Хотя до того Красная армия не раз предпринимала попытки окружать немецкие силы, лишь Сталинградскую битву можно считать бесспорным успехом.
Начиная с 1944 года немецкая армия постепенно теряла подвижность из-за нехватки автотранспорта и горючего. К тому же положение усугублял принцип «ни шагу назад». Вследствие этого в течение последних 11 месяцев Второй мировой войны немецкие силы все чаще оказывались в окружениях, причем на том этапе войны, на котором уже нельзя было рассчитывать на эффективные операции снабжения по воздуху, поскольку к тому времени Люфтваффе утратило свою былую мощь.
Окружение становилось драматическим опытом для современной армии, поскольку военная доктрина обычно предполагала, что тыл армии находится в безопасности. Войска на передовой сильно зависят от постоянного снабжения боеприпасами, горючим, продовольствием, запасными частями и множеством других вещей. Иногда эти запасы могли накапливаться на будущее, так что, оказавшись в окружении, войска имели полноценное обеспечение всем необходимым, но такие случаи были редкостью. Чаще окруженным войскам приходилось действовать при острой нехватке средств, что сильно ограничивало их боевые возможности. Сомнительно, что немецкой топливной промышленности — несмотря на импорт из Румынии и производство синтетического бензина — было по силам обеспечивать достаточные объемы горючего для современной войны. Войска испытывали периодическую нехватку горючего, которая делала невозможным создание его сколько-нибудь значительных резервов поблизости от фронта. Снабжение боеприпасами было налажено лучше, но ненамного. Несколько дней интенсивных боев могли истощить их запасы поблизости от передовой. А если окружение длилось дольше, наступала нехватка продовольствия.
Но не только подвоз различных запасов к боевым частям становился трудным или невозможным, когда части оказывались отрезаны от основных сил. С передовой в тыл тоже направлялся важный транспортный поток, с которым эвакуировались все раненые, нуждавшиеся в госпитализации. Хотя в дивизиях имелись свои собственные средства неотложной помощи раненым, солдат, получивших серьезные ранения, предполагалось отправлять в тыловые лечебные учреждения, где они могли бы получить надлежащий уход.
Снабжение окруженных войск
Под Корсунем два окруженных корпуса столкнулись с дополнительными трудностями, поскольку медицинские части дивизий остались за пределами «мешка», из-за небольшого масштаба окружения. В связи с этим даже легкораненым было сложно организовать надлежащее лечение.
У немцев было только два возможных варианта облегчения положения окруженных войск. Первый состоял в попытке вызволить их. Однако это требовало нескольких дней, необходимых для стягивания танковых дивизий, а окруженные солдаты нуждались в быстрой помощи. Вторым вариантом было обеспечение быстрой, но ограниченной по объему поддержки с помощью организации снабжения по воздуху, необходимость которой сразу осознало немецкое командование. Когда советские танковые армии встретились в Звенигородке, немцы уже готовили операцию по организации снабжения силами авиации, и в первой половине дня 29 января 14 транспортных самолетов поднялись в воздух с аэродрома в Умани с 30 тоннами боеприпасов на борту. Они приземлились на взлетно-посадочной площадке в Корсуне, которой суждено было сыграть важную роль в последующие недели.
Глава 9
Красная армия сжимает кольцо
Когда передовые части двух советских фронтов встретились 28 января, первая фаза операции успешно завершилась. Советские генералы, должно быть, отпраздновали успех, но впереди предстояло много тяжелых боев до того, как можно было бы заявить об окончательной победе. Красная армия могла бы сжимать кольцо до полного разгрома окруженной группировки или попытаться принудить немецкие войска к сдаче от голода и лишений. В обоих случаях было необходимо предотвратить немецкие попытки разорвать кольцо окружения снаружи. В целях изоляции окруженных войск противника был создан внешний фронт окружения, от Панчева на востоке до Константиновки на западе. Около двух третей этого рубежа обороняли войска 2-го Украинского фронта. 5-я гвардейская танковая армия отвечала за участок фронта между Звенигородкой и Водяным, а прикрытие района к востоку от Водяного было поручено 53-й армии[139].
