Но затем возникла еще более страшная угроза. В океан вышли «Шарнхорст» и «Гнейзенау». В начале февраля они проскользнули в Атлантику, держась южнее Исландии. С помощью радара немецкие корабли сумели уклониться от встречи со вспомогательными крейсерами. 8 февраля они заметили конвой, следующий из Канады, но сразу бежали, как только обнаружили, что конвой прикрывает линкор «Рэмиллис». Затем 22 февраля они потопили 5 транспортов, которые отделились от конвоя, идущего из Англии, и следовали самостоятельно.
На «Арк Ройале» знали, что немцы действуют в Атлантике, и надеялись получить шанс атаковать старых врагов, отомстив таким образом за «Глориес». Соединение Н должно было бдительно следить за перемещениями этих мощных кораблей, так как Адмиралтейство всерьез опасалось, что они могут попытаться прорваться в Средиземное море, чтобы поддержать пошатнувшихся итальянцев. Повторилась бы история «Гебена» и «Брес-лау» во время Первой Мировой войны, и это создало бы серьезную угрозу нашему судоходству в этом районе. Беспокойство командования усилилось, когда были достроены новые германские линкоры «Бисмарк» и «Тирпиц», которые являлись самыми мощными линкорами в мире. Если хотя бы один такой корабль попытается прорваться в Средиземное море и поддержать немецкое наступление на Средний Восток… В марте 1941 года эти опасения казались более чем реальными. Это был решающий месяц. Армия Роммеля наступала в Северной Африке, другая немецкая армия наступала на Балканах. Подводные лодки наносили удар за ударом по нашему судоходству. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» находились где-то в океане. «Бисмарк» и «Тирпиц» были готовы выйти в первый поход. Итальянские авиация и флот под давлением немцев проявляли все большую активность, вдохновленные примером Люфтваффе.
В результате в начале нового года самолеты «Арк Рой-яла» были заняты до предела. «Фулмары» неоднократно вступали в бой и сбили несколько итальянских бомбардировщиков. Однако пилоты итальянских торпедоносцев были отважны и умелы, поэтому для зенитчиков и пилотов истребителей «Арка» наступили сложные времена.
Первые признаки активности противника появились на второй день после выхода из Гибралтара. Это был самолет-разведчик, следивший за соединением, — обычно гидросамолет CANT 506B. Эти большие и неуклюжие машины обладали большой дальность полета. «Фулмар» без труда мог сбить CANT, если бы догнал его, но итальянские пилоты вели себя осторожно и не допускали этого. Если наши истребители патрулировали в воздухе над соединением, итальянцы держались поодаль. Если их не было, итальянцы подлетали ближе. Но как только они замечали истребитель, разбегающийся по палубе «Арк Ройала», они немедленно бросались прочь и выходили за пределы досягаемости, прежде чем истребитель успевал набрать высоту. «Фулмары», в свою очередь, пытались сбивать самолеты-разведчики до того, как те успеют отправить сообщение с координатами, скоростью и курсом конвоя на свой аэродром, где уже ожидают готовые к взлету бомбардировщики и торпедоносцы.
Методика наведения истребителей на «Арк Ройале» в то время еще находилась в зачаточном состоянии. «Шеффилд» имел радар, зато «Арк Ройал» — нет. Поэтому крейсер всегда шел за кормой авианосца и передавал морзянкой направление на приближающиеся вражеские самолеты. Их позиция наносилась на планшет на «Арк Ройале», а потом туда направлялись истребители. Радиосвязь тоже работала плохо, практически постоянно информация о противнике передавалась с задержками, которые могли иметь роковые последствия. Капитан-лейтенант Коук, офицер наведения истребителей на «Арке», во время многочисленных стычек пытался свести эти задержки к минимуму, лично направляя истребители. Он сидел с оперативным планшетом на коленях, слушал «Шеффилд» и одновременно передавал приказы истребителям. Это был исключительно сложный метод, но Коук стал подлинным виртуозом.
«Фулмары» были тихоходными самолетами, и несколько истребителей были сбиты в стычках с быстрыми и верткими CR-42. Но время шло, и теперь их противниками стали «Мессершмитты», поэтому каждый бой становился для авианосных самолетов еще более трудным и опасным. Хуже всего приходилось наблюдателям на заднем сиденье. Они не имели пулеметов, чтобы отстреливаться. Однажды, когда О'Нион отправился в увольнение в Гибралтаре, ему пришла в голову идея захватить с собой кинокамеру и постараться заснять воздушный бой. Он был страстным любителем фотографии, кроме того, он полагал, что если найдет, чем занять руки во время боя, это придаст ему уверенности.
