Виктор Петелин - История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции

Не перечесть в романе таких же правдивых сцен, в которых высвечиваются прекрасные качества русского национального характера – доброта, искренность, трудолюбие, готовность жертвовать своими интересами во имя общего блага, отзывчивость к чужой беде, забота о земле и о том, что она даст хлебопашцу. Главное в романе – это мысли главных действующих лиц, мысли и рассуждения о земле, о путях развития крестьянства, об отношении крестьянства к земле и об отношениях между собой и властями.

Думать и искать, думать и искать – вот единственный вывод, который сделал Семён Огородов из всех своих встреч с замечательными и грамотными людьми. Он рождён пахарем, чтобы своими руками добывать хлеб, своим трудом – в этом он видит смысл своей жизни, в этом же – его счастье.

А на родине – земли полно, только работай. Но практика показала, как только он прибыл в своё родное село Межевое, что Семёну Огородову при всём его старании не выбиться из нужды, пока над ним стоит община с её вековыми застойными обычаями: «вечная неволя и чужой догляд». Староста Иван Селиванович – типичный мироед, прикидывается свойским, добреньким, а на самом деле жмёт экономическими способами чуть ли не всех жителей деревни.

И стали заглядывать к Семёну Огородову односельчане, все почувствовали, что Семён стал пограмотнее их, во многом, что их волнует, он разбирается лучше, заглядывают за советом – как жить дальше? Многие поняли, что нет сил жить больше общей кучей, потому что «приравнены все один к другому». «Чуть какой нащупал свою точку, только бы ему вынурнуть, а мы его хвать и на место, в кучу. Недоимку на недоимку – и приравнен. Меня так-то раз да другой раз одёрнули, и я теперь – завелась копейка, в кабачок её. А вот Кирьян мало что в кабачок, он ещё и спит досыта. С бедного у нас, что со святого, взятки гладки, язви его» – так высказывает наболевшее Матвей Лисован, один из единомышленников Огородова.

И мысль отойти на подворные наделы всё чаще и чаще возникает в крестьянских головах.

Значителен в романе образ ссыльного поселенца Исая Сысоича, в котором происходят серьёзные перемены в отношении к крестьянству. Если раньше он думал о крестьянстве как безликой массе, то постепенно начал осознавать, что не случайно крестьянство рвётся к новому распорядку жизни: крестьянство обретает уверенность в своих силах, становится зрячим из-за таких вот, как Семён Огородов. Раньше он был ослеплён «книжной ересью», а сейчас вроде бы «проснулся». От Исая Сысоича Семён Огородов узнал, что купец Ларьков с каждой из своих 300 десятин намолачивает 160 пудов овса, а крестьянин со своей десятины снимает не больше 30—40 пудов. Отсюда разница в урожае. В Межевом ходит в обороте более 4 тысяч десятин пашни. Если бы каждая десятина давала хоть 100 пудов, – целое государство можно было бы прокормить. Вот к каким выводам приходит Исай Сысоич после того, как поработал в земстве. И, слушая его горячие мысли, Семён Огородов приходит к решению: «Думаю, надо за мужиком незамедлительно закрепить землю без всякой со стороны опеки над нею. Это раз. Наш крестьянин любит землю и скоро научится по-сыновьи культурно обихаживать её. Ведь он слит с нею душой и телом». К этому же выводу приходит и Исай Сысоич: «…высокое понимание чести у крестьянина от земли… Надо немедленно разделить землю между крестьянами и превратить её в наследственную личную собственность. Ваш мужик выстрадал свою святую волю и морально созрел на свободный труд на собственной земле. И только эта мера поднимет его культуру, правосознание и укрепит здравый взгляд на чужую собственность…»

К этому же выводу приходит и Семён Огородов после своей непродолжительной службы на сельскохозяйственной ферме техником-агрономом. Здесь всё вроде бы по-новому, «равенство и товарищество», «все равны, все одинаковы и никто никого не угнетает своим богатством», но вместе с тем он увидел, что на ферме работают плохо, в своём труде ничуть не заинтересованы, потому что получают жалованье всегда одинаковое – и за хороший труд, и за плохой. Правы оказались в земстве те, кто говорил ему, что работники на ферме – «дармоеды и лежебоки». Первые же дни на ферме показали ему столько безхозяйственности, бестолочи, воровства, уйму нелепостей, что он сразу разочаровался в своём решении попытать счастье здесь, в новом для всех деле. В хозяйствовании на ферме никто не заинтересован, одни убытки, но люди получают за свою работу жалованье, работают на своих огородах, а на ферме «нешто мы робим. Одно баловство», – говорит Анна. И плохая работа – результат того, что крестьянин не заинтересован в работе на ферме, каждый думает о своей земельке.

