголии, и в соответствующую графу агент записывал сведения о дислокации там русских и китайских войск, состоянии транспортной сети, наличии иностранных граждан и по прочим оперативно значимым вопросам. Как правило, источниками информации выступали хозяева постоялых дворов и гостиниц261.
Отметим, что параллельно с организацией чанчуньского центра в марте 1907 г. Генштаб образовал в Южной Маньчжурии свою резидентуру во главе с майором Сато Ясуносукэ, прикрытием для которого служила должность начальника мукденского отделения железнодорожной компании «Мантэцу». Этот разведорган также вел сбор информации о русской армии262.
Не ограничиваясь разведкой с позиций Чанчуня, в 1906 г. армия попыталась перенести разведывательную деятельность непосредственно на территорию России. С этой целью в декабре того же года в Читу и