Изначально танковая армия Павла Алексеевича Ротмистрова имела в своем составе только три танковых корпуса, но потом она была усилена 49-м стрелковым корпусом, состоящим из трех стрелковых дивизий, и саперной бригады. Танковые корпуса не предназначались для создания фронта обороны, и поэтому Ротмистров был рад получить стрелковые дивизии. Протяженность линии фронта вынуждала его держать танковые части и в обороне, но прибытие пехоты позволило ему выделить танковому корпусу узкий сектор обороны и даже создать резервы[140].
Андрей Григорьевич Кравченко, командующий 6-й танковой армией, оказался в гораздо более шатком положении. 28 января он получил приказ вывести из боя наиболее мощное свое соединение, 5-й механизированный корпус, и отправить его на 100 километров к западу. Причиной этому послужила критическая ситуация, сложившаяся в результате проведения немцами операции «Ватутин» в районе Балабановки. Кравченко лишился оперативной группы, сформированной на основе 233-й танковой бригады из частей 5-го механизированного корпуса[141].
5-й механизированный корпус с приданными частями временно переходил в подчинение 40-й армии. В тяжелых погодных условиях корпус проделал стокилометровый марш. Снег с дождем и отсутствие машин в стрелковых бригадах заставляли многих солдат идти пешком. Людям приходилось двигаться с полной выкладкой и в валенках. Несмотря на сложные условия, корпус прибыл в назначенный район под Старым Животовом и занял оборону. Немцы обнаружили появление корпуса и воздержались от атак на его позиции. 5-й механизированный корпус провел несколько атак местного значения. Однако на третий день после прибытия корпус получил приказ вернуться в 6-ю танковую армию[142].
Поскольку механизированные бригады имели гораздо более сильную пехотную составляющую, нежели танковые корпуса, утрата 5-го механизированного корпуса тяжело сказалась на положении Кравченко. Некоторым утешением для него стала передача армии 47-го стрелкового корпуса в составе двух стрелковых дивизий, на подходе были и другие подкрепления. В пределах нескольких дней должна была прибыть и занять оборону в районе Рыжановки 2-я гвардейская воздушно-десантная дивизия. Но окажется ли оборона Кравченко достаточно устойчивой, зависело прежде всего от того, какие подкрепления сможет направить против его танковой армии немецкое командование. Он уже знал о прибытии передовых отрядов немецкой 17-й танковой дивизии. На подходе могли быть и другие танковые дивизии[143].
40-й армии генерала Филиппа Федосеевича Жмаченко был выделен сектор обороны справа от 6-й танковой армии, к западу от села Кобыляки. Его дивизии были сильно растянуты: четыре из них, прикрывавшие район восточнее Охматова, имели в среднем по 11 километров обороняемого фронта, хотя Жмаченко был воодушевлен тем, что каждой дивизии немцев, противостоявшей ему, приходится оборонять примерно вдвое больший участок[144].
Ватутин и Конев решили организовать оборону фронтом на юг, несмотря на то что недалеко находились заманчивые цели для наступления. В частности, всего 55 километров от позиций 6-й танковой армии оставалось до Умани, в которой практически не было немецких частей, способных остановить советский удар. Умань была весьма важным для немцев транспортным узлом, а кроме того, в ней находилась важная авиабаза. Эта авиабаза играла первостепенную роль в организации снабжения окруженных под Корсунем частей по воздуху. Это была очень заманчивая цель, и может показаться удивительным, что советские войска не воспользовались возможностью овладеть Уманью. Но не следует забывать, что за исключением Сталинграда операции на окружение никогда не были сильной стороной Красной армии. Поэтому начни она наступление на Умань, скорее всего, либо немцы прорвали бы фронт окружения, либо советские наступающие части были бы остановлены. В некоторых подобных случаях вырвавшиеся вперед советские танковые части оказывались уничтожены. Зная о подобном опыте, советские генералы имели веские причины для осторожности в своих действиях.
Имелись и другие факторы, которые могли повлиять на их решения. И 5-я гвардейская, и 6-я танковые армии уже 28 января были растянуты на обширном пространстве. Советские командующие просто не имели под рукой значительных сил, чтобы продолжить наступление в направлении Умани, и, кроме того, не могли быть уверены, что у немцев не имеется в распоряжении достаточно сил для остановки их продвижения.