Важную мысль высказывает Николай Николаевич Троицкий, управляющий фермой: «…Нам неведома духовная жизнь крестьян, мы не изучаем её, не укрепляем, а всё стремимся как бы покрепче сбить народ в кучу, чтобы легче было гнать его на войну, на работу, на всякие повинности. Потому и отстаём от Европы, что в вечном стаде смешали с дурью живую неповторимую творческую душу мужика, который все свои силы тратит на борьбу за своё «я» и меньше всего думает о делах общества…»

На ферме хозяйство велось очень плохо, семена не готовили, поля не готовили, весь урожай выгребали и сдавали государству, чтобы показать прогрессивность нового землепользования на ферме. Так что вскоре Семён Огородов понял, что и ферма – это не тот путь крестьянства, который сулит радость от собственного труда. Приехавшие за ним односельчане рассказали, что в Межевом, как и по всей стране, начинаются крестьянские сходы, которые должны были решить важнейший вопрос – о выходе из общины и самостоятельном хозяйствовании на собственной земле. Готовится сход и в Межевом, вот мужики и послали ходоков к Огородову, который может сказать своё слово правды.

За эти предреволюционные годы поднималось мужицкое самосознание, стремление работать без указки и опеки. Счастье обрёл Семён Огородов только тогда, когда стал работать на собственной земле, стал крепнуть, купил вторую лошадь: «У меня всё сбылось, как я хотел. Я счастлив, и счастливы самые близкие мне, мать и жена Анисья. Земля, труд, любовь – не к этому ли я рвался! Я никому не желаю зла. У меня нет врагов». Но нет, и на этом не успокоился Семён Огородов, по-прежнему думает и ищет, думает и ищет лучшей доли для крестьянства.

Иван Акулов после романа «Касьян Остудный», в котором глубоко и серьёзно вскрыл недостатки и ошибки при коллективизации, не успокоился на этом, заглянув в предреволюционные годы и показав, как выстраивалась крестьянская жизнь в годы столыпинских реформ; Столыпину тоже немало пришлось поработать, чтобы столкнуть крестьянство с проверенного пути и показать гибельность и беспросветность диктатуры крестьянской общины и великую пользу от собственного владения землей, передачи её по наследству своим детям и близким.

Показал писатель и то, что произошло во время коллективизации, когда присылали руководить колхозами рабочих-двадцатипятитысячников, плохо разбиравшихся в крестьянском хозяйстве, но дававших наказы, как вести его, что приводило к чудовищным ошибкам, противостоянию жизненного крестьянского опыта.

Огромное количество книг прочитано, побывал Иван Акулов и в архивах, прочитал и старые газеты, почувствовав полемику тех лет, познакомился с программами партийных съездов, изучил выступления и статьи Столыпина, полемику в газетах «Новое время» и др.

«Ошибись, милуя» – вот гуманистический пафос, звучащий во всех книгах Ивана Акулова. Таким он и войдёт в историю русской литературы ХХ века.

Акулов И.И. Избр. соч.: В 3 т. М., 1982—1984.

Акулов И.И. Ошибись, милуя. М., 1987.

Родился в деревне Ленино Максинского района Вологодской области. Дед родился в Новгородской губернии; отец и мать – в Петербургской; Аркадий – в Вологодской, а все они вместе – из одной и той же деревни Избишино, постоянно переходившей из одной области в другую, а потом и вовсе ушедшей на дно проклятого Рыбинского моря. (Избишино – место действия в одном из романов А. Савеличева.) Это – чисто российская судьба в ходе коллективизации, которая покорёжила не только административные границы, но и душу многих героев Аркадия Савеличева, да и душу самого писателя, который постоянно считал себя переселенцем, скитальцем, изгоем, у которого нет малой родины, где он родился и сделал первые шаги, а Рыбинское море считал проклятым, так несправедливо оно возникло. Дед успокоился в Тихвине, отец – в Карелии, мать – в Минске, а родственников разбросало по всей стране.

Бросало и Аркадия Савеличева из края в край: послевоенный фэзэушник, строитель в Карелии, прораб на белорусских стройках, солдат и журналист, в 1965 году окончил Белорусский государственный университет. Первая журналистская книга вышла в Минске: в 1966 году «Династия Мудрецовых», затем последовали книги рассказов и повестей «Земной чертог» (1970), «Зелёный день» (1973), роман «Инженеры» (1978), в издательстве «Современник» вышли сборник рассказов и повестей «Воротись до полуночи», роман «Забереги» сначала вышел в Минске в 1981 году, затем в Москве в 1983 году. Вот с этого времени имя Аркадия Савеличева стало известным в Москве.