В тот день в воздухе патрулировали 3 «Фулмара», когда было получено сообщение, что появился вражеский разведчик. Густые облака шли довольно низко, поэтому истребители разделились, чтобы обыскать возможно больший сектор. Когда пилот О'Ниона унтер-офицер Бак Тэйлор обогнул тучу, то столкнулся нос к носу с обходившим ее с другой стороны гидросамолетом «Кант». Расстояние было таким маленьким, что О'Нион увидел вражеского пилота в кабине и стрелка за турелью.
Итальянец немедленно отвернул, а Тэйлор постарался пристроиться ему в хвост в тот самый момент, когда оба самолета нырнули в плотное облако. Когда они выскочили на солнце, «Фулмар» открыл огонь из 8 пулеметов, и от гидросамолета полетели обломки. «Кант» вошел в крутое пике и совершил вынужденную посадку на воду.
Внезапно О'Нион вспомнил о своем фотоаппарате и попросил Тэйлора спуститься к воде и облететь вокруг гидросамолета. Весь экипаж итальянского самолета надувал резиновую лодку, только хвостовой стрелок лежал, наполовину высунувшись из своей башни. О'Нион сделал несколько снимков, после чего отправил радиограмму Соединению Н по системе оповещения. Она использовалась для передачи как раз таких информационных сообщений, не требующих ответа, что позволяло не раскрывать противнику позицию эскадры. Позднее итальянцев подобрали, а О'Нион вернулся на корабль, где снимки проявили. Они получились великолепно, и несколько отпечатков было отправлено адмиралу.
Стрелки-радисты не имели пулеметов (какие же они тогда стрелки?), и единственное, что им оставалось, — кидать в противника все, что попадалось под руку. Обычно они использовали для этого рулоны туалетной бумаги, связывая их в пачки эластичными бинтами. Когда вражеский истребитель заходил в хвост «Фулмару», стрелок-радист открывал кабину и пускал такую связку в воздушную струю. Вражеский пилот часто принимал этот белый серпантин за новое секретное оружие и отворачивал в сторону. Позднее стрелкам начали выдавать автоматы, но из-за малой начальной скорости пуль они были практически бесполезны в воздушном бою.
Командир 808-й эскадрильи капитан-лейтенант Тиллард являлся примером для остальных летчиков. Он вышел победителем из множества воздушных схваток. Однажды он в одиночку атаковал 2 «Савойи», чтобы остальные пилоты эскадрильи могли без помех заняться основной группой итальянских самолетов. Он зашел в хвост замыкающему самолету и открыл огонь с 200 ярдов. «Савойя» загорелась и взорвалась. Тогда Тиллард атаковал головного, которого тоже сбил, на этот раз с дистанции 170 ярдов.
У «Суордфишей» тоже было дел по горло. 2 февраля они взлетели, чтобы атаковать дамбу Тирсо на острове Сардиния. Погода на рассвете была отвратительной, полетная палуба «Арка» дергалась и раскачивалась. Самолетам пришлось лететь, преодолевая сильный встречный ветер и проливной дождь. Когда они подошли к берегам Сардинии, было еще темно, крылья «Суордфишей» начали покрываться льдом. Когда они вышли к цели, их встретил сильный зенитный огонь, и только 4 из 8 машин сумели сбросить торпеды, целясь в дамбу.
Через неделю авианосец поднял 18 самолетов с торпедами и минами, чтобы атаковать нефтеперегонный завод Азиенда в Ливорно, пока корабли Соединения Н обстреливали Геную и Специю.
Это была одна из первых стратегических операций авианосных самолетов, и в очередной раз «Арк Ройал» продемонстрировал мобильность и гибкость авианосца как системы оружия. Внезапно подойдя к берегу, авианосец может свободно выбрать время и место атаки и достичь при этом полной внезапности. Итальянцы были застигнуты врасплох. Самолеты разгромили завод, засыпав его фугасными и зажигательными бомбами.
В течение февраля флот нанес итальянцам несколько мощных ударов по всему Средиземному морю, расчистив путь нашим конвоям. Теперь стало ясно, что немецкое вторжение в Грецию просто неизбежно, поэтому было решено перебросить туда половину армии Уэйвелла. Конвои с войсками начали выходить из Египта в начале марта.
Средиземноморский флот прикрывал все эти перевозки, и 27 марта он встретился с итальянским флотом у мыса Матапан. Торпедоносцы ВСФ с Крита и авианосца «Формидебл», который заменил поврежденный «Илластриес», внесли огромный вклад в потрясающую победу, которую одержал адмирал Каннингхэм.